- Вот видите, слышит!
- О чём же с ней разговаривать?
- О чём угодно, только не о болезни! Давайте, я анекдоты буду рассказывать? Так... Попали русский, американец и украинец на необитаемый остров...
У меня зачесался нос. Как его почесать? Рук у меня не было, я их чувствовала только тогда, когда в ладонь попадал палец доктора. Видимо, мой нос поморщился.
- Это ей смешно или она чего-то хочет? - Спросил голос Валеры.
- Если бы она могла говорить... - Голос мамы.
Кстати, а почему я не могу говорить? Ведь это слово я помню, и даже прекрасно понимаю, что со мной разговаривают. Я попыталась шевельнуть губами, но у меня ничего не вышло.
- Как же она будет говорить, если у неё трубка в горле? Н-да... Буйная ты у нас, вон тебе даже руки к кровати привязали.
Ага! Значит, руками я не могу пошевелить потому, что они у меня привязаны! Ничего себе буйная, ни шевельнуться, ни дыхнуть...
- А давай мы поиграем в телепатов! - Вдруг предложил Валера. - Ты о чём-нибудь думай, а я буду пытаться твои мысли услышать.
О чём мне подумать? Ничего не помню... Вот только эти постоянно накатывающие волны боли в кромешной темноте... Я снова приоткрыла глаза. На этот раз мне удалось разглядеть фигуры какого-то парня и мамы, сидящей на стуле рядом. Фигуры были размытыми, черт лица видно не было.
- Так... Ты думаешь... Колбаска, рыбка, сосиска... Блин! Это опять тот рыжий кот под окном эфир засоряет!
Мне стало смешно и я хмыкнула. Прибор за головой хрюкнул.
- Что это? - Всполошилась мама. - Может, надо врача позвать?
- Не знаю. Вроде, всё так же... Галя, а давай познакомимся! Вот я, например, тебя уже и на руках носил, и множество ночей с тобой провёл, а ты обо мне ничего не знаешь! Значит так, нашёл я тебя под ногами, ты плюхнулась передо мной прямо в лужу. Я, конечно, не обделён вниманием женщин, но такое со мной случилось впервые. Я не растерялся, схватил тебя на руки и потащил в свою машину. А ты, между прочим, и не сопротивлялась! Но прежде, чем воспользоваться твоим таким ко мне расположением, я, как истинный джентльмен, отвёз тебя в больницу. Кстати, я уже этой болезнью переболел, правда, в лёгкой форме, почти бессимптомно. Заодно доктор вылечил меня и от мании величия. Теперь я человек огромной, фантастической, можно сказать феноменальной скромности!
Я снова хмыкнула. Кто-то, наверное, мама, на цыпочках прошла к двери.
- Ну, что ещё?.. Гордиться мне особо нечем, но похвастаться - сколько угодно! Вот взять, хотя бы, лень. Знаешь, сколько она сберегает мне сил для настоящего отдыха?!
В палату кто-то вошёл. Я почувствовала, что он встал возле кровати.
- Вот, все говорят, что надо бегать по утрам. - Продолжал Валера. - Ну, я тоже бегаю. Правда, стоит уточнить, что я убегаю от ответственности и от проблем. И вообще, я считаю, что единственный способ сделать утро хорошим, это проспать его.
Я снова хмыкнула.
- Начинает работать! - Послышался голос доктора. - Продолжайте!
- Н-да, сам себя не похвалишь, как оплёванный стоишь... Я всё это рассказываю, чтобы ты знала, за кого замуж выходишь.
Я снова хмыкнула.
- Всё! Работает! Будем вынимать трубку! - Доктор наклонился надо мной. - Будет немножко больно...
Никакой боли от вынимаемой из горла трубки я не почувствовала. Было только страшно: смогу ли я сама дышать? Получилось. Я дышала, как ни в чём ни бывало, как будто никогда и не забывала, как это делается.
Через несколько минут самостоятельно заработало сердце. Меня отключили от всех трубок, капельниц и проводов и даже отвязали руки, а затем перевезли из реанимации в общую палату. Правда, ещё с неделю держали на обезболивающих.
***
Оказывается, я пролежала в коме около двух месяцев. За это время успела заболеть и вылечиться мама, которая лежала в этой же больнице. Валера не мог оставить без своего контроля девушку, упавшую ему под ноги, а навещая меня, познакомился и с мамой. За это время то загадочное лекарство, о котором раньше только ходили слухи, появилось. Его раздавали всем бесплатно и пандемия быстро пошла на убыль.
Мир заметно изменился. Всё больше людей теперь работали на дому и через интернет, всё меньше людей посещали магазины, предпочитая доставку товаров на дом. Я тоже решила на работу каждый день не ходить, достаточно было появляться там раз в неделю, получая задания и вообще показываясь начальству на глаза. Мы с мамой всё так же гуляли каждый день вдоль моря, иногда к нам присоединялся Валера.
Побочные действия от "лекарства" начинали проявляться постепенно. Сначала я вдруг заметила, что мне больше не нужны очки. Видела я прекрасно и вблизи, и вдали, причём мир стал намного ярче. Если раньше я могла видеть один голубой цвет, то теперь различала сотни его оттенков. Появляющаяся из-под снега трава имела множество оттенков зелёного. Вообще, если раньше любой цвет имел от силы до десяти оттенков, то теперь их были сотни и тысячи. С высоты своего роста я могла в мельчайших подробностях рассмотреть ползущего муравья с его усиками, глазками, лапками и травинкой, которую он куда-то тащил. Я могла разглядеть каждое пёрышко у летящей над морем чайки, каждую чешуйку на набухающей почке сирени... Точно так же было с запахами, вкусами и звуками - всё приобрело множество оттенков и нюансов. Затем обострились осязание и все другие чувства: радость и печаль, счастье и горе, любовь и ненависть, злость и нежность - всё стало настолько насыщенным, глубоким, огромным, что пришлось придумывать для этих ощущений новые слова. На телевидении даже появилась новая программа: "Словарь новых терминов".
Это происходило во всём мире. Все, кто выжил после болезни и воспользовался "лекарством", обрели новые чувства и ощущения. Прибавилось работы у психологов, так как некоторые люди испытывали настолько глубокую депрессию и несчастье, что видели для себя только один выход - суицид. Слава богу, у нас с мамой в этом отношении всё было в порядке. К тому же у меня начала зарождаться любовь к Валере...
