Не мой формат ни мероприятия, ни общества.
Даниил паркует машину на свободном месте, которых осталось всего ничего, но одно практически напротив входа в здание основного клуба.
Музыка долбит так, что стекла безысходно пытаются бежать.
— Я быстро. Никуда не уходи. — командует он, стремительно покидая машину.
Вот значит как. Почти поверила в наличие остатков света в его темной душонке… А он пойдет тусить с друзьями, тогда как мне надо, как верной собачонке, ждать в машине?
Проходит пять минут. Потом десять. Беру телефон и со злостью открываю приложение Uber, раздумывая, не проткнуть ли напоследок все четыре колеса этому… Названия крутятся на языке, каждый раз совершенствуясь, а потом раздается шум и я, оценив сумму за такси, поднимаю глаза. Из клуба выходит Даниил, поддерживая за локоть картошку фри (так я называю всех расфуфыренных в габбана и дольче цыпочек, последовательно не доедающих каждый день). Фря-блондинка в коротком змеином платье, обтягивающем тело второй кожей, на высоченных каблуках, чье второе имя «разбейся», идет, пошатываясь за повелителем ситхов и широта улыбки свидетельствует о наличии удостоверения «давно подчиняюсь во всех угодных господину позах.» За ними следуют три нетрезвых бугая и один, криво улыбаясь, пытается, что-то жестикулируя, объяснить бесстрастному во всех смыслах Дарту, но тот молча движется к машине, останавливаясь только при пошатывании блонди, и ни один мускул его лица не дергается.
Поняв, что объяснения не влияют на Даниила, парень в синей рубашке с рисунком «размноженный огурец», решает применить осязательный контакт и неожиданно хватает блондинку за другой локоть.
Глава 6
Картошечка возмущённо отряхивает руку пьяного огуречника, и Дарт, решая увеличить скорость движения из пункта А в пункт Б, закидывает Блонди себе на плечо одним быстрым движением.
Хмурюсь, обдумывая, как бы пригодились сейчас солнцезащитные очки… От свечения вечно зовущего розового маяка я отворачиваю глаза, потому что боюсь, как бы химозно-малиновый цвет белья блондинки не прожег мне сетчатку.
Задняя дверь открывается и происходит посадка груза, вместе с которым салон наполняется запахами дьюти-фри неумело скрещивающими духи с алкоголем.
— Я сейчас вернусь. — кидает куда-то в пространство злой Дарт и захлопывает дверь, обдавая салон резкими дуновениями своей темной сексуальности и унося тем самым фрю в блаженные дали.
Ее полоумная улыбка соскальзывает с лица, а ноги принимают более или менее приличный вид, лишь когда в поле ее зрения неожиданно попадаю я.
— Ты кто? — вспомнив о том, что надела платье со змеиным рисунком не просто так, умело шипит новоприбывшая.
Мне безусловно хочется нежно съязвить в ответ, назвав себя сегодняшней эротической фантазией Дарта, но оценив нездоровый блеск в глазах интересующейся и волны покачивания, проходящие по ее телу, серьезно заявляю другое:
— Никто. Тебе кажется.
— А, — легко соглашается девушка. — Тогда ладно. — ее взгляд устремляется куда-то за мою спину, и она, хмыкнув, добавляет. — Жалко Серёжку…
Кто такой Сережка и не потеряла ли она эту самую сережку спросить не удаётся, так как она тут же, по волшебному щелчку выключается на заднем сидении.
До слуха долетают мужские крики в основе которых особо выделяется сердечное «Блядь!» и снова поворачиваясь к парням, я застываю с открытым ртом.
Что мне не свойственно. Важно для протокола.
Картина маслом называется: «Мажорское побоище и удаляющийся, небрежно стряхивающий пыль с пиджака Дарт Вейдер»
Еще бы пламя за его спиной и считай клише-момент из западного боевика.
Эти трое, без сомнения, были сильно пьяны, но как он успел так быстро их уложить?
Сила и правда зовет его на свою сторону?
И с чего это я так широко ему улыбаюсь, когда он к машине подходит?
Не родину мою спас и не мой цветочек, так что шоу моих очаровательных белозубиков сворачиваем.
Даниил садится, бросает озабоченный взгляд на заднее сидение и заводит двигатель.
— Твоя рыбка? — вернув себе спокойствие мастера Йоды и кастрировав на корню радужную улыбку проснувшегося во мне лабрадора, спрашиваю я, указывая на мирно посапывающую гундосую особу.
