И он ещё будет отрицать, что похож на Гамлета? Хизер помнила, как Коннор поспорил с ней, стоило ей невзначай обмолвиться, будто они с Гамлетом — одного поля ягоды. Он спорил с такой горячностью, что она рассмеялась, и он фыркнул, что никогда не будет похож на истеричного и избалованного принца. Хизер тогда пояснила, что имела в виду их общее на двоих стремление к справедливости, на что Коннор передернул плечами: он не считал, что стремится причинять добро и наносить справедливость, он просто хочет, чтобы его близкие люди были в безопасности. И были счастливы.

Он не замечал, что говорил с Хизер о тех же вещах, но другими словами, но она знала: однажды Коннор поймет, что она была права. И, чего греха таить, ей затаенно хотелось увидеть в тот момент его глаза. Быть с ним рядом.

Глупое желание, которое никогда не исполнится.

Однако Тина, возможно, ждала её ответа.

— Нестандартные мысли Коннора нельзя не оценить по достоинству, — произнесла Хизер, подспудно чувствуя, что Тина ждет от неё подобных слов. Но это не было попыткой солгать ради чужого спокойствия; не в этот раз. Она и правда так думала. — К тому же, даже если он не займет призового места, участие тоже станет плюсом.

— Надеюсь на это. И благодарю вас за помощь Коннору ещё раз. Он это очень ценит.

В этом Хизер не сомневалась. Мысль на вкус была горько-сладкой и замерла на языке так и не высказанной фразой.

Тина попрощалась, а Хизер ещё долго сидела, наблюдая, как сгущалась темнота за школьными окнами, и свет ламп становится желтее.

Господи, дай ей немного сил пережить субботу — и она даже начнет снова ходить в церковь по выходным.

========== Глава четырнадцатая ==========

Комментарий к Глава четырнадцатая

Арт к работе от Миланы Высочанской: https://vk.cc/c9dk8l

Мяса и внутренностей последней жертвы ему хватило на несколько дней. Он всё ещё был голоден, но знал: он постепенно подбирается к ней, к своей цели, а значит, скоро он будет свободен.

Он вновь научился думать, пусть и с трудом, и теперь силился вспомнить, кем был до того, как очнулся, но память оставалась сплошным черным пятном. Будто вся его жизнь сосредоточилась в голосе, указывающим, что делать. И что будет, когда голос умолкнет, он не знал. Возможно, снова наступит тьма.

Желудок урчал, требуя пищи. Но лесная животина, словно почуяв его присутствие, разбежалась и попряталась. Лес накрыло тишиной. Так что он жрал бездомных собак и кошек и плевался шерстью. И скрывался от преследователей, которые совершали вылазки в лес время от времени.

Иногда в его памяти, будто вспышками, появлялись чьи-то лица, но он понятия не имел, кто это был. Иногда, отсиживаясь в норе в лесу, он вдруг вспоминал темные фигуры, и костровые вспышки, и тягучие песнопения, и холод ножа у самого горла. И тьму, из которой он был призван на эти голоса, и понимание, что, стоит ему убить его жертву, как он в эту тьму вернется.

Возвращаться он не хотел. Он кружил вокруг жертвы, оттягивая момент, реагируя на её запах на других. И на запах того мальчишки, что был с ней связан.

Кажется, когда-то у него была другая жизнь, но он её не помнил.

*

Грей провел рукой по седым редким волосам и вздохнул.

— Ничего нового я тебе не скажу, — он взглянул на Денни из-под очков. — Тело Рори Джонсона повреждено ещё сильнее, однако следы от зубов идентичны следам, которые я обнаружил на останках Сандерса. Если это было животное, то совершенно точно одно и то же, по крайней мере, одного вида. Манера разрывать ткани и мышцы зубами и когтями также совпадает. Но бешеные животные не живут долго, значит, первое животное заразило другое.

Денни подумал отвлеченно, что в следующий раз прихватит с собой медицинскую маску, чтобы налепить на нос и рот — невыносимо было дышать формалином.

— У парня сожрали добрую часть внутренностей, остальное просто раскидали, — продолжил Грей. — Животным не очень свойственна такая бессмысленная жестокость. Они либо объедают уже мертвого, либо убивают и утаскивают в свое логово. Даже бешеные не ведут себя так.

