- Сколько человек живёт в этом доме? - Поинтересовался я.

   - Я с мужем и пятеро наших детей: двое цветковых, а троих я сама родила! - Гордо ответила Руфина. - Сейчас мы пойдём к творцам, занимающимся строительством домов.

<p>

*2*</p>

   Мы спустились вниз и пошли через необычную деревянную деревню. Временами между деревьев-домов нам попадались плетёные из гибких веток кресла, диванчики, беседки, качалки - всё настолько искусно выплетено, с такими невероятными ажурными узорами, что не верилось, будто это можно сделать просто из ветвей.

   По пути нам попадались различные мастера, занимавшиеся творчеством. Возле многих я останавливался, не в силах оторвать взгляда от их творений. Так, например, меня очень заинтересовал резчик по хрусталю. Он как раз занимался украшением большой вазы. Все узоры он вырезал вручную алмазными резаками, стамесочками, иголочками... И если на Земле узоры на хрустале имеют прямолинейный характер, у этого мастера получались и плавно изгибающиеся , и округлые линии, выемки, бугорки. Вот на хрустальном лепестке появилась капля росы, блеснула на солнце и мне показалось, что она вот-вот сорвётся вниз. Но капля застыла на месте.

   - Нравится? - Спросила Галина. - Всё, что тебе понравится, ты можешь купить в подарок своей жене - не встречать же её с пустыми руками!

   - А какие тут ходят деньги?

   - С тебя будет достаточно рассказа о Земле и о земных произведениях искусства. Давай на вечер назначим встречу с тобой - и ты можешь брать всё, что захочешь.

   Я стал рассматривать произведения этого мастера и выбрал два больших хрустальных кубка, вырезанных в виде чашечек каких-то экзотических цветов. Каждый лепесток кубков, казалось, можно было оторвать, но всё это держалось вместе. Стебель цветка слегка изгибался, по нему были раскиданы несколько листиков, полз какой-то жучок из агата с золотыми вкраплениями, спускались капли росы. Маленькая изумрудная ящерка, свернувшаяся кольцом вокруг стебля и отсверкивая всеми своими гранями-чешуйками, служила основанием кубка. Внутри цветочной чаши лежал многогранник сапфира, а вокруг него - тончайшие серебряные тычинки с золотыми шариками на концах.

   - Я бы хотел взять вот эти два одинаковых кубка. - Нерешительно обратился я к мастеру.

   - Они не одинаковые. - Ответил тот опять же по-немецки. - В мире нет ничего одинакового. Присмотрись повнимательнее!

   Я присмотрелся и увидел, что похожими ящерки были только с первого взгляда: у них по-разному были загнуты хвостики, раздвоенный язычок одной был короче, чем у другой. Один жучок был агатовым, а другой - из чёрного сапфира. Да и капли росы, и положение лепестков слега отличались. И всё же создавалось впечатление, что они одинаковые.

   - Мне они очень нравятся. - Вздохнул я, не отрывая взгляда от кубков и держа их в руках.

   - Если нравятся - бери! - Подзадорила меня Галина. - Это будет прекрасный подарок!

   Руфина сделала знак рукой, к нам подбежал какой-то четырёхлетний малыш, взял мои кубки и снова куда-то убежал.

   - Он принесёт подарки в мой дом. - Пояснила Руфина, отвечая на мой растерянный взгляд.

   Мы проходили и мимо резчиков по дереву, и мимо гончаров, и мимо поэтов, музыкантов, художников, и мимо вязальщиц и вышивальщиц. Возле большого шатра, образованного сплетёнными ветками деревьев мы остановились, чтобы полюбоваться на кулинарное искусство одного жилистого мужчины, длинные волосы которого были сколоты замысловатой серебряной заколкой в виде кота, несущего в зубах пойманную птицу с разноцветными перьями. Ему помогали трое ребятишек в возрасте от пяти до семи лет. А запах от стола распространялся такой, что невозможно было удержать слюну.

   - Вон та шестилетняя девочка - моя дочь. - Показала Руфина. - У неё уже определили кулинарный талант. Но, пока она вырастет, ещё неизвестно, кем станет.

   Сглотнув, я оглянулся. Галина уже усаживалась за длинный обсидиановый стол, уставленный различной высокохудожественной посудой. Мы с Руфиной сели рядом и, не сводя глаз с творца-кулинара и его помощников, наслаждались симфонией запахов и магией движений. Постепенно все места за нашим столом и ещё тремя такими же заполнились подходящими отовсюду людьми.

   Вкуса блюд, подносимых нам, я описать не могу. Это было что-то настолько восхитительное и необычное, что я не только потерял дар речи, но и дар мысли...

   Воодушевлённые обедом музыканты тут же устроили превосходный концерт, в котором звучали как незнакомые мне инструменты, так и чем-то отдалённо похожие на земные. Одни люди стали подпевать, другие - танцевать. Галина и меня вытащила в общий круг, а я даже попробовал повторить несколько самых простых танцевальных элементов здешних мастеров хореографии.

<p>

*3*</p>

   Наконец, мы, перейдя вброд полутораметровый ручей, выбрались к большой поляне, в некоторых местах поросшей небольшими кустарниковыми рощицами.

   - Здесь творят дома. - Пояснила Руфина. - Пойдём вон туда и пронаблюдаем весь процесс от начала до конца.

   Мы подошли к нескольким мужчинам и женщинам, которые маленькими железными лопаточками выкапывали неглубокие лунки по начерченному на земле кругу четырёхметрового диаметра. Они переговаривались между собой на каком-то непонятном очень мелодичном языке, но как только увидели нас, сразу же перешли на немецкий.

   - Откуда здесь все знают мой язык? - Наконец задал я давно интересующий меня вопрос.

   - Руфина услышала, как я поздоровалась, войдя в её дом, и сразу переключилась. - Ответила Галина. - Остальные уловили волну и тоже переключились на твой язык.

   - Как это переключились? Они что, бывали на Земле?