«Вы, люди, о чем бы не начали писать,

всегда в первую очередь пишете о себе»

Буратино

Проверенные хиты не стареют, не так ли? Этой песенке уже лет сто с лишним, а бабло продолжают закидывать даже те, кто не слушает всю песню, а так, тормознет ненадолго и едет дальше, и дослушивает на ходу, если подцепит ссылку. Говорят, её написали в минус сотом году в Америке, в той самой, в которой придумали гамбургеры и колу. Великая была страна, видимо. Германия тоже была великая страна, Джузеппе рассказывал, что порно придумали там, а Джузеппе в этом вопросе нет причин не доверять, он по этим вопросам спец. Карло привычно играл на клавифоне и грезил, точнее думал о чем-то неявном, пока пальцы порхали над панелью. Сегодня очень хорошо скидывали, узенькая полоска банковского счета на периферии зрения радовала миганием и ростом, уведомляющим, что его счет пополняется. Как же здорово, что кар-модули и флай-модули запрещено блокировать от контента. То есть кто-то ставит заглушки помимо полицаев, но редко, тут как с тонировкой – поставил, будь готов подтвердить статусом или баблом своё право жить без рекламы. А где реклама, там и частный контент. В данном случае музон с видеоподборкой. В шестидесятом году пробовали разрешить принудительную закачку рекламы на чипы людей, а не только транспортных модулей, но нарвались на мятеж и дали попятную.

А что там с видеосопровождением, идет? Совсем башка не варит, забыл проверить, когда начал играть. Карло подключился к видеопотоку и поперхнулся: «Трындец, висельники!» После ремонта, с которым помогал чертов мусорщик старый бродяга Джузеппе, картинка с пальмами и волнами отвязалась. Пальмы, это такие деревья чудные, они растут на месте, где раньше Америка была. Теперь стало понятно, почему так прилично сегодня проезжающие скидывают кредиты – подборка порнографических слайдов подгружалась к исполняемому музыкантом музону! Причем самый сок – люди с людьми. Ну может не совсем так, времени присмотреться не было, но выглядело незаконно. Эдак могут и замести за преступную пропаганду. Пора сниматься с места. Но и не доиграть для Карло было не по-пацански, банда не поймет, если узнает. Каким бы он не был бунтарем-одиночкой в прошлом, не состоять в банде, это уже совсем за гранью, вычислят индивидуалиста и пожалте перевоспитание.

Банда Карло называлась «Итальянцы», это такая великая страна была, они придумали пиццу и макароны. Соответственно и никнеймы у всех были как бы итальянские. Хотя уже сложно проверить, насколько они подходят к той бывшей Италии. Да и вообще сложно судить о том, как в прошлом жили в тех странах, на территории которых расположилась Европейская Агломерация. Только так её никто не зовет, называют проще – Евра. Российскую Федерацию тоже укоротили давно уже – Русь, а Индо-Китай называют Инки. До Афры никому нет дела, там людоеды живут нечипованные, а Америку никак не называют, там выжить пока не получается. Кто-то говорил, что раньше Америк было две и их всё время путали – бред какой-то, две Америки. Вы еще скажите, две колы или два гамбургера.

А интересно было бы слетать в Афру, посмотреть, как людоеды между собой общаются. Как можно без чипа объяснить, какую тебе нужно подогнать, скажем, чику, если нельзя переслать пикчу? О-ёй, чего-то ты расслабился, Карло, тебе валить пора, пока полицаи не замели! Последний благодетель скинул кредит с припиской «к тебе едут», и было понятно, кто едет. Шапочку из фольги на башку, шапку с дредами сверху, ежели кто узнает, что чип экранируешь, пойдет как отягчающее. Но так труднее будет отслеживать его между колонн эстакады, на которой он бомбил. Линь подвешен к перилам давно, успеть бы его сдернуть и смотать до того, как демоны подскочат. Старческие руки с трудом давят скорость, вот-вот сорвется в неконтролируемое скольжение, но нет, удар по подошвам – уже внизу! Команда на отключение захвата раз, второй, кто-то держит? Ага, зажим освободился и падает сверху чуть не на голову, тянем, мотаем, можно бежать. И вдруг вокруг щелчки, словно кто-то лупит сверху из материального оружия – бегом в укрытие, хрен меня возьмете, демоны! Я пути отхода знаю, как свои дырявые мокасины, каждая дырка выучена.

