— Завтра…да, завтра нас ждет очень насыщенный день! — ласково проведя ладонью по моей шее, проговорил Константин.

Я ничего не ответила, а граф снова впился в мои губы, запустил руку в мои волосы, сжал кулак, заставляя вскрикнуть от боли. Я не выдержала и, дотянувшись до его шеи, скользнула руками за ворот рубашки, чтобы тут же вцепиться в кожу ногтями. Крайнов отстранился, больно сжал мои запястья, уставился яростным взглядом в глаза.

— Ты переигрываешь, дрянная девчонка! — прошипел он.

Я успела испуганно вскрикнуть, когда он одним резким движением надавил на плечи, впечатав меня лопатками в письменный стол. Обе ладони сомкнулись на моей шее, сжимая, ограничивая кислород, но не перекрывая его полностью. Он нависал надо мной, глядя в глаза, в которых больше не было злости, только дурацкая, презираемая мною улыбка безумца.

— Вот так намного лучше! — ласково произнес он, продолжая то сдавливать, то ослаблять хватку, словно это движение успокаивало его. — Я знаю, как мы поступим! Среди твоих крепостных есть один слишком уж старательный и верный, как дворовый пес! Огромный, облезлый и беспородный пес! О его старательности в исполнении любой твоей прихоти говорят и знают многие, так что никого не удивит, когда это безмозглое животное неожиданно взбесится, отказавшись подчиняться прежнему господину и прирежет того, скажем, топором или ножом, для разделки мяса! Все ради своей госпожи и ее блага! — он склонился еще ниже, проводя языком вдоль линии моего подбородка.

Я задрожала сильнее, отчаянно дернулась, снова попыталась вцепиться в его руки, но Крайнов, словно не чувствовал боли, даже тогда, когда мне удавалось дотянуться до его рук и разодрать на них кожу.

«Демьян! Он говорит о Демьяне!» — страшная догадка поразила меня в самое сердце.

— Вы не посмеете! Он никогда… — хрипло прошептала я.

— Посмею, еще как посмею! — поспешил заверить меня Крайнов. — Он не нужен мне в этом доме: слишком рьяно готов подчиняться именно тебе! И он обязательно убьет графа Богданова — иначе я убью его жену и детей и заставлю смотреть на это со стороны!

Острый взгляд хладнокровного хищники парализует меня. Правая рука графа соскальзывает с моего горла, он бесцеремонно задирает подол платья, гладит мою ногу, поднимаясь все выше и продолжая изучать мое лицо мертвым взглядом темных, почти черных глаз.

— Кажется, я слишком долго был сдержан и милосерден к тебе, думаю, пора оценить по достоинству все твои прелести и изъяны! Не волнуйся, сегодня я все сделаю сам, Риана!

Что-то щелкает в моем мозгу и хаотичные мысли вдруг разбредаются по своим местам: я не спасусь, если и дальше продолжу дергаться, мычать в его рот и рыдать горькими слезами.

Я смутно вспоминаю, с какой стороны лежит нож для бумаги, тянусь дрожащей рукой к правому краю стола, где осталась небольшая стопка еще не сброшенных на пол листов. Тонкий и узкий клинок в форме миниатюрной сабли царапает ладонь, и я жмурюсь от боли, выдыхаю, осторожно нащупываю рукоять. Крайнов, ослепленныйпохотью, ничего не замечает, он стягивает с меня белье, грубо хватает за лодыжки и пытается развести мои ноги в сторону.

Тук…оглушающий удар сердца — я подаюсь вперед, опираясь дрожащей ладонью о дубовый стол.

Тук… еще один удар — я выхватываю нож и приставляю его к горлу Крайнова.

Тук… болезненно сглатываю ком в горле, пытаюсь сесть ровнее, рука дрожит, и рядом со свежими отметинами от моих ногтей на горле Константина появляется тонкая струйка крови.

Тук…тишина в комнате, мой надрывный вдох и спокойный, насмешливый взгляд графа…

— Отойдите от меня! — севшим голосом произношу я.

— Думаешь, убить меня — хорошая идея? — спрашивает граф.

Широкая мужская ладонь ложится поверх моего тонкого запястья и вынуждает надавить чуть сильнее.

Я вскрикиваю при виде пореза и хлынувшей из него крови, отдергиваю руку, нож из которой тут же вырывает граф и отбрасывает в другой угол комнаты.

