Прохин замолчал.
- Не... Не так что-то. И обезьяна вон дергается.
- Какая обезьяна?
- Да японец этот психованный. Он, когда жареным пахнет, первым чует.
Действительно, старший японец уже не делал вид, что они играют в свою игру. Он крепко держал своего напарника за руки и что-то размеренно шептал ему в лицо.
Амеры спрятали свои "гаджеты" и каждые тридцать секунд посматривали на часы.
- Первая перемена пошла, - хрипло прошептал Прохин, - если по времени. Врачи чего-то запаздывают. Или еще нет?
У Прохина внутри что-то чуть слышно запищало. Он достал из кармана штуковину, которую дал ему шеф, нечто вроде старинного пейджера, и взглянул на экран:
- Уфф, нет, вроде нормально все. Врачи отзвонились. Ладно, я - отлить...
Прохин скрылся за дверью туалета. Напряжение чуть спало. Аслан не заметил, но амеры, похоже, еще через пару минут тоже получили какой-то успокаивающий сигнал. Однако за игрушки свои уже не брались. Один, который пониже, встал, заложил руки за спину и стал размеренно ходить по комнате. Взад и вперед. Как Бонифаций в соответствующих каникулах. Японцы опять взялись за руки. Определенно что-то было не так.
Из туалета потянуло запахом дешевого табака. Прохина с детства только "Беломор" забирает. Нашел время... И пейджер свой на столе оставил. Между тем маленький японец, одной рукой держа руки своего напарника, второй достал что-то из кармана. Тоже какой-то приборчик. Нажал пару кнопок. Еще раз, еще...
Общее волнение передалось и Аслану. Руки вспотели. Ужасно хотелось вскочить и начать хоть что-нибудь делать...
И когда с улицы раздался истошный женский визг, Аслан почувствовал даже какое-то облегчение. Но это было чуть-чуть потом. Сначала все охи разом вскочили и бросились к двери. Первым успел высокий японец. Аслан вообще не заметил, как тот двигается. Только какие-то тусклые полосы в полутьме комнаты. Вторым был Прохин прямо из туалета, потом маленький японец. Аслан опередил одного из американцев. На бегу по старой армейской привычке глянул на часы - 17.42.
Внешние охи уже поймали кричавшую женщину. Похоже, она ломилась в ворота или в дверь КПП. Женщина была в каком-то несерьезном халатике, босая и растрепанная, с потеками туши на лице. Она плакала и что-то сбивчиво объясняла охам. Те старались не слушать.
Длинный японец едва мелькнул в открытой двери основного здания. Ики и Кори побежали к женщине.
- Аслан, разберись тут, я к шефу.
Прохин исчез за дверью шагов на пять впереди Билла.
Местные сразу отдали женщину японцу и вернулись в свою конуру за воротами.
- Эо, рюси, сюда, гавари...
Аслан подошел ближе, но бестолку. То, что издали казалось словами, было лишь истеричными всхлипываниями. Как у трехлетнего малыша, уставшего выпрашивать у матери в супермаркете дорогую игрушку.
- Там ... там. Ожа ... рожа, - наконец разобрал Аслан.
Женщина указывала рукой куда-то ... вроде на оранжерею, да, туда.
Ики тоже оценил направление и побежал, Аслан следом, сзади мягко топал американец.
Японец побежал не к главному входу, а налево. Там, в торце оранжереи, была еще одна стеклянная дверь с небольшим, с виду простым замочком.
Еще на бегу японец достал из кармана какие-то инструменты... Но замочек только с виду оказался простым... Аслан потянул было волыну, но тут подбежал Кори и, не останавливаясь, со всей дури врезался в дверь плечом. Не тут-то было! Стекло тоже оказалось непростым.
- Не, рюси, не, - сказал японец Аслану, не отрываясь от замка. Амер очухивался от удара, а Аслан пытался рассмотреть что-нибудь сквозь стекло. В оранжерее света не было, а на улице - мрачновато для сентября месяца. Нет, ничего не видно.
Японец справился. Под конец он произнес какие-то магические слова, в которых можно было разобрать сильно исковерканное "ё...".
Американец достал откуда-то из брюк довольно большой фонарик. Аслан даже не успел удивиться.
От двери вперед шла узенькая, посыпанная чем-то красным, тропинка. Пахнуло влажным духом субтропиков. Все бросились вперед. Аслан успел заметить боковым зрением три пышных куста с характерными пятилистниками ... Чуть впереди поворот. Бежавший первым, Ики свернул туда и резко отпрянул назад. Алан подбежал и взглянул японцу поверх головы...
Сначала видно было не очень, но подскочивший амер осветил все своим фонариком.
Поперек дорожки на животе лежал человек, мужчина. Лицо в тени кустарника, торс почти голый. Накинутый сверху халат сполз к поясу, ничто не мешало видеть рукоятку ножа, торчавшего из его спины с левой стороны. Лицо было в тени, но... Амер что-то подкрутил в фонарике и...
Шеф! Точно, он. Вытянулся поперек дорожки всем своим небольшим сухощавым тельцем.
Кори поднял фонарь повыше - и стало видно еще одно тело. Точнее, нога. Все остальное было скрыто кустарником.
Ики аккуратно перешагнул тело шефа и прошел вперед. Кори кивнул Аслану.
Аслан присел, нащупал шею. Нет, конечно же, пульса не было. Хотя тело теплое. Даже еще чуть подрагивает. Буквально несколько минут назад дело было. Аслан видел много трупов. Там, у себя. Резиновые медицинские перчатки на руках шефа делали зрелище еще более нелепым.
Впереди завозился Ики. Он довольно бесцеремонно тащил второе тело из кустов. Второй японец, патлатый... Тоже, судя по всему, мертвый, но не совсем - еще бормочет что-то. Аслан с Кори было прислушались, но тут сзади что-то звякнуло - и амер с фонариком рванул туда. Аслан остался. Патлатый япошка, похоже, отдавал концы. Буквально через пару секунд его тело в последний раз дернулось и обмякло.
