- А почему твоя планета называется Голубая, а не аналогично другим? - заинтересовался я.
- Голубая - это перевод на твой язык. На самом деле она называется Тута - "Ту" - "Голубая", "Та" - "Планета", дословно Ту Та - Голубая Планета.
В это время звёзды и планеты начали подёргиваться какой-то дымкой и начал накрапывать дождик.
- Скорее! Нам надо спрятаться - наступает время дождя! - И мы бросились вниз по склону.
Едва мы успели нырнуть под навес у входа, как моросящий дождик превратился в ливень. Дом Галины освещался только светлячковыми лампами да отблесками огня из уже затухающей печки при входе. Чувствуя невероятную усталость от непривычно длинного, полного новых впечатлений дня (ещё бы! В земных часах этот день длился больше двух суток!), я ловил себя на том, что начинал просто, сидя за столом, клевать носом. Галина наполнила большие шёлковые мешки собранным мной пухом, заварила раскалённым ножом края и получились замечательные пуховые матрас и подушки. Постелив постель в хрустальном углублении, она провела меня туда и уложила, накрыв шёлковым одеялом. Я заснул моментально, как только голова коснулась подушки...
<p>
*10*</p>
Проснулся я совершенно выспавшимся, как будто проспал больше суток, но была ещё ночь и сквозь прозрачную хрустальную крышу над головой были видны незнакомые звёзды. Сколько же я проспал? Если десятичасовая ночь на этой планете длится больше двух земных суток, а я, устав за прошедший день, проспал примерно сутки в земном исчислении, то сейчас вполне могла быть полночь. Галина безмятежно спала рядом и я, решив её не будить, потихоньку встал, чтобы осмотреться.
Выбравшись из ниши-кровати, я оказался в прямоугольном помещении примерно 4 на 6 метров с закруглёнными углами, и сводчатым потолком высотой примерно до трёх метров. В некоторых местах через гладко отшлифованный потолок были видны звёзды, в некоторых - сквозь искусно вырезанный в хрустале узор можно было видеть грунт и корни растений, которые в нём росли.
Посредине комнаты стоял круглый хрустальный стол на одной ажурной, фигурной ножке и два хрустальных кресла с мягкими пуховыми подушками. На столе светила слабым голубоватым светом светлячковая лампа. В креслах лежала наша одежда, а на полках-нишах в противоположной стене - наши сумки и украшения. Я не стал одеваться и продолжил свои исследования голым.
Ниша, в которой размещалась кровать, имела размеры 3 на 2 метра, к ней подступала одна ступенька, затем подиум, в котором сделано углубление - сама кровать, устланная пуховым матрасом и шёлковыми одеялами. По бокам от кровати - полки-углубления в хрустале. С той стороны, где я спал, на полке стоял хрустальный стакан с какой-то жидкостью. Я попробовал - это был очень приятный сок незнакомого мне растения.
Немного дальше по той же стене, где располагалась ниша кровати, почти в углу угадывался коридор. В коридоре ламп не было, только несколько свободных светлячков на стенах под потолком давали возможность рассмотреть русло ручья, отделённое от коридора полупрозрачной почти необработанной хрустальной стенкой. Я дотронулся рукой до стенки - она была тёплая. Значит этот ручей - термальный! Здорово: в пещере - горячая вода! Я понял, что стенка нужна для того, чтобы пар не наполнял помещение. Через три метра коридор заканчивался тупиком. Я повернул назад и решил посмотреть, куда приведёт меня ручей. Стена, перпендикулярная нише с кроватью, была завешена шёлковыми шторами. Именно за эти шторы и сворачивало русло ручья. Отодвинув шторы, я увидел ещё одно помещение. В центре его, на небольшом возвышении в хрустале была высечена прямоугольная ванна-бассейн размерами 2 на 3 метра со скруглёнными углами. Ручей, забранный хрусталём, огибал эту ванну чуть выше её уровня. Прямо над ванной в стенке ручья была установлена хрустальная же заслонка, через которую, по-видимому, вода попадала в ванну. Я попробовал её открыть и ванна сразу же начала заполняться водой. Я влез в тёплую воду и лёг. Глубина ванны оказалась всего до полуметра, а температура воды около тридцати шести градусов. Немного полежав в ванне, я вылез, вытерся висевшим рядом шёлковым полотенцем и заглянул за ещё одну штору.
Здесь была совсем крохотная ниша - 1,5 на 1,5 метра, под потолком которой висела ваза-лампа, а всё пространство занимал великолепный хрустальный трон. Присмотревшись, я понял, что это не трон, а туалет - в центре сидения было вырезано характерное углубление. Возникло желание испытать это сооружение. Я сел - руки на подлокотниках, внизу - удобное сиденье с глубоким углублением, сзади - спинка. И мягкий голубой свет рассеивается вокруг. Очень удобно. Собираясь вставать, я опёрся на подлокотники, в них что-то щёлкнуло и из углубления в сидении на меня полился фонтан тёплой воды. Здорово! И бумаги, оказывается, не нужно. Через пару минут фонтан начал ослабевать и прекратился. Я встал. Рядом висело полотенце - вытерся. Заглянул в отверстие: оно уходило вниз и в стену под крутым углом, а форсунки фонтана, вырезанные всё из того же хрусталя, располагались под ободом кресла. Ручей здесь так же проходил по задней стене, а к спинке трона вода поступала через заслонку с поплавком. Пока я рассматривал, спинка трона снова наполнилась водой.
Выйдя из-за занавески в спальню, я посмотрел на спящую Галину и направился к выходу, сделанному в прозрачной хрустальной стене. Здесь пещера имела тоже прямоугольную форму с закруглёнными углами, примерно шесть метров в ширину и около трёх до свободного пространства. То есть, по бокам - две непрозрачные, покрытые снаружи дёрном, стены. Сзади хрустальная стена с метровым входом в комнату, сверху - навес, а впереди - сплошная стена дождя. Пол, как и во всём "доме" был хрустальным, хотя и ровным, но не гладко отполированным, а слегка шершавым, примерно на двадцать сантиметров приподнятым над уровнем земли и вода в пещеру не затекала.
Слева этого открытого помещения располагалась печь, небольшой стол и почти обычная, если бы не хрусталь, раковина, вода в которую лилась непрерывным водопадом, а вот куда выливалась, видно не было. Справа - хрустальный диван с пуховой периной, круглый стол и два кресла.
- Мр-р-р-р! - Раздалось с дивана.
Я присмотрелся и увидел серо-голубого кота. Как же его зовут? Ах, да, - Моримар! Кот посмотрел на меня одним глазом и, снова муркнув, повернулся кверху животом, чтобы я его погладил. Я опустил руку в глубокую шерсть на его пузе и стал поглаживать. Ничего себе котик - вытянув все лапы, он занял полностью двухметровый диван, а по ширине его пузо было никак не меньше сантиметров семидесяти! Он довольно потягивался и мурлыкал под моей рукой, как какой-нибудь электро-моторчик.