Не будучи охотником, Денни, тем не менее, понимал, что имеет в виду Грей. Он сделал для себя отметку в памяти: поговорить с Беном Дугласом о поведении бешеных животных. Наверняка Бен уже ждет не дождется, когда сможет зарядить ружье и выйти на охоту за зверем, терроризирующим лес. Но для начала ему нужно получить документы на отстрел медведя, а заплатить пошлину он сможет не раньше, чем получит зарплату…

Остальные же охотники периодически выходили в лес — днем, разумеется, — но напасть на след медведя им так и не удалось. Может быть, он ушел?.. Или сдох. Но тогда, получается, он всё-таки успел заразить другого медведя.

Задумавшись, Денни отвлекся от слов Грея.

— Я заполнил бумаги так же, как и в прошлый раз, — коронер ткнул его в плечо папкой. — Но, повторяю, присмотрелся бы ты к этому… Может статься, охотиться придется вовсе не на зверя.

Денни отмахнулся: а на кого ещё? Зудящее, острое предчувствие, похожее на комара, нацелившегося испить крови, никак не желало уходить, и поэтому он заодно отмахнулся и от навязчивых мыслей. Любые таинственные случаи всегда на проверку оказывались либо проделками животных, либо страшными последствиями человеческого поехавшего мозга.

— Кто ещё это может быть, Грей?

Тот покачал головой.

— Не имею понятия. И это меня пугает.

От коронера Денни вышел с очередным заключением о смерти и скребущим неясным беспокойством за ребрами. Свидетельство о смерти Рори должны забрать его родители, вместе с телом, и он боялся представить, каково им будет видеть, что стало с их сыном. Быть может, они даже не станут смотреть, а пришлют сотрудников ритуального агентства, и винить их за это вряд ли кто-то станет. Возможно, Рори даже кремируют, хотя для этого придется еще на день оставить тело в Бакспорте, пока его не заберет кто-то из местного ритуального агентства.

Если честно, Денни, годами служа в полиции, да и просто живя в этом безумном и грустном мире, так и не смог понять одного — почему кто-то не доживает до старости? Где та ведьма, что обрезает нить его жизни и призывает смерть? Его дедушка, ещё когда Денни был ребенком, часто говаривал, что современные люди мало знакомы со смертью, а для него она была просто частью жизни. Ты живешь, а потом умираешь, и дальше тебе воздается по вере твоей.

Вот и всё.

Только вот Денни верующим не был. Он перестал ходить в церковь уже давно и не планировал начинать это делать снова.

Последние дни для него выдались адом. Жители города приходили, требовали ответа… сколько оставалось времени, когда они начнут возмущаться уже не по одиночке? Рори Джонсон не был старым алкоголиком Сандерсом, чья смерть город почти не затронула. Рори любили, и теперь люди не оставят Денни в покое.

Телефон пикнул сообщением.

Снова Марк. С тех пор, как он узнал некоторые подробности о смерти Сандерса, он начал писать несколько чаще, неизменно интересуясь, не происходило ли в городе ещё что-то из ряда вон. Денни не очень понимал его интереса именно к этой теме, но ни о чем не спрашивал, а смерть Рори описал достаточно коротко и ясно.

«Я собираюсь прилететь на следующей неделе»

Денни недоуменно хмыкнул, не понимая, зачем благополучному Марку выбираться из жаркой Калифорнии ради промозглого, затерянного в лесах городка, пусть и когда-то родного. Раз уж не переехал обратно после пропажи Сэма, то почему вдруг решил приехать сейчас?

Нет, он точно знал, что будет рад Марку в любом случае. Слишком много лет они не общались, а прошлогодняя беда снова сблизила их, и терять дружбу не хотелось обоим. Но всё же… зачем?

Так он у Марка и спросил в ответном сообщении, не забыв предложить остановиться у него и Айрис. Условия они, конечно, могли предложить не пятизвездочного отеля, но всё же лучше, чем в мотеле. Находящийся недалеко от города, единственный местный мотель был стар и не радовал ремонтом; в основном там останавливались те, кто не хотел добираться до Бангора. Правда, количество таких «проезжающих» в туристический сезон находилось достаточно, чтобы мистер Грин, отец нынешнего тренера команды по соккеру, мог уплачивать налоги и питаться «сухим пайком» да полуфабрикатами, а большего ему было и не надо.