Роман Ларин сидел в гостиной в полной темноте, закинув ногу на ногу, и ждал. Как бы Филипп к своему отцу ни относился, стоило признать, что в свои сорок три он выглядел отлично. Даже как-то обидно за него было, что оставался один так долго. За все эти годы Филипп не видел ни одной его любовниц, хоть и догадывался об их наличии.

– Зачем я тебе понадобился? – Фил подошёл к холодильнику и достал бутылку минералки. Он жил в студии, это было удобно. Можно готовить и общаться с гостями.

Не то чтобы Филипп Ларин когда-то готовил, но можно же.

– Я устал вытаскивать тебя за шкварник из каких-то притонов, – Роман постучал пальцами по подлокотнику кожаного кресла. – Из-под каких-то мужиков, откачивать от алкоголя и наркоты.

– Во-первых, – Филипп уселся на диване напротив, широко расставил ноги и сделал пару глотков воды. – Ты меня ни разу не вытаскивал ни из какого притона и ни из-под какого мужика. Как минимум, потому что я там не бывал. Что касается алкоголя, боже, пап, прекрати быть лицемером. Ты рос праведником? Серьёзно? Тебе было грёбаных семнадцать, когда я родился.

– Я не деградировал и не растрачивал свою молодость на сомнительные удовольствия, – отрезал отец. – Я пахал, чтобы сейчас ты ни в чём не нуждался. И что, хочешь сказать, что не путаешься с мужиками?

– Не по притонам точно, – отрицать собственную ориентацию было глупо. Да и отец, несмотря на свои упрёки, давно её принял. Претензии предъявлял только к образу жизни.

– Филипп, – Роман подался вперёд, пытался вызвать на откровенность, этот манёвр Фил выучил уже давно. – Ты наследник многомиллионной компании. У тебя лучшее образование, жильё в центре столицы, дорогой автомобиль и практически безграничные возможности.

– А ещё у меня отец, который считает, что мне всё ещё пятнадцать, – фыркнул Филипп. Его уже отпустило от всего, что побывало в его теле этой ночью, начинала болеть голова и появилось глухое раздражение.

– Ведёшь ты себя именно так, – Роман понял, что игра в хорошего копа не проканает, он снова откинулся на спинку кресла, принял привычную доминирующую позу. – В общем так, Филипп Романович. Я решил, что тебе пора взяться за ум. Ты на месяц уедешь в Тайгу. Иначе я лишу тебя наследства.

Филипп посмотрел на своего отца как на идиота. Он вроде бы говорил какие-то слова, но Фил слышал только хурлы-бурлы. Ведь ему показалось, верно?

– В Тайгу? – Филипп всё же не сдержался и заржал. – Па, ты ёбу дал? Что мне там делать целый месяц? Медведей развлекать?

Роман поднялся и подошёл ближе, он ухватил сына за ворот рубашки и потянул вверх, вынуждая встать на ноги. Они оказались лицом к лицу, и Филипп не помнил, когда в последний раз видел отца таким злым. А бесил он его часто.

– Слушай сюда, сосунок, ёбу тебе сейчас дам я, да так, что мало не покажется. Говоришь, что тебе давно не пятнадцать? Так и веди себя соответствующе. Ты поедешь к моему давнему другу. Если продержишься месяц в тех спартанских условиях, что живёт он, значит, я оставлю тебе шанс управлять компанией. Нет – заберу все карты, машину и квартиру. Сможешь побыть свободным художником. Ты же так мечтал.

– Да не всралась мне твоя компания, – взбрыкнул Филипп и попытался оттолкнуть отца, но тот держал крепко. Они оба были высокими и жилистыми, но Роман всё же превосходил его в весе и силе. – Ладно, ладно, блядь. Если после этого ты от меня отвяжешься и перестанешь контролировать мою жизнь.

– Не перестану, – отрезал Роман. – Иначе ты сопьёшься и загнёшься под забором, или отправишься в турне по всем рехабам Европы.

– В чём мне тогда профит? Если ты так и продолжишь портить мне жизнь?

– Может это немного отрезвит тебя и сделает похожим на человека, – холодно ответил Роман. – И вернёт мне сына.

Он отпустил Филиппа, оставив того стекать на диван бесформенно кучей, и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

***

Филипп всё ещё не мог поверить в случившееся.

Похоже, он был пьян в ту ночь куда больше, чем думал. Ничем иным своего согласия он объяснить не могу. Игорь ржал как гиена, когда услышал, что друг месяц будет жить в лесу. Но потом как-то сник, видимо, осознал всю реальность происходящего.

– Ты же там загнёшься, – резонно заметил Королёв.

Филипп, который собирал вещи в этот момент, тупо пихая всё в огромную спортивную сумку, смерил его недовольным взглядом.

– Я не настолько слабак, – огрызнулся он.

– Настолько, – Игорь закатил глаза. – Если лет пять назад ты был в отличной форме, то после травмы забил на себя. Твоё тело сейчас – просто дань уважения тебе за последние пятнадцать лет в футболе. Ты руками в последний раз что делал кроме дрочки?

Ларин показал ему средний палец и вернулся к своему занятию. Но слова друга задели неприятно. Когда-то он действительно болел футболом, но после травмы спины, когда он полгода пролежал на больничной койке и врачи вообще сомневались, что будет ходить, мечту о спортивной карьере пришлось похоронить.

Эта тема была болезненной для Филиппа, но он знал, что друг упомянул это без желания поддеть. Впрочем, в словах Игоря был резон. В последние годы Ларин реально расслабился. Но с другой стороны, чем там в лесу заниматься? Не дрова же рубить?

Он собирался взять с собой несколько гаджетов, чтобы развлекаться. Уж свет-то там должен быть?

– Ты такой задумчивый, – протянул Игорь, разглядывая Филиппа. – Прям чувствую, как меняешься и серьёзней становишься.

В конце он заржал, а Фил кинул в него своей футболкой. На самом деле, он не испытывал восторга от поездки, понимая, что скорее всего свихнётся от скуки. Но и какого-то страха не было. Жаль было оставлять привычную жизнь, пожалуй. И не более.

Зато, кто знает, может отец наконец начнёт воспринимать его как личность. Как-то у них не складывалось с самого начала. Когда мать ушла, Филипп был совсем мелким. Он очень болезненно это переживал. А отец… у них не получилось найти общий язык. И если пока Филипп занимался футболом, всё было относительно сносно, то потом пошло по пизде.

– Фил, ты в порядке? – в голосе друга послышалось беспокойство. – Просто уже минут десять стоишь так.

Филипп глянул на свою сумку, над которой застыл, тряхнул головой и, нацепив привычную улыбку, предложил:

– Нахер вещи, перед рейсом соберу. Погнали бухать?

***

В самолёте он летел с жутким похмельем.

Как вообще не пропустил свой рейс, большой вопрос. Отец даже не приехал проводить. Инструкции и адрес дал через телеграм. Вот так и всегда, он встречался с сыном лично только тогда, когда хотел провести промывание мозгов.

Филипп уже не помнил, когда они просто обедали вместе. Ладно, в жопу всё это. Надо только пережить этот месяц, и отец от него отстанет. А потом… Потом можно махнуть в Европу с Игорем или слетать за океан. Возможностей уйма.