Кое-как стряхнув с себя жижу, я рукавом вытер щеку, на которую все-таки прилетело несколько холодных капель и сердито сплюнул.

Ну, ничего, Яночка, радуйся пока можешь. Я до тебя еще доберусь. Вот там и посмеемся.

Пока я добирался до дома, уже начало темнеть. Ранние зимние сумерки скатились на город и с каждой минутой становились все гуще.

Они поближе школу не могли выбрать? Это вот так, каждый день по часу убивать на дорогу? И с утра во сколько вставать? Сомневаюсь, что сестренка собирается работать таксистом и возить мое царское тело на уроки.

Кстати, о сестренке. Ее машина стояла во дворе и почему-то была заведена несмотря на то, что за рулем никого не было. Я специально заглянул, надеясь сказать ей пару ласковых до того, как попаду в дом, под пристальное внимание наших родителей. Увы, Яны там не оказалось.

Зато я встретил ее в прихожей. Она куда-то собиралась, прихорашиваясь перед зеркалом.

– Как добрался? – равнодушно поинтересовалась, мазнув по мне холодным взглядом через зеркало.

– Твоими стараниями – прекрасно.

Я уже собрался высказать все, что думаю по ее поводу, но к нам вышла мама:

– О, Максимка, пришел!

Янка тихо хмыкнула и едва уловимым шепотом выдала:

– Максимка – анонимка.

Я услышал. Снова захотел ее придушить.

– Как прошел день? – спросила родительница, подходя к нам.

– Великолепно.

– Как учителя?

– Замечательно, – раздраженно скинул рюкзак.

– Одноклассники? – не сдавалась мама.

– Выше всяких похвал, – стянул с себя куртку.

– Почему мне кажется, что ты врешь?

– Потому что ты очень подозрительная женщина.

Яна тем временем надела новенький розовый пуховичок, по самые брови натянула светлую шапку с помпоном и обулась:

– Я к своим девчонкам. Приеду часов в девять.

Я бы то же не против к своим девчонкам, а не вот это все.

– Хорошо, дорогая.

Слушать, как мама сюсюкает с Белецкой, не было никакого желания, поэтому я оставил их наедине, а сам ушел в свою комнату, не забыв при этом хлопнуть дверью, чтобы высказать свое презрительное отношение, а потом стоял у окна, угрюмо наблюдая сквозь задвинутые, как аккуратно черная машина выезжает со двора, и снова злился, сам не понимая из-за чего.

Янка уехала, я остался.

Стало скучно. Послонялся по своей комнате, поделал уроки, попереписывался со старыми приятелями. Тоска зеленая.

Сейчас бы свалить куда-нибудь, пошляться, но некуда, да и не с кем. Друзьями-подругами пока не обзавелся, а просто так мотаться зимой по городу в гордом одиночестве – не мой вариант.

В итоге пошел вниз, в надежде, что удастся втихаря перехватить чего-нибудь вкусного. Не тут-то было.

Мать и Янкин отец сидели в гостиной на широком диване и коллективно отгадывали кроссворд. Что за удовольствие, скажите на милость? Смотреть в клетки, отгадывать буквы?

Но им нравилось. Они смеялись, спорили и вообще вели себя как довольные подростки. Слава то и дело пытался ее обнять, а мама бросала восторженный взгляды на огромный букет роз, стоящий рядом, на столике.

Мне снова стало обидно за батю. С ним она никогда так не сидела! Обычно ходила по дому и молча делала дела, даже не глядя в сторону отца, словно его и не существует вовсе, время от времени бросала скупое «иди есть». Он правда тоже не стремился ее развлечь, и цветы не дарил. Все ворчал по большей части…Но…

Внутри снова разлад.

Не могу простить ее за то, что бросила отца, но и не могу не замечать того, как счастливо теперь светятся ее глаза.

– А вот и Макс – Слава заметил меня первым, – иди к нам.

– Я…э…, – срочно нужно было придумать отмаз, но в голове, как назло, было пусто.

– Иди, иди, – подключилась мать, – не скромничай.

– Я и не скромничаю, – пробухтел себе под нос и все-таки подошел к взрослым.

– Что, как не родной, садись, – мама кивнула на кресло, – расскажешь, как первый день в школе.

– Нечего рассказывать. День, как день. Пришел, отсидел шесть уроков. Ушел. Все.

