— Жужик, Жужечка, — позвала Светлана в очередной раз, всхлипнула, шмыгнула носом и замерла, с надеждой вглядываясь в серую мглу.

Движение теней. Два темных силуэта скользили к Светлане сквозь пелену дождя. Тревога охватила ее, и женщина начала отступать. Силуэты ускорились. Страх сменил тревогу, заставляя Светлану развернуться и перейти на бег. Силуэты повторили маневр. Страх уступил место безотчетному ужасу, когда Светлана от толчка в спину пролетела еще несколько шагов и растянулась на земле, оказавшись под тушей преследователя.

— Ну что ты, цыпа, куда спешишь? — раздалось у уха, и тут же запах перегара ударил в нос.

Светлана с трудом повернула голову и увидела второго типа — он обошел скульптурную группу «Светлана и наездник» и стоял чуть в стороне, гадко посмеиваясь:

— Да уж, от нас не уйдешь!

Столько скабрезности слышалась в этом голосе, что Светлана как воочию увидела мерзкую улыбочку, растягивающие его губы.

Светлана рванулась, куртка затрещала в руках бандита, но тот держал крепко.

— Ах, так, с…а, хочешь поиграть? — злорадно протянул первый тип. — Ну, давай поиграем.

Он достал откуда-то длинный узкий нож и приставил его к горлу несчастной женщины.

— Не рыпайся, цыпа, тебе же лучше будет. — Он потянул ее вверх. — Сейчас аккуратненько встаем и идем с нами. Будешь послушной девочкой, может быть, тебе даже понравится, — хохотнул он.

«Странно, что второй молчит», — подумала Светлана, послушно поднимаясь.

Дождь, видимо, тоже раздумывая над ситуацией, затих.

И тут Светлана услышала рык. «Жужик!» — подумала она, резко разворачиваясь лицом к затихшему бандиту. Тот наклонился и шарил руками по лужам и размокшей земле.

— Плохая, собака, пошла вон! — крикнул он, выпрямляясь и запуская в пса булыжником.

«Нет, только не это!» — простонала про себя Светлана, мельком подумав о том, что если с «зайчиком» что-то случится, то свекровь ее точно убьет, и рванулась к собаке. Она успела почувствовать, как что-то холодом обжигает ей горло, потом тепло, растекающееся по шее, ощутила, как исчезает захват бандита, она даже успела обрадоваться нежданной свободе, но тело, вместо того, чтобы двигаться на выручку Жужику, предательски улеглось обратно в лужи…

«Жужик!» — мысленно продолжала кричать Светлана, уплывая в темноту.

Она уже не слышала и не видела, как первый крикнул своему подельнику — «Ты, …., …., че, придурок! Так не договаривались! Валим!», как они бросились наутек, как Жустьен прыгнул и сбил с ног второго бандита, как тот вытащил из-под плаща заточку и вогнал ее в пса…

Темнота и холод заполнили собой тело Светы.

Глава 2. Разговор с Богами

Пронизывающий холод и сырость сменились какой-то спокойной, теплой и даже уютной темнотой.

«Странно, — подумала Светлана, — Тепло… Хорошо… Темно только. И тела не чувствую… Где я? Умерла?»

— Пока нет, — ответ сам собой прозвучал в голове.

«Ага, значит, ослепла и сошла с ума, — сделала вывод Светлана, и тут же другая мысль ворвалась в сознание. — Жужик! Что с ним?»

— Эм-м… — несколько озадаченно раздалось в голове. — То есть лишение рассудка тебя не так беспокоит, как собака?

— Так свекровь ведь… — попыталась ответить Светлана непонятному собеседнику, но передумала. Как кому-то объяснить причину, по которой она почти 10 лет исполняет все прихоти вздорной бабы? Сейчас она вполне оценила, насколько жалкой, по сути, была ее жизнь.

— Ты пока не умерла, я удерживаю твою душу между мирами. Твое тело, пока мы беседуем, на дне лога истекает кровью. Есть шанс, что тебя спасут. Твоя свекровь забила тревогу, и вас уже ищут. Не спеши радоваться — нож повредил голосовые связки, плюс перенесенный шок. В общем, говорить ты не сможешь. Вторая плохая новость — вероятнее всего твои дорогие родственники упекут тебя в лечебницу для душевнобольных, откуда ты уже не выйдешь.

