– Не слишком-то ты глубоко копаешь, – рассмеялась я и встала. – Мне нужно еще побегать.

– Ладно. Раз ты настаиваешь. – Он тоже встал.

– Ты собираешься оторвать свою задницу и пробежать целую милю?

– Что делать, если иначе я не узнаю твой любимый цвет. – Он последовал за мной на беговую дорожку.

Вместо того, чтобы покрасоваться и сорваться с места, словно спринтер, Феликс побежал рядом со мной. Я оказалась права. Феликс явно не предпочитал сидячий образ жизни, и во время бега он даже не запыхался.

– Ты играешь в какие-нибудь спортивные игры? – спросила я.

– Ты не можешь задать мне вопрос, пока не ответишь на мой.

Я вспомнила наш дом в Делавэре. Когда мама еще не заболела, она все время пела, готовя на кухне. Многие лучшие воспоминания были связаны с этой кухней, стены которой горели солнечным, ярко-желтым цветом.

– Желтый.

– Спасибо, что ответила. И нет, я ни во что не играю. Я же не какой-нибудь дебил.

– А какая связь между дебилами и спортивными играми? – усмехнулась я.

– Стремление выбиться в местную элиту. Получить всеобщее одобрение. А еще эти игроки любят похлопывать друг друга по заднице. Нет, это совсем не мое.

Я никогда не задумывалась о подобных вещах.

– Только не говори, что ты играешь в волейбольной команде или еще где-нибудь. Я не хотел оскорбить тебя.

– Нет. Командный спорт тоже не мое.

Возможно, в другой жизни я бы с удовольствием играла в волейбол. Но сейчас у меня на это попросту не оставалось времени.

– Ну, мы с тобой – настоящая команда бегунов из двух человек. И если ты когда-нибудь переживала из-за того, что не могла хлопать своих сокомандников по попе, у тебя есть шанс наверстать упущенное со мной. – Парень игриво подмигнул мне.

Я так покатилась со смеху, что мне даже пришлось остановиться.

– Ну уж нет! – воскликнула я, продолжая смеяться.

Феликс побежал спиной вперед, чтобы видеть меня.

– Извини, не удержался. До встречи на ланче. – Он помахал мне рукой и направился к спортивному залу. У входа стоял тренер Картер и кричал, чтобы мы возвращались внутрь.

Кеннеди поставила свой поднос рядом с моим и откусила яблоко.

Мой взгляд был прикован к пустому столику, за которым обычно сидели «Неприкасаемые». Они опоздали в школу. А теперь опаздывали и на ланч. Я кусала нижнюю губу. Что вообще, черт возьми, происходит?

– Что с тобой? – спросила Кеннеди. – Я думала, ты будешь с радостью ждать ланча, чтобы пообщаться с Мэттью.

– Ты так говоришь, как будто я преследую его.

В глубине души мне хотелось рассказать ей о том, что я видела утром. Но потом я напоминала себе, что не хочу вмешиваться в чужие дела.

– Значит, ты не собираешься подойти к их столику и сесть за него? Момент просто идеальный. Ты будешь сидеть там, а когда они придут, то присоединятся к тебе.

Я рассмеялась.

– Нет.

Такого я точно не сделаю!

– Как знаешь. Мне же лучше. А то я боялась, что ты теперь бросишь меня.

– Nunca.

Кеннеди улыбнулась и еще раз откусила яблоко. – Nunca.

Я старалась сосредоточить внимание на Кеннеди и не смотреть на пустой столик.

– Как прошел урок фотографии?

– Здорово. Я распечатала несколько. – Кеннеди достала из рюкзака фотку и протянула мне. Она сделала ее в пятницу вечером у меня в комнате. Мы на ней улыбались. Даже странно было видеть себя такой счастливой, ведь на душе у меня скребли кошки. Я попыталась вернуть ей фотографию.

– Она твоя.

– Я могу ее забрать?

– Ага. Мне кажется, у тебя в комнате должно быть несколько фотографий со мной.

– Спасибо, Кеннеди!

Я решила, что надо хотя бы попробовать стать этой счастливой девчонкой с фотографии. Пусть этот снимок всегда служит мне напоминанием, какой я могу быть.

– Ты уже побила свой рекорд в беге? – поинтересовалась Кеннеди.

– Нет, пока не получается. – Я невольно посмотрела на пустой столик «Неприкасаемых». Черт. Они так и не пришли. – Ты знаешь Феликса?

Кеннеди уронила яблоко на тарелку.

– Да. А что? Ты с ним знакома?

– Мы вместе ходим на физкультуру. Он сегодня разговаривал со мной.

Она удивлено подняла брови.

– И он… пытался тебе что-нибудь продать?

– Мм… нет? Просто был милым и дружелюбным.

Кеннеди наклонилась вперед с хмурым видом.

– Бруклин, он торгует наркотиками. Такие люди не бывают милыми просто так. Он хочет, чтобы ты у него что-нибудь купила.

Торгует наркотиками? Я засмеялась. Не может быть!

– Мне кажется, ты имеешь в виду какого-то другого Феликса. Я не знаю его фамилии, но это совсем не тот парень, про которого ты подумала. Он не пытался мне ничего продать.

– В том-то и дело. Он подружится с тобой, заставит тебя поверить, что он весь такой замечательный, а затем предложит купить у него дурь. Такая у него игра. – Кеннеди снова взяла яблоко и с яростью вгрызлась в него. – Поверь мне, знакомство с Феликсом не принесет тебе ничего хорошего. – Ничего хорошего? – спросил Феликс, усаживаясь рядом с Кеннеди. – Ты меня обижаешь. Я думал, что мы друзья.

– Размечтался, – бросила Кеннеди.

Он одарил ее такой же самоуверенной улыбочкой, которой улыбался мне сегодня.

– Бруклин – не твоя клиентка, так что оставь свои фокусы.

– Ой. – Феликс схватился за грудь. – Как обидно! А я ведь пришел сюда от чистого сердца! Неужели мне нельзя просто подойти поздороваться? – Только не в твоем случае.

– Пф, да ты в меня просто влюбилась. – Он взял с ее тарелки кусочек батата фри и закинул себе в рот. – Совсем наоборот. Я тебя ненавижу!

Я еще не так хорошо изучила Кеннеди, но, судя по выражению ее лица, она не испытывала к Феликсу такой уж сильной ненависти. Скорее выглядела раздраженной. Или, может, смущенной?

– Как хорошо вы получились на этом фото, – сказал Феликс, кивая в сторону фотографии у меня в руке.

– Спасибо.

– Тебе разве не пора уходить? – в тот же момент фыркнула Кеннеди.

Почему она вела себя, как вредина? Я покосилась на столик «Неприкасаемых», но за ним никого не было.

Феликс засмеялся.

– Как скажешь. – Он наклонился ко мне и спросил: – И почему такая девушка, как ты, оказалась на этой помойке?

Я засмеялась, стараясь не задумываться о четверке парней, к которым меня тянуло, словно магнитом.

– Ты хотел сказать, в самой замечательной школе в городе? – Потому что моя мама умерла. А мой дядя здесь работает. Но я не собиралась рассказывать про маму. А дядя бы не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его работе. – Ты же сам сегодня сказал – у меня стипендия.

– Разумеется. Но я имел в виду, что ты не местная. Ты явно не из Нью-Йорка.

Я не знала, как воспринимать его слова: как оскорбление или как комