В какой-то момент мне даже показалось, что Ник не так уж безнадежен. «Может, и станцуемся», – мелькнула робкая надежда.

– Работа предстоит непростая, – подытожив, с оптимизмом сообщила я. – В первую очередь мы должны поменять некоторые ракурсы.

– Мм… – Клюев уставился на носок своего ботинка.

– К примеру, узнаваемость.

– А есть проблемы? – по-хозяйски взяв с моего стола стакан, Ник незаметно закинул что-то в рот и выпил всю воду.

– Как раз с этим проблем нет! Еще немного, и тебя будут узнавать быстрее, чем другого известного скандалиста – Киркорова.

– Кого? – расчет сработал, и после упоминания имени Бедросовича Ник даже соизволил посмотреть выше уровня моей талии.

– Даже в толпе ряженых объективы фотокамер сфокусируются именно на тебе, – без пояснения продолжила я. – Ты обеспечиваешь журналистов сенсациями. И наша задача, чтобы это были не позорные события, а триумфы.

В этот раз мой визави придержал свой язык за зубами, и я мысленно накинула себе плюс балл.

– Следующий шаг – позиционирование. Николай Клюев должен быть не просто занозой в заду своего агента и менеджера клуба, он обязан стать брендом, товарным знаком, символом успеха и удачи.

Конечно, можно было обойтись и без заумных словечек. В конце концов, теория – это мое дело, а не клиента. Но я надеялась донести всю важность и выгоду нашей работы. «Бренд», «успех», «удача» – крючки, и они одинаково действовали и на политиков, и на спортсменов. Основанная на алчности и жажде власти, магия этих слов была непобедима и привлекательна.

– Новости о твоих победах на ледовой площадке должны звучать чаще и ярче, чем вести о шумных пирушках и батальоне красоток, – раз меня не перебивали, грех было этим не пользоваться. – Фанаты должны устраивать аукционы твоих автографов, заказывать джерси именно с твоим именем, а твоей клюшке пора стать просто «клюшкой» без похабных намеков ушлых писак.

В запале я встала из-за стола и подошла к маркерной доске.

– И действовать нам придется одновременно в нескольких направлениях, – я быстро прямоугольниками начертила небольшую схему. – Скоро матч за третье место. Не мне тебе говорить, что нужно забивать. В этом сезоне это последний шанс реабилитироваться, и упустить его ты не имеешь права.

– Мм… – со стороны диванчика послышалось знакомое мычание.

– Следующий вектор – имидж. – От одного из прямоугольников вниз протянулись три стрелки. – Мы не станем опровергать слухи. Во-первых, поздно, а во-вторых, малоэффективно. Вместо этого мы заведем тебе аккаунты в соц. сетях и напишем свою версию событий. Новую правду. Пусть фанаты и журналисты спорят до потери пульса о том, что было на самом деле, а заодно раскручивают твое имя.

В этот раз даже «мм…» в ответ не прозвучало.

– Для наполнения официальных страниц, – продолжила я, – нам понадобится хороший пресс-кит: фотографии с тренировок, фото посещений школ, благотворительных мероприятий и фото с «любимой и единственной» девушкой. Фотографа я беру на себя. У нас работают профессионалы экстра-класса, твоя задача – всего лишь явиться в нужное время и в нужное место.

Не медля, я взяла со стола заготовленный лист с перечнем локаций для фотосессий. Расписание тренировок удалось узнать заранее, потому в одобрении моего графика можно было не сомневаться.

– Вот, – протянула Клюеву. – И очень прошу, подстригись. Новый имидж требует жертв. Нужно. Очень нужно.

Я тряхнула рукой с листком прямо перед носом Ника, но он даже не дернулся.

– Николай.

В груди кольнуло от неприятной догадки. Опущенная голова, ровно вздымающаяся грудь, молчание…

– Клюев! Ник, – так и хотелось добавить «твою мать», – ты спишь?!

Я воскликнула так громко, что даже за дверью что-то грохнулось. Нечасто в моем кабинете раздавался крик. Странно, что Карабас с нарядом охраны не прибежал.

Но угадайте, какой была реакция моего нового и самого «желанного» клиента? Даже не верилось, что такое возможно! Дернувшись все телом, он всхрапнул. Громко, по-мужски, с закрытыми глазами, и как спал, так и продолжил спать.

