Риса автоматически поджала губы. А господин Ши – хороший продавец, так умело подвёл к тому, чтобы продать ещё и парочку амулетов!

– Не знаю про демонов. Со мной только собака.

Господин Ши глянул в окно. При виде сидящего на мостовой Винни он удивлённо проговорил:

– Винни? Здесь, с тобой? – мужчина прищурился. – Стало быть, ты и есть та девочка, которая поселилась у Эля?

Теперь уже пришёл черёд Рисы удивляться.

– Откуда вы знаете?

– Мальчик – мой хороший приятель. Он часто бывает у меня, и в последний раз рассказал, что теперь у них в доме появилась женщина, – господин Ши улыбнулся. – Вынужден признать, такие изменения ему на пользу. В нашу последнюю встречу он выглядел жизнерадостнее обычного.

Риса вскинула брови. Значит, у Эля всё же был круг общения, которому он доверял. Интересно, что он вообще рассказывал о Рисе?

– Но нет, это не Винни, – покачал головой господин Ши, возвращаясь к разговору. – Это что-то внутри помещения, раз оно отреагировало на запах.

– Я, честно сказать, не понимаю, – пробормотала Риса. – Признаться, я первый раз слышу о демонах… Ну, может быть, второй. Но я правда ничего не знаю.

– Ты уверена? У тебя нет никакого предмета, связанного с магией? Возможно, с чёрной магией.

– Нет, – твёрдо ответила Риса, – ничего подобного.

Господин Ши глубоко вздохнул. Взгляд его наконец прояснился, и он даже улыбнулся.

– Конечно же, нет. Чёрная магия связана с огнём холодным, обжигающим. А в твоих глазах огонь светлый и тёплый. Он силён, и ему нужна самая малость, чтобы разгореться – такое же горячее, мощное пламя. Когда они соединятся в одно целое, их сияние затмит свет самого́ солнца. Главное – не сходить с пути.

Господин Ши достал из-под стойки бумажный цветок лотоса и огниво. Он положил оригами на прилавок, чиркнул кремнём, и искры, попавшие на цветок, превратили его в маленькое пламя.

– Есть такое выражение: настоящие звёзды видны тогда, когда сгорают. Это правда, как правда и то, – он достал из другого кармана цветок лотоса из горного хрусталя – что звёзды ярче всего светят в холодную злую ночь.

Мужчина ещё раз окинул Рису взглядом, но теперь не просто внимательным или изучающим – нежным.

– Моей внучке сейчас столько же, сколько тебе. Будда всемогущий, как же давно я её не видел.

– Почему?

Господин Ши виновато улыбнулся:

– У нас не заладилось с сыном, и он посчитал, что я больше не должен быть частью семьи.

– Что за глупости? – Риса вскинула брови. – Почему?

– Видишь ли, в своё время я привёз семью из Тибета, посчитав, что дам им лучшую жизнь, чем та. Но я ошибался. А когда понял это, было слишком поздно: сын впитал в себя европейский менталитет, и другого ему не нужно.

Даже выросшая в детском доме Риса понимала, что так нельзя. Мнения близких людей могут, порой даже должны не совпадать, но это не повод, чтоб отказываться от родных!

– Иногда, – добавил господин Ши, – чтобы жить так, как считаешь нужным, приходится чем-то жертвовать.

Он говорил о сыне, но Риса поняла: и о себе самом тоже.

Господин Ши же вдруг потянулся к ней рукой. На полпути вспомнив, что имеет дело с человеком иной культуры, остановился. Любая другая девушка отпрянула бы, посчитав, что на уме мужчины не то, что полагается. Но Риса поняла его без слов, поэтому улыбнулась, давая разрешение.

– Я никогда не встречал людей с кожей такого цвета, как у тебя, – господин Ши погладил её по щеке. – Я уверен, что это дар небес. Приходи сюда, и я научу тебя всему, что знаю сам.

– Я обязательно приду, – кивнула Риса.

– Будь сильной. Тебя ждут серьёзные испытания, и сумей пройти их с честью.

***

Пока никого не было дома, Эль всё же вошёл в комнату Рисы. Ему было интересно взглянуть всего лишь на одну вещь, ту, что лежала на столе, на самом видном месте. Парень осторожно взял семейную фотографию, в уголке которой чернела выведенная красивым, каллиграфическим почерком фамилия «Ильтис». Родители Рисы, сидящие в креслах, смотрели на него сурово, обвиняя во вторжении на чужую территории.

