Впрочем, Младший Ворон был еще молод, и вполне мог родить еще и сына. Он ничего не терял, в любом случае.

О Среднем Вороне, мрачном старом рыцаре, толком никто ничего не слышал. Он давно не посещал двор, жил тихо и скромно в своем замке где-то так далеко, что придворные издевательски посмеивались над стариком, делая изумленные лица и говоря:

– Что!? В тех краях разве существует магия!?

Потому-то послание от Среднего Ворона, который, казалось, совсем позабыл о столице с ее праздными удовольствиями и порочными развлечениями, о Короле и о магии, было как гром среди ясного неба. От письма его пахло магией – такой сильной, такой свежей и нетронутой, что Король перед тем, как распечатать письмо, велел всем выйти вон и закрылся в тронном зале с Друидом наедине.

Старший Друид ломал сургучную печать на письме при Короле – и переломить ее смог очень не скоро и с превеликим трудом. Пальцы его тряслись, когда магия с легким звоном стекала с бумаги вместе с сургучным крошевом, а Король Воронов слышал скрипучее старческое хихиканье, с которым старый рыцарь мог бы наблюдать за всеми усилиями, которые Друид прикладывал к тому, чтоб распечатать письмо.

– Однако, – произнес Король изумленно, заметив, как Друид вытирает тайком взмокший лоб. – Ну, так что там? Для чего потребовалась эта секретность?

Друид промолчал, пробегая взглядом строчки.

– Он пишет, – нерешительно и медленно произнес, наконец, Друид, – что чувствует приближение смертного часа и готов отдать вам свою магию. Родовую. Всю, что полагалась бы его наследникам – если б таковые у него народились.

– Однако, какая щедрость! – произнес Король, смеясь. – И сколько там этой магии?

– Он пишет, – так же нерешительно, словно потрясенный до глубины своей души, продолжил чтение Друид, – что об этом можете узнать лишь вы.

Он передал бумагу Королю в руки, и на ней алым загорелись буквы, обугливая письмо.

«Я остался верен Вам, Древнему Учению и Служению, – прочел Король. – Может, единственный и последний из всех Истинных Воронов. Я не родил себе наследника, потому что чувствую – Вы нуждаетесь в моей поддержке и помощи. Многие годы я скрывал свою тайну, тайну Служения Вам. Я являюсь отцом Семерых Дочерей, и Седьмая Дочь – Пустой Сосуд, Вместилище. Это – тайна Королевы Воронов. Возьмите ее в жены, и Пророчество исполнится. Приданым за нею и будет вся моя магия, вся моя мощь и мое Воронье Благословение. В случае отказа, который может последовать – я хорошо знаю Вас и Ваше легкомыслие, – я отниму свою часть магии из королевских запасов, и Вы станете еще слабее и уязвимее, чем сейчас. Все это я затеял не ради того, чтобы породниться с Королем; не ради славы, положения в обществе и денег. Я хочу лишь помочь Вам и всему королевству. Такова моя цель и Служение».

Едва Король прочитал последние строки, как бумага в его руках вспыхнула, и он отшвырнул ее от себя прочь как ядовитую змею. От ярости светлые глаза его сделались почти белыми, он потирал руки так брезгливо, словно только что прикоснулся к мерзости.

– Пустой Сосуд! – произнес он. Голос его хрипел, тонкие красивые пальцы дрожали. Глядя сейчас на Короля, с трудом верилось в то, что он сворачивал шею медведю и потехи ради сгибал своими изнеженными холеными пальцами гвозди – так обессилен он был свалившейся на его голову новостью. – Вместилище!

Лютая ярость, ненависть послышались в его загремевшем на весь тронный зал голосе, и Друид лишь уважительно кивнул.

– Он предложил Седьмую Дочь, – подвел итог Друид, и Король перевел на него ненавидящий взгляд.

– Ты знал? – едва дыша от перехватывающей его горло злости, произнес он. – Ты знал?! .

– Знал ли я, – повторил Друид, – что Седьмая Дочь – это безумная юродивая? Конечно. Это всем Служителям известно.

– Ты знаешь способ, как помешать ему изъять свою часть магии?