— Не люблю рыбалку. — отвечает Даниил, выезжая с места битья огуречного царя.
Мы едем пару минут молча, пока фри не начинает причмокивать во сне.
— Вместо того, чтобы бить бедных ребят. — произношу в отместку звукам. — Мог ослепить их всех разом цветом ее трусов. Видно, она к выбору подходила с душой и определенными намерениями.
— Это младшая сестра моего друга. — тон свидетельствует о нежелании обсуждать белье спящей. А жаль, у меня язык пестрит эпитетами, напоминая рекламные щиты…
— Сейчас отвезём ее домой. Здесь близко и поедем дальше.
— А по пути у нас есть ещё принцессы, которых надо спасать? — мой голос звенит приятнейшим радужным ехидством. — Прямо как в Марио, тебе бы ещё шапочку красную и биться головой об зеленые трубы в поисках золота. Я бы с удовольствием посмотрела.
— По пути нет. — сообщает темнейший. — Есть одна вредная в салоне.
— Не знакома с ней настолько, чтобы судить о характере. — оглядываюсь на целый оркестр сопяще-причмокивающих звуков. Да как у нее так получается?
— Я имел в виду тебя.
— Я точно не принцесса. Ха. И спасать меня не нужно.
— Уверена? — темная улыбочка врезается в мой защитный щит и тот начинает моргать, сообщая о возможности вторжения. Демон, чтоб тебя. — Наверняка мечтала в детстве быть какой-нибудь диснеевской героиней. Катюнька, помню, грезила о спящей красавице. — с нотками неподдельного тепла в голосе кидает очередной взгляд на заднее сидение.
— Передай ей, когда очнётся, что ее мечта сбылась. У неё в носу зашит симфонический пыточный оркестр, представляющий собой мучительное испытание для принцев. Выживет с ней одну ночь, считай прошел отбор слуховым проклятием.
Лицо лорда далеких звезд темнеет, и он не отвечает мне, а только вжимает скорость. Тоже мне неженка-обиженка.
Мы заезжаем на территорию закрытого дачного посёлка «Сосны», охранник кивает темнейшему, признавая силу последнего и открывает шлагбаум. Подъехав к дому, по сравнению с которым папин выглядит избушкой Бабы яги после неудавшегося ремонта братьев-гоблинов, Даниил собирается выходить, но тут фея сна покидает Спящую картофелину и та, протяжно зевнув, распахивает свои глазища.
Странно, даже команды «поднимите ей веки» не понадобилось.
— Даня-я-я-я, — сахарно гундосит змееподоная и тут же готовится достать когти, завидев меня. — Ты настоящая! — оскорбленно летит кость удивления, от которой я умело уворачиваюсь, спокойным:
— Аллилуйя.
Дарт почему-то хмыкает, а я отстёгиваю ремень. Хрен знает, как поведет себя принцесса храпа. Надо всегда быть на чеку.
— Катя, познакомься, это Ника. Она будет фотографировать меня для интервью со Sky.
— А-а-а, фотограф, которого вы искали! — нападение с моим последующим убийством отменяются, но блонди все равно кривит нос. — Надо было другого, я же говорила, — тихо шепчет она, словно я не услышу. Хотя вряд ли у нее не атрофированы мышцы приличия или заботы о чувствах других. — Доминик Картер, вот кто тебе нужен. Говорила столько раз, а ты даже смотреть не захотел его работы. Сейчас покажу. Он нереально потрясный!
— Если не ошибаюсь, он фотографирует только женщин. — вставляю реплику.
— Пффф, — усмехается фря, словно я сморозила наивную глупость. — Екатерина Мамаева может уговорить любого, если ей что-то понадобится, поверь мне дорогуша.
От дорогуши сводит все тело в неприятной судороге, но я не успеваю достать свой звездный язык.
— Я уже решил, что меня будет фотографировать Ника. — проводит темную линию Дарт.
— Просто посмотри! — блонди упрямо выставляет между нами свой пестрый iphone последней модели.
И перед нашим взором открывается инстаграм галерея, состоящая из фотографий девушек и женщин, чьи фигуры разнятся межу принятыми понятиями модельных стандартов и не очень принятыми, одетых и не очень. Чаще не очень. Все снимки похожи на кадры из фильма, снятого на пленку. Пресеты VSCO для фотошопа одно из лучших изобретений в мире по ловле момента. Их миксы вместе с обработкой в лайтруме и фотошопе способны творить чудеса. Поверьте мне.
