Обещал? А ведь и правда, буркнул ей что-то наподобие "попозже".
Ладно. Один танец - ерунда. Иначе отказ будет выглядеть неприлично.
Подвожу её поближе к окнам и подальше от Ринкиных глаз. Чёртово воспитание! Отчим заложил в меня все эти джентльменовы манеры ещё в детстве. И теперь они у меня в крови, да вот только не всегда от них есть толк.
Проходит примерно половина трека и рядом с ними, тесно прижавшись, возникает пара танцующих - Илья Соломатин и Ринка.
Да она на него почти вешается! Зачем так близко? Прямо трутся друг о друга!
Стинг своё отпел и его подменяет выразительный баритон Челентано. Ленка возвращается за стол, а я зависаю ещё на несколько секунд перед парой танцующих.
"Эй! А может достаточно?" - вопит всё моё существо. Я настолько взвинчен, что готов внаглую подойти к ним и разлепить. Отодрать от этого хама свою женщину и, перекинув через плечо, унести подальше отсюда. Но! Здравый смысл берёт верх и я, стараясь выглядеть невозмутимо, возвращаюсь на своё место.
РЕГИНА
Я так и знала, что эти двое не ровно дышат друг к другу. Вон как она его обхаживает. А дядюшка и рад! Чуть ли не ручки ей при всех целует!
Боюсь, что он заметит мою растерянность и ревность. Нужно не подавать вида! И лучший способ это сделать - одарить вниманием как нельзя кстати, подсевшего ко мне Илью.
Весь остаток вечера дядюшка пускает в меня стрелы взглядом. А ещё пытается подкормить, завалив мою тарелку закусками. Интересно, он помнит, что я люблю баклажаны или совершенно случайно положил мне сразу пять рулетиков?
Отличное мероприятие: Стас наваливает закуски, а Илья подливает вино. Креплёное и невероятно вкусное, от которого моя изрешеченная, как сито, невесёлыми мыслями головушка вскоре начинает плыть и подбрасывает в фразы колкости и откровенности.
Выдёргиваю из оливки шпажку и втыкаю в горку овощей на своей тарелке, представляя, что колю эту занозу-Леночку. Или самого дядюшку. Даже не знаю, кого сейчас больше ненавижу.
Ловлю его взгляд и дерзко произношу:
- А что это вы, дядя Стас, со всеми женщинами в зале уже перетанцевали, а с племянницей значит не надо? Или вас опять скрутил старческий ревматизм?
Ну кто меня за язык тянет? Нет, пить мне вообще противопоказано. Ни капли в рот, ни...
- Так ты же опоздала. Не успел ещё. - Стас поднимается, обходит стол и вытаскивает моё одеревеневшее от волнения тела на импровизированный танцпол.
Практически падаю на последнем шаге в его объятия и опасливо оглядываюсь по сторонам. Никому до нас нет дела. Несколько таких же нетрезвых пар кружатся около нас, не знаю, куда девать руки-ноги.
Стас подкручивает меня, заставляя отшатнуться от него на метр и тут же мастерски возвращает в свои объятия. Даже не поняла, как это получилось. Я профан в этом деле, но он-то у нас мастер. Можно просто прикинуться варёной сосиской, Стас сам всё устроит.
- Ты где была, Ринка? Я весь на взводе вторые сутки! - шепчет мне на ухо и сильнее прихватывает поясницу, чуть касаясь пальцами открытой кожи над низким вырезом платья.
- Гуляла! Развлекалась! - смотрю на него с вызовом, а сама боюсь, что сейчас совсем слечу с катушек и поцелую дядюшку на глазах у всех.
- Что ты творишь, Ринка? Зачем ты так со мной? С нами... - даже в таком пьяном состоянии я понимаю, что желания Стаса не особо отличаются от моих. Взгляд не сходит с моих губ, он мысленно уже впился в них и безжалостно и жалко терзает.
- Нет никаких "нас", дядя Стас! Забудьте!
- Правда? - он наклоняет меня назад, а когда я выпрямляюсь обратно, явно ощущаю сквозь тонкий атлас платья дубовый, откровенно торчащий стояк.
Воздух из лёгких выходит одним хлопком, как от удара. Оглядываюсь на гостей и обнаруживаю, что мы каким-то образом достигли укромного места за резной ширмочкой. В самом неосвещённом уголке зала.
- Ринка... - шепчет он в сантиметре от моих губ. И в этих выстраданных пяти буквах я слышу всё: "я хочу тебя", "я больше так не могу" и "не убегай от меня".