Слезы застилают глаза, я подаюсь назад, пытаясь сбежать, но он снова хватает меня и не позволяет отдалиться.

— Тшшш, успокойся, дорогая! Ты так надрывно дышишь и так побледнела, что я уже не уверен в том, что ты сможешь выносить и родить мне наследников! Пожалуй, я лучше отнесу тебя в постель! — задумчиво произносит он и подхватывает меня на руки.

— Не делай этого, — умоляю его. Трусливо сдавшись, я перехожу на «ты» и дрожащими пальцами тянусь к его лицу.

— Не делать чего? — интересуется граф, уверенно преодолевая лестницу и ногой распахивая дверь в мои покои.

— Не поступай так с Демьяном, — шепчу я.

— И только? Тебя так волнует жизнь этого грязного скота и совершенно не волнует, что я могу сделать с тобой после этой выходки? — он насмешливо выгибает бровь.

Я всхлипываю и закрываю лицо ладонями, голова кружится, а тело стало ватным и непослушным. Граф опускает меня на перину и заботливо поправляет подол платья, но не пытается продолжить начатое в кабинете. Он убирает ладони с моего лица, хмурясь, изучает взглядом руку, которую я оцарапала лезвием ножа, и стирает кровь с моей щеки. Я же смотрю на кровавые потеки на его шеи и пытаюсь сохранить хоть немного самообладания.

— Хорошо, — разочарованно вздыхает Крайнов. — Мы просто продадим их и как можно быстрее. Но граф Богданов все равно должен умереть, трагически и крайне неожиданно! Может быть, отправиться с ним на охоту? Говорят, он был любителем! А тут недалеко от нас завелась стая волков… — он улыбается своим мыслям и ласково гладит мои волосы, пропускает локоны между пальцев.

— Обещаешь, что встретишь своего охотника, как подобает, и вознаградишь за великодушие и проявленное терпение? — Крайнов следит за мной взглядом, пугает меня уверенной и злой насмешкой.

— А как же поверенный? Он ведь тоже приедет с графом! — не сдержав дрожи в голосе, спрашиваю я, холодея от одной лишь мысли о том, ЧТО мы сейчас обсуждаем!

— Ты просто согласишься на все их условия! Какая разница, если граф вскоре все равно умрет, а собственным выводком он обзавестись все равно не потрудился!

Я молча киваю и пытаюсь отползти подальше от графа, он позволяет мне это и, склонив голову набок, следит за каждым моим движением.

— Все должно быть безупречно! Ты приготовишь все необходимое для встречи моего отца! Он будет ближе к вечеру и, когда разразится «чудовищная трагедия» в связи со смертью молодого наследника этих земель, поможет устроить все должным образом! Проверь, чтобы ему были выделены и приготовлены лучшие покои, подумай об угощениях и хорошем вине к ужину! А вечером, я позволю тебе как следует извиниться за сегодняшнюю выходку! Ты все поняла?

— Да, — уставившись на него широко распахнутыми глазами, произношу я. — Когда начнется охота? — хрипло уточняю я.

— Утром! Я сделаю нужные распоряжения, ни о чем не беспокойся, дорогая! Тебе нужно отдохнуть и хорошенько выспаться, — он забирается на кровать, чтобы дотянуться до меня и запечатлеть на моих губах короткий поцелуй.

— Доброй ночи, Риана! Я пришлю кого-нибудь, чтобы тебе помогли приготовиться ко сну, — заботливо сообщает граф и наконец оставляет меня в одиночестве.

Это безумие зашло слишком далеко, я не хочу, чтобы из-за меня пострадали люди, даже если их жизни навсегда останутся на совести Крайнова. Но какое ему дело до собственной совести? Я уеду в город сразу после того, как граф отправится на охоту, и никто не сможет меня остановить! Я найду на него управу ЛЮБОЙ ценой, главное, успеть вовремя!

Тяжелая от пережитого голова снова начинает пульсировать, и я тянусь к прикроватному столику за бабушкиным отваром, который хоть и не полностью, но притупляет мою боль.

Я была слишком самоуверенна и медлительна! Я думала, что успею выбраться из этой западни до того, как на моем горле затянется петля! А теперь Крайнов может победить, стоит только еще хотя бы раз проявить слабину…

Часть 3. Глава 13

Туман в голове не развеялся, когда я проснулась. Странная ломота в теле и слабость уже стали привычным делом. Я заставила себя подняться на ноги и, воспользовавшись колокольчиком, вызвала к себе горничную.