– Подружился с кем-нибудь?

Ага, два раза.

– Как девочки?

– Мааам, – я обреченно поднял глаза к потолку, – хватит.

– Почему хватит? Мне интересно. Понравился кто-нибудь? Глазки строили?

– Отстань от него, – Слава взял мать за руку, останавливая словесный поток неудобных вопросов, – захочет, сам расскажет.

– Он? Не захочет! – убежденно фыркнула мама, – знаешь, какой скрытный? Ни одной его девицы не видела! Хотя знаю, что толпами ходят!

– Это потому, что с любопытными мамочками такие вопросы не обсуждают, – сквозь смех подмигнул мне новый «батя».

– Вот с чего такие установки! Я же должна знать!

– Вот когда выберет «ту самую», тогда и узнаешь.

– Но…

– Все, давайте дальше. Еще полкроссворда не отгадано, а я без тебя не справлюсь.

Мама не нашла что возразить, поэтому смирилась, напоследок бросив на меня грозный взгляд.

Молодец мужик, ловко тему перевел. Я его даже зауважал.

С ним вообще легко как-то было. Он оказался без гонора, без понтов, с неплохим чувством юмора. Я сидел рядом с ними, офигевая от собственных ощущений и постепенно даже втянулся в дурацкую игру, под названием «угадай слово».

Дома мы никогда ни во что всей семьей не играли.

Потом они решили посмотреть фильм. Мама удобно устроилась на широком плече нового мужчины, а я внезапно понял, что сейчас самое время свалить и оставить их наедине.

– Ладно, пойду уроки доделывать, – поднялся с кресла и пошел к себе, попутно стянув с кухни приличный ломоть колбасы, полбулки и два банана. До ужина хватит. Ну а что? У меня сегодня день сложный, стресс, а я пожрать люблю.

Однако, когда поднялся на второй этаж, желание идти к себе как-то угасло. Воровато обернувшись через плечо, я посмотрел на дверь в Янкину комнату и почувствовал, как внутри ворочается любопытство.

Почему бы и нет. Королева все равно где-то шляется.

На цыпочках подошел к двери, аккуратно опустил ручку и прошмыгнул в комнату.

Так-с, посмотрим, что тут у нас.

Первым делом выдвинул верхний ящик комода. Так и есть. Белье. Разное. От смешных трусов с корги на пятой точке, до вполне себе взрослого кружева. Интересно, она его уже кому-нибудь показала? Выгуляла?

Эта мысль неожиданно разозлила. Поэтому захлопнул ящик и пошел к столу.

Тут царил образцовый порядок: учебники на полке слева, тетради стопкой справа. Куча карандашей и ручек в розовой подставке. Альбомы с неплохими рисунками. На самом краю лежало красивое золотое кольцо с рубинами. Уверен, что настоящее. У такой выпедрежницы, как Янка не может быть подделок. Я покрутил его в руках и небрежно бросил обратно.

Яблочный монитор пестрил разноцветными стикерами-напоминалками. Вторник, четверг, суббота – репетитор. Среда – маникюр. Купить подарок отцу. Забрать какой-то заказ. Снова репетитор. Посетить ХХХ.

Кто такой ХХХ? Уж не ему ли она сексуальные трусы собралась показывать? Хотя какая мне разница? Правильно. Никакой. Хотя почему-то бесит.

А это что? Я сорвал самый нижний стикер, скрывавшийся под остальными.

Психолог!

Ни фига себе! Яна ходит к психологу?! А зачем? Жалуется на свою скучную жизнь? Рассказывает о том, как тяжела судьба королевы? Или…

– Пап, я дома! – раздался звонкий голос внизу.

– Твою мать! – я со всех ног бросился бежать прочь из комнаты, и едва успел заскочить к себе за мгновение до того, как сестрица поднялась на второй этаж.

Сердце в груди грохотало, как бешеное. Чуть не попался! Вот бы она орала, если бы застукала у себя в комнате.

Я представил ее гневную физиономию и усмехнулся. В другой раз, когда предки под ногами путаться не будут, непременно позлю. Завалюсь к ней на кровать и пусть попробует выгнать.

…И все-таки зачем ей психолог, и кто такой ХХХ? Эти вопросы не давали мне покоя весь вечер, я даже был готов идти к ней и спрашивать напрямую, несмотря на серьезную угрозу в очередной раз получить подушкой по морде.