Час, проведенный в свадебном салоне, пролетел незаметно. Здесь было так красиво, что захватывало дух. Все эти платья, ленты, кружева и несметное количество аксессуаров завладели полностью моим вниманием и любым посторонним мыслям вход был запрещен. Кроме одной. Я скоро стану невестой. Самой красивой, самой счастливой. А потом женой. Любимой и любящей. А большего мне было и не нужно.

Зарядившись атмосферой предстоящего праздника, я вернулась домой в хорошем настроении. Смоленцев мне не звонил. Я решила тоже его не беспокоить и со спокойной душой легла спать. Я не выспалась и мне хотелось хоть немного наверстать упущенный сон, прежде чем вернуться на турбазу.

А уже после обеда, когда я застегивала последние пуговки на груди на своем коротком летнем платье цвета фисташек, мне позвонил Смоленцев.

- Ты сильно злишься на меня? – в его голосе было столько страдания.

- Ну, как сказать? Я бы хотела твоего внимания чуть больше…

Смоленцев стонет.

- Сладкая, ты же вернешься на турбазу?

Я невольно смеюсь. Мне приятно волнение Смоленцева.

- Конечно, вернусь! Должен же кто-то тебе мозг вынести за твое поведение! Так что не рассчитывай, что тебе все сойдет с рук!

- Уже? Ты выходишь? – взволнованно переспросил Ванька.

– Минут через десять. А что? Боишься меня?

- Нет, сладкая. Хочу увидеть быстрее. Клим в городе и тоже выезжает с минуты на минуту обратно. Я ему сейчас позвоню, и он тебя захватит.

Меня словно кипятком обдало. Да я на все что угодно согласна, даже пешком дойти до турбазы, но только не один на один с Горячевым. Да еще почти два часа.

- Что? Нееет…

Мне не удалось сдержать эмоции.

- Что? Он тебя обижает? Ян? – Голос Смоленцева напрягается.

А я не знала, что сказать. Вернее, как.

Твой лучший друг собирается меня трахнуть и предлагает такие вещи, от которых у меня ноги трясутся. Смоленцев и меня, и Горячева на куски разорвет тогда.

- Ян! Ну, ты чего молчишь? Этот гад обижает тебя? Он приставал?

Я как-то нервно посмеивалась. Такие вещи по телефону не обсуждают.

- Нет, Вань! Просто он мне не нравится! Важный, грубый и эгоистичный придурок! Я таких на дух не переношу!

- Я знаю, сладкая, что он не в твоем вкусе! Но он мой друг и мне бы хотелось, чтобы вы если не подружились, то хотя бы не воевали.

- Да никто с ним не собирается воевать! Просто он противный! Но доехать с ним до турбазы доеду. Как-нибудь потерплю твоего друга, – я не хотела, чтобы Ванька переживал. – Так что звони ему и говори, что сейчас спущусь.

Ванька облегченно выдохнул, наговорил кучу нежностей и сбросил звонок. А у меня желудок сводило только от одной мысли, что я увижу Клима. Меня трясло, словно я шла на первое свидание. Хотя нет. Меня так не трясло перед первым свиданием. Оно было со Смоленцевым. Я просто волновалась и немного нервничала, а сейчас у меня даже зубы стучали от страха.

Я немного задержалась. Не хотела стоять одна, как дура и ждать его. Дала себе немного времени, чтобы отдышаться. Но когда спустилась и увидела его в машине прямо перед своим подъездом, снова задохнулась.

Сегодня он на другой машине. Попроще и подешевле.

Интересно у него целый автопарк? На все случаи жизни?

Но как бы мне ни было интересно, черный внедорожник Ниссан мне понравился больше всего. Бес пафоса и безопасно.

Я снова задержалась всего на секунду, а потом глотнув побольше воздуха, открыла двери и нырнула в салон, в котором сразу же почувствовала его запах.

Клима здесь было много. Здесь было все пропитано им.

Как только мы встретились взглядами, я сразу же провалилась в темную бездну. Меня накрыло им. Все отошло на второй план. Не могла пошевелиться. Не могла насмотреться.

- Ну что, Ваниль, покатаемся? – лениво протянул Горячев и припечатал меня взглядом к сиденью, а я с ужасом поняла, что влипла по самые уши.

Я молчала. Горячев уверенно вел автомобиль по городу. На этом идиллия заканчивалась.