Забившись в подходящую нору Карло снял фольгу и первым делом скинул в чат Итальянцам текст: «Демоны сеют горохом!» Чтоб все знали, кто-то из полицаев наплевал на правила и начал садить по людям из пневматики. Нет, оно конечно и импульсным попадут, мало не покажется даже через фольгу, но хоть тело не пострадает. Опять же некоторые умеют зубы себе заговаривать, мол боль ненастоящая, чип проклятый обманывает. Говорят, помогает он наведенных болей. А пневматика, она страшная – и сразу больно, и потом долго не заживает, а может и того, вообще наглухо приземлить. Как же так вышло, что хрыч ему такой баг на клавифоне загнал? Ну да сейчас Карло разберется, доступа хватит, опыта тоже. Но разобраться не получилось – верный аппарат смотрел на хозяина непредусмотренным конструкцией глазом, точнее пулевым отверстием и на вызовы не реагировал. Даже просканировать не получалось. Умер кормилец, качественно так умер, то есть насовсем, кому как не Карло это понимать, вместе же собирали. Судя по расположению дырочки, пуля разнесла главный камень.

Положив мертвый и бесполезный теперь аппарат в чехол, страдалец и музыкант начал пробираться на свою улицу, на родной первый ярус, выше которого ему по статусу не подняться. Жизнь, она суровая и справедливая игра, у кого счет мизерный, тому на дно, будь хоть какие у тебя золотые руки. С другой стороны, если руки золотые, а кредитов нет, значит башка дырявая. Иди, дырявая башка, ищи новый способ заработка. Лабиринт стен и опор транспортных эстакад пронзали тысячи маршрутов низкоуровневых горожан, словно муравейник. Карло помнил, что такое муравейник, их показывали по образовательному каналу в детстве. Мелкие такие насекомые как люди строят города-муравейники и живут в них, никогда не выходя на солнечный свет. Кроме тех, кому положено, естественно.

Редкий случай, когда было интересное что-то по обязательной трансляции. А самое обидное – бесплатный чип, не вырубишь, не заглушишь. Хочешь свободы выбора, ставь платный камушек в голову, за кредиты. Нет денег, пропускай через мозги всё, что захотят транслировать правители, спонсоры, что лезет в чипы от таких как Карло уличных бомбил. С другой стороны, от образовательного канала какая-никакая польза есть. И социальный статус на единичку повышают за просмотр, и читать учат детей. А кто второй уровень обучения пройдет, тому вообще статус задирают до небес, на три пункта целых. Хотя, Карло вон прошел, а оказалось, что потом на Правителей работать надо, без этого никакого повышения. Отец ему в детстве этого не рассказывал, кто ж знал, что за статус надо работать как проклятый или где-то иначе кредиты добывать. Можно повоевать за кого-то и получить кредиты, а можно и копыта отбросить, как его отец за интересы Правителей.

Жизнь прошла мимо, Карло со своей бандой постепенно погружался всё ниже, точнее муравейник рос ввысь, ярус за ярусом. На их первый уровень давно не попадал солнечный свет, Карло видел его только когда бомбил на верхних эстакадах. А и тут беда – флай-модулей всё больше, они летают выше радиуса его клавифона, потенциальные дарители становятся недосягаемы. Алё, проснись, нас обнесли! Нету никакого клавифона, попа с ручкой на горизонте. Под такие горестные мысли старый музыкант добрался до своей норы на третьем этаже еще более старого дома, тупо постоял на пороге и пошел в мастерскую к своему другу Джузеппе, главному виновнику сегодняшней трагедии.

– А, Карло, старый хрыч! Какими судьбами? Или опять клава от камня отвалилась? Вчера вроде как часики всё работало. – Джузеппе сидел на одноногой табуретке , развернувшись спиной к столу. Когда-то он рассказывал историю этой штуковины. Выточенная из стали вращающаяся табуретка с таблеткой из неизвестного твердого коричневого пластика непонятного состава, эта табуретка служила всем поколениям семьи Джузеппе. По преданию, на ней когда то сидели, когда играли на деревянных клавифонах. Такой огромный прибор, похожий на шкаф или кар-модуль издавал звуки в одном регистре, не требовал батарей и вообще не программировался. Зато частота дискретизации звука у него была бесконечная. Видеть такое чудо Карло не приходилось, но он такие видел по образовалке.