Хватаю Стаса за руку и тащу к двери под лестницей. В мужской туалет.
Подпираю спиной вход и сама... Сама! Набрасываюсь на его губы. Со стоном. Жадно. Отпустив, наконец, все свои страхи и подняв шлагбаумы, которые возводила между нами.
Стас подхватывает меня на руки и сажает на столик рядом с раковиной. Я тут же, не думая ни секунды, обвиваю его талию ногами и притягиваю к себе. Трусь о выпяченную, как копьё, мужскую плоть и запрокидываю от удовольствия голову.
Пусть так. Хватит терпеть и бегать. Я хочу его до одури. И оставшиеся несколько дней до отъезда Стаса я намерена провести не думаю о будущем, о последствиях, о морали. И о том, что расставание снова неизбежно.
- Ринка! - Стас приподнимает меня над раковиной. Ненадолго. На пару секунд, чтобы смачно шлёпнуть мой зад и спустить резинку трусиков ниже талии. - Несносная девчонка! Моя девчонка!
Его голос хрипит, он на полтона тише, чем обычно и оттого полон секса и разврата.
Мы, как двое, съехавших с катушек, подростков. Головы задурманены алкоголем и нетерпением. А ведь я даже не в курсе, если ли на двери задвижка. И вообще, неизвестно, пусты ли все из четырёх кабинок за спиной Стаса или там кто-то есть...
- Стас... - пытаюсь поделиться с ним своими мыслями, но язык не ворочается. Сейчас он заточен только под одно: с жаром выдыхать имя моего мужчины и с одержимостью покрывать поцелуями его скулы, губы и шею, чуть не кусаясь.
- Я сейчас взорвусь, если не войду в тебя...
Стас стягивает бретели моего платья, позволяя драпировкам на топе соскользнуть к животу. Вонзается голодным взглядом в грудь, потом делает то же самое ртом. Прижимает заострившуюся вершину губами, до лёгкой боли и резко втягивает. Выгибаюсь от невероятного кайфа, тыкаюсь затылком в зеркало и притягиваю его голову к другой груди.
- Я так соскучился, Ринка! Не терпится наказать твою сладкую, задиристую задницу! - хрипит мне в сосок, обдавая влажную кожу дыханием и царапая щетиной.
- Скажи... - хватаюсь за его ремень и пытаюсь нащупать замок от ширинки.
- Что?
- Скажи, как бы ты меня сейчас наказал? - бесстыже вжимаюсь в проступающий сквозь брюки Стаса бугор. Глаза сами по себе закрываются от удовольствия, а на губах снова трепещет сладкий, чувственный бред. - Скажи, что бы ты со мной сейчас сделал, будь мы не здесь, а дома?
Стас рычит на мой вопрос и окончательно срывает с меня трусики. Облизывает большой палец и прикладывает его к соску. Нежно крутит вокруг маленькой, яркой ягодки и скользит ниже, до того места внизу живота, где моя плоть разделяется на две половинки. Останавливается в самом верху. Дразнит. Смотрит прямо в глаза и, я знаю, намеренно медлит. Хочет, чтобы я его просила, умоляла...
- Сначала я бы связал эти нежные ручки, - прикусывает меня за кисть правой руки и двигается пальцем на пол сантиметра ближе к клитору. - Потом поставил бы тебя на колени...
- Да... говори... - подаюсь вверх, чтобы поймать его палец самым чувствительным местом, но Стас резко усаживает меня обратно, не удержавшись и шлёпнув по бедру. - Откинул бы грудью на кровать и выстегал бы твоей любимой плёткой... Я её всё ещё храню...
- Розовую?
- Розовую, Ринка, розовую... Сидеть бы у меня не смогла дня два точно... За все свои выкрутасы ответила бы. И за поцелуй с этим хлюпиком... И за топлес... За каждый побег по пять ударов... Для начала...
Представляю, визуализирую всё то, что говорит Стас и дико возбуждаюсь от предвкушения. Тело пылает, задница зудит от нетерпения. С ума сойти, какой же это улёт быть рядом с ним!
- И где эта плёточка? Мне не терпится начать... - впечатываюсь пальцами в обтянутые рубашкой плечи и одновременно с этим Стас, наконец, надавливает пальцем на клитор.
Тихо взвываю и шепчу что-то бессвязное.
- К чёрту всё! - кажется, он тоже только что перешагнул последний рубеж и отбросил оставшиеся крохи разума и осторожности.