— В лечебницу? Но почему? — обида затопила сердце Светланы. Ею и так помыкали столько времени, а теперь еще и такой бесславный конец — провести остаток жизни немой и в “психушке”

— Есть несколько причин, — во-первых, поступления от твоих родителей составляют, хоть ты и не в курсе, значительную часть вашего семейного бюджета. Твой муж закономерно опасается, что твои родители, узнав, что случилось, заберут тебя. Во-вторых, его любовница беременна, он заинтересован в ребенке, но развод с калекой повредит имиджу. Наиболее вероятный исход — тебя отправят лечиться от депрессии, затем ряд манипуляций, немота будет расценена как отказ от общения, после этого тебя признают недееспособной и отправят в специализированное учреждение. Антон оформит опеку и продолжит распоряжаться деньгами.

«Любовница? Конечно, любовница!», — волна чувств — непонимание, неверие, горечь осознания захлестнула Светлану, но тут же другая мысль снова вторглась в сознание: «Жужик! Что с ним?»

— М-да, кто о чем, — пробормотал тот же голос, совершенно непонятно, то ли мужской, то ли женский. Но ответил, хоть и довольно резко:

— Собаку ранили неудачно, она не дождется помощи.

И тут же продолжил, уже более вкрадчиво:

— Впрочем, есть вариант.

— Вариант? — надежда в душе Светланы робко подняла голову. — Какой? Вы спасете Жужика?

— Кхм, — голос поперхнулся. — Вообще-то речь о тебе. Ты можешь отказаться от той судьбы, что тебя здесь ждет.

«И умереть», — подумала Светлана. И это был не вопрос. Это было осознание. Понимание того, что все сказанное голосом — правда. Принятие того, что выбор невелик — оказаться навсегда запертой в лечебнице, быть преданной близкими, но жить, или умереть. Такой жизни Светлана не хотела. Она и так чувствовала себя запертой в клетку условностей и обязанностей, но у нее была хотя бы иллюзия свободы. Умереть? Умирать страшно. Светлана все десять лет брака надеялась на что-то. Надеялась, что станет интересна мужу (его интерес закончился с получением свидетельства о браке), что он когда-нибудь захочет ребенка (видимо, все-таки захотел, только Света не при делах), да хотя бы, что она сможет добиться его уважения! И отчетливо поняла — нет, не добьется. Ни муж, ни его мать даже не считали нужным для проформы интересоваться ее мнением. Все воспринималось как должное, да она и не ждала благодарности. Просто так хотелось, чтобы ее оценили, и вот, стоило случиться несчастью, как она стала не нужна, и от нее решили избавиться.

Горечь вновь накатила горячей волной, наполняя душу обидой. Светлане даже показалось, что глаза защипало, и вот-вот покатятся слезы.

— Ну-ну, право, не стоит — мягко произнес голос. И Светлане показалось, что сама тьма погладила ее утешающе.

— Не стоит что? — Светлане хотелось кричать, мысли путались. — Сожалеть о том, что все было бессмысленно? Что жизнь прожита совсем не так, как мечталось? Что оказалась никому не нужной и ни на что не годной? Даже собаку не уберегла…

— Снова здорово! — недоуменно раскатился глас. Мы тут ТВОЮ судьбу определяем, а ты все о том же! Далась тебе эта псина! Почему ты беспокоишься о ней больше, чем о себе?

«Действительно, почему?» — подумала Светлана, и тут же в памяти всплыли умные, добрые и чуть озорные глаза Жужика. Карие, с более темным ободком по краю радужки, такие родные и смотрящие прямо в душу. Светлана всхлипнула.

— Он меня понимал. И по-своему любил. Только он и любил… И еще мама с папой…

Родители Светы уехали за границу десять лет назад, вскоре после замужества дочери, и с тех пор отношения с ними стали натянутыми. Светлане было стыдно то ли за свой неудавшийся брак, то ли за то, что отказалась ехать с ними, поэтому она свела общение к минимуму. Глядя на родителей, она все время думала, что ведь все могло бы сложиться иначе…

От воспоминаний снова защипало глаза.

— Все, хватит, — строго сказал голос. — Значит так, предложение такое: ты сейчас умираешь здесь, в этом мире. Да-да, умираешь, ты и сама это прекрасно поняла, — он остановил пытавшуюся возразить Светлану. — Мы отправляем тебя в другой мир, ты там кое-что сделаешь, и будет тебе награда. Что тебе нужнее — успех в работе или счастье в личной жизни? — с непонятной иронией продолжил голос. — Впрочем, для тебя ничего не жалко! Так чего же ты хочешь?