Мне было душно. До безумия хотелось попросить его включить кондиционер. Но такой роскоши я не могла себе позволить. А потом и вовсе заметила, что кондиционер работает на всю мощность. И в салоне довольно прохладно. Просто моя кровь в венах бушевала, заставляя меня пылать и беспричинно ерзать на месте.

Горячев не обращал на меня никакого внимания, а меня тянуло к нему словно магнитом. Я не могла оторвать от него взгляд. Его сильные руки сводили меня с ума. Загорелые, крепкие. До безумия хотелось почувствовать их прикосновение. Я словно превратилась в извращенку и представляла, как он обнимает меня, прижимает к себе. И ни одной мысли о Смоленцеве.

В этот раз мне было уже не так страшно. Скорее любопытно.

Не понимала откуда эта смелость и безрассудство. Как будто попала в другое измерение. Когда поняла, что мы выехали на трассу и взяли путь к турбазе, а Клим так и не посмотрел в мою сторону, я расслабилась вовсе. И пялилась на него почти в открытую. Ничего не могла с собой сделать.

Его чуть длинноватая челка, спадающая на лоб, губы, сжатые в нитку, легкая небритость и загорелая шея, которая на фоне белой футболки казалась слишком темной. Футболка, обтягивающая руки и грудь, вообще отдельная история. Клим словно с обложки журнала сошел. Крепкий, мускулистый, опасный и притягательный.

На ноги вообще боялась смотреть. Боялась, что у меня, как у остальных, слюна закапает. Я, итак, еле сдерживалась, стараясь не ерзать и заглушить внутри себя какое-то непонятное томление.

Поэтому не сразу заметила, как мы свернули с трассы на узкую лесную дорогу. И только тень деревьев отвлекла меня от Горячева. Морок сразу рассеялся, а в животе появилось неприятное тянущее чувство.

- Ты куда меня везешь? Зачем мы свернули с трассы? – я, если честно, испугалась, а Горячев был спокоен и молчал как удав, чем пугал меня еще больше.

Мы ехали медленно, все дальше удаляясь от магистрали. А потом и вовсе заехали в тупик. Меня потряхивало, и я судорожно искала телефон в кармане, наивно надеясь, что успею позвонить Ваньке.

- Выходи, – приказал Горячев, когда мы остановились.

- Что?

- Выходи говорю, или со слухом проблемы? – в голосе Клима слышалось нетерпение.

Мне стало страшно. Я на все сто была уверена, что мы сюда заехали не нужду справить. Горячев явно что-то задумал.

- Я все расскажу Ваньке. Он…

- Бл*ть, Ваниль! Выходи! – громко перебил Горячев.

Я не вышла. Я выскочила из машины. Сделала пару шагов вперед и остановилась. Сердце колотилось как бешеное. А ноги едва слушались меня.

Горячев не вышел за мной. Время шло, он продолжал сидеть, а я стояла, боясь обернуться. У меня была возможность позвонить Ваньке, но руки словно онемели.

Время шло, но ничего не происходило. И я отчаянно начала молиться, чтобы Горячев оставил меня здесь. Я выбралась бы. Я смогла бы. Только пусть не приближается.

Мои молитвы не были услышаны. Дверца машины хлопнула, трава под его ногами зашуршала, а еще через мгновение я почувствовала его за своей спиной.

- Не трогай меня, пожалуйста, – прошептала я, стараясь унять дрожь в голосе. – Я все Ваньке расскажу. Он тебя убьет…

- Он меня убьет, если я сорвусь и трахну тебя здесь Ваниль, – так же тихо ответил Горячев. – Ты так на меня смотришь, Ваниль, что я ни о чем не могу думать, как о том, чтобы затащить тебя в свою постель. Так смотришь, словно вот-вот накинешься… А я так хочу, что готов предать дружбу…

У меня в горле пересохло от его слов. Я просто втягивала в себя воздух, пытаясь игнорировать бегущий по телу табун мурашек.

Я понимала, что так не должно было быть. Или должно было, но не с Климом. Но ничего не могла сделать с собой. Тело как-то сразу стало тяжелым, чувствительным.

- Я очень дорожу дружбой с Ванькой и сдерживаюсь, как могу. Но ты, черт возьми, сама меня заводишь. Не смотри на меня так! Я тебя прошу! А то будет большая беда!

- Я не смотрю…

- Смотришь, Ваниль, смотришь, – Клим неожиданно обвил мою талию руками. От неожиданности я вздрогнула. А потом замерла, почувствовав, как ладонь парня спустилась намного ниже и надавила на мой живот, крепко прижимая меня к его паху. – А я потом вот так целый день хожу.