– Нет, Ваше Величество. Этого способа не существует. Это все равно, что ловить руками воздух, чтоб не давать ему вдохнуть. Он сделает это, если вы откажетесь. Он отнимет ее, и ослабит вас – несмотря на свои заверения в любви и дружбе. Всем известен его норов – упрямый, жесткий и жестокий. Если он не пощадил собственное дитя, превратив его в… сосуд, – голос Друида дрогнул, – то, думаете, вас пощадит? Средний Ворон – аскет и отшельник. Он не одобряет столичных порядков; он неоднократно высказывался нелицеприятно обо всем, – Друид многозначительно глянул на разъяренного Короля, – что вы делаете, чем вы развлекаетесь… Он старше; и на основании этого он считает, что имеет право наказывать всех, кто принадлежит Вороньему Гнезду – в том числе и Короля. Заносчив и горд. Решил, что королевская семья нуждается в его крови. Вам придется жениться на этой… гхм… женщине. Тот, кто клянется вам в верности, нанесет вам смертельный удар, если вы этого не сделаете. И после него вы не оправитесь; ваши враги раздерут ваше королевство на мелкие кусочки, и первыми от него отщипнут по большому ломтю Старший и Младший Вороны.

– И ты так просто говоришь об этом?! Так просто?!

Казалось, от ярости Король Воронов сейчас умрет. Злость раздирала его сердце сильнее смертельной болезни, и он метался на своем троне в муке, словно сидел не на бархатном сидении, а в костре, на раскаленных углях.

Жениться Король не собирался; ни сейчас, ни потом. Ему достаточно было его многочисленных любовниц и свободы выбора, которую из них он хочет видеть сегодня в своей постели. Любви он не знал; а тщеславие подсказывало ему выбирать только самых красивых и самых изысканных женщин – как охотничьи трофеи, как прекрасные драгоценности, как изящные безделушки и роскошные вещи, хозяину которых непременно позавидуют… Но кто позавидует мужу безумной?!

Пустой Сосуд…

Яростно кусая губы, Король понимал, что, скорее всего, именно в безумную женщину можно будет призвать любую магию и слить ту, что забрать у врагов. Замешанное на этой магии, его собственное семя прорастет в могучего наследника… Да мало ли еще вещей можно проделать с Вместилищем! Ведь само по себе Вместилище – это редкий магический артефакт, а Вместилище из семьи Истинного Ворона…

Но вспоминая все, что он знал о людях, которых так называли, Король снова стонал от муки и ярости, потому что понимал – ему придется с этой женщиной жить. Ему придется спать с ней в одной постели, ему, черт ее дери, придется трахать ее – иначе как сделать Вместилище своим?! Как получить от нее наследников!?

И если отказаться от предложенного ему дара, от страшной жертвы, которую принес Средний Ворон, превратив собственного ребенка в бездушную куклу, в магический артефакт, последствия будут ужасны. Король едва не рыдал от злости, чувствуя себя обманутым, загнанным в угол. Это верность?! Это преданность и служение?! Разве просил он об этом?! Средний Ворон, старый зануда, сам решил так поступить… высокомерный подлый старый хрыч! Решил все за него, за Короля Воронов!

– Проклятый старик! – рычал яростно Король, стискивая в руках полу своего плаща. Друид молча стоял рядом с троном, дожидаясь, когда вспышка гнева у монарха пройдет и то успокоится. – Как он смеет принуждать меня?! Как он смеет?!

– Он не принуждает, – парировал Друид. – Он дает вам выбор.

Король метнул на него яростный взгляд.

– Это, – произнес он изумленно, – по-твоему, выбор?! Это шантаж! Эта верность хуже предательства!

Гневный голос Короля эхом заметался меж каменных стен, и Друид склонил голову, словно покоряясь воле своего монарха.

– Так что передать Среднему Ворону? – произнес он, когда вопль Короля стих и воцарилась тягостная тревожная тишина. Король с силой потер лицо ладонями, словно стирая с него липкую паутину, зажмурился, скрывая блеснувшие слезы.

– Передай, – глухо ответил он, не открывая лица, – что я официально признаю эту… женщину королевской невестой. В знак помолвки отошли ей колье с моим… с моим расположением и королевским подтверждением, – он бессильно махнул рукой и друид ловко поймал в подставленную золоченую табакерку королевскую магию. – И скажи… скажи, что я явлюсь на смотрины. К свадьбе нужно подготовиться. Никто не должен знать… – от ярости Король даже зубами заскрежетал, поливая злые слезы, – никто, ты слышишь! Никто не должен знать, что моя жена, жена Короля – безумна.