Двое детей показались Элю глубоко несчастными. Старший мальчик был понурым, как если бы только что оправился от долгой и тяжёлой болезни. Он держал в руках астры, и крупные цветы были едва не больше его головы. В глазах читались тоска и отчаяние.

Сестра же его, Риса, смотрела в объектив слишком серьёзно для маленького ребёнка. Плотно сжатые губы, твёрдый взгляд, но не такой, как у родителей. Она как будто настойчиво просила о помощи. Не умоляла, а именно просила, понимая безысходность ситуации.

– А ведь ты, наверное, многое уже повидала? – спросил Эль, и если бы люди на фотографиях могли двигаться, девочка кивнула бы в ответ.

Риса стояла возле отца – мужчины с чёрными, уложенными гелем волосами. Из кармана пиджака мужчины выглядывали небольшие, круглые бусины с кисточкой на конце. Чётки из лунного камня.

А от одного взгляда на женщину в роскошном платье по спине Эля пробежали мурашки, и это не из-за страха. Волосы цвета вороньего крыла заколоты крупной заколкой в виде цветка. На бледном заострённом лице, словно два жука, блестели чёрные глаза. Природа будто специально одарила женщину такой внешностью, чтобы она могла соответствовать своей фамилии7. Губы, накрашенные яркой помадой – Элю показалось, что красной – были так же плотно сжаты, как и у Рисы, только эти губы, казалось, сдерживали нечто иное. На пальце женщины красовался крупный золотой перстень с большим камнем. Рубин – словно подсказала память.

Эль снова обвёл взглядом все лица на фотографии и остановился на Рисе. Девочка в белом кружевном платье, с крупными кудрями вызвала у него нежную улыбку. Он даже провёл пальцем по щеке малышки. «Для чего тебе нужны эти поиски? Не боишься ли ты найти что-то, что тебе не понравится?»

– На твоём месте я бы думал о будущем, а не о прошлом, – сказал он, обращаясь к девочке на фото, положил карточку на стол, как было, и вышел из комнаты.

***

Доро́гой Риса размышляла над словами господина Ши: «Ты привела с собой демона». Она глянула на шедшего рядом Винни: пару дней назад Эль назвал его демоном, разве нет? Что это: совпадение или глупая шутка? Господин Ши отметил, что демон находился в помещении, рядом с ней, что она привела его с собой. Как это понимать? Риса была в смятении.

Из кармана пальто донеслось мерное гудение – ожил телефон. Увидев на экране имя подруги, Риса почему-то подумала, что та принесла не самые хорошие вести. И её опасения оправдались.

– Дитя моё, прости, – взмолилась Абигель, стоило Рисе взять трубку. – Я как последняя овца сдала тебя Хитоми. Так что если он позвонит тебе и будет компостировать мозги…

– Подожди, не тараторь. Объясни нормально, в чём дело. Как ты меня сдала?

– Ты, видимо, всё время говорила ему, что снимаешь квартиру, – виновато пояснила подруга, – а я проболталась, что ты сожительствуешь с кем-то.

Риса вздохнула. Говорить друзьям о том, что она живёт с малознакомым человеком, девушка не стала, и на то была серьёзная причина. Аби начала бы нагонять панику и на Энди – тому посчастливилось связать свою жизнь с подругой детства – и на саму Рису. Поэтому разумно было сказать, что вовремя подвернулась группа студентов, к которым можно было подселиться.

– И что теперь? Может, мне в монашки податься, чтобы никто из вас не беспокоился?

– Не сердись, пожалуйста! – захныкала Абигель. – Просто ты же знаешь Хитоми, он из любой мухи раздувает мастодонта!

– Знаю, – согласилась Риса, потирая лоб.

– Он всё выслушал, а в конце разговора сказал, что позже сам позвонит тебе и узнает, что… – Аби замялась, – что у тебя вообще происходит, и какого чёрта ты торчишь неизвестно где.

– Понятно.

Винни, успевший дойти до конца улицы, неспешно вернулся и сел у ног Рисы. Взгляд у него был такой пронзительный, что девушка подумала, что он всё-всё понимает. Она погладила волка по голове, и тот лизнул её руку, то ли благодаря, то ли утешая.