Ник.

К тренировке побочный снотворный эффект обезболивающего прошел, а после тренировки я вообще ощущал себя новым человеком. По телу разливалась приятная усталость, и, наконец, прошел звон в ушах.

Последнему изменению я был особенно рад. После пламенных речей одного блондинистого диктатора в голове словно регулировщик со свистком поселился. Ни громкая музыка в машине, ни крик в рупор помощника тренера не могли избавить от навязчивого звона. Уши предали меня, и даже боль в плечах отошла на второй план.

Теперь – хвала тренировке – можно было жить. Двенадцать подвигов? Да запросто!

– Хорошо-то как! – Оглядев пустые трибуны ледовой арены и сцену, где уже начинали тренировку девчонки из группы поддержки, я расслабленно раскинулся сразу на три сиденья.

Сидящий рядом Борька Конев забрал из моих рук бутылку с водой и сделал жадный глоток.

– Ништяк! – друг провел рукой по своей лысой башке и, сверкнув неполным рядом зубов, счастливо улыбнулся.

У каждого в команде был собственный способ подготовки к ответственному матчу. Кто-то тягал железо в тренажерном зале, кто-то ложился спать пораньше, кто-то до ряби в глазах смотрел матчи с участием соперников. Мы с Борькой медитировали.

Прохлада зала, льющийся из динамиков новый сингл группы «Imagine Dragons», одетые в короткие топики и облегающие мини-шортики девчонки группы поддержки – что могло быть лучше такого сеанса психотерапии? Девять разгоряченных нимф с манящими изгибами и выпуклостями! Да разве могли сравниться с этим трансляции или сон? Годы тренировок и игр показали, что нет!

От мелькания перед глазами голых пупков и божественного сияния в вырезах персиковых полушарий тревожные мысли в голове превращались в кашу. Учащенное после тренировки дыхание выравнивалось, и вместе с напряжением постепенно с плеч спадал груз ответственности за результаты игры.

– А девчонки сегодня зажигают, – потянувшись, Борис закинул руки за голову.

Я проследил взглядом, как красавицы выполнили сложную поддержку в воздухе, и чуть не заурчал от наслаждения.

– У новенькой, брюнеточки, шпагат просто охренеть. А как она в него садится… Так и хочется вдуть.

– Да… Ноги от ушей. Хороша, – поддержал Борька.

Обменявшись короткими репликами, мы снова погрузились в молчаливое созерцание. Груди, попы, развевающиеся локоны и сладкие улыбки… Нас так и затягивало в гипнотический транс. Слаженные движения и звуки музыки полностью вырывали из реальности.

– Черт! Настенька… – заметив, что на блондинке справа нет лифчика, я застонал в голос. – Мармеладная моя, ты ж меня убиваешь!

– Только рассмотрел? – мой сосед заботливо потрепал меня по голове. – Сдаешь Колька. Двадцать шесть годиков всего, а уже слепнешь.

Я лениво повернул голову вправо. Этот гад с шаром для боулинга вместо головы улыбался и, похоже, ничуть не раскаивался в своих словах.

– Так скоро и шайбу замечать перестанешь, – в ответ на мое немое возмущение Конев продолжил задираться.

– Мне, как кое-кому, – я ткнул друга в грудь, – в ЗАГС через две недели идти сдаваться не надо. Могу себе позволить смаковать медленно.

Борис прижал горлышко бутылки с водой к губам и, чуть помедлив, залпом опустошил.

– Свадьба – это еще не покатушки в гробу на кладбище, – после выдал наставительно.

Так я в это и поверил!

– Ага! Вначале ЗАГС, потом тотальный контроль за свободным временем, и прощай, дружба.

– Это ты, Колька, просто ничего, кроме траха, с женщинами никогда не делал.

– А что? – я снова резко повернулся и сделал удивленный вид. – Есть что-то еще?!

Пустая бутылка полетела мне в голову, но, как настоящий защитник, хитро закрутить ее в воздухе Борька не додумался.

– Клоун ты, Клюев! Если бы я тебя не знал, точно принял бы за придурка.

Мне что-то резко расхотелось смотреть на девчонок. Даже на новенькую, которая снова раздвинула свои дивные ножки в фантастическом шпагате. В ушах снова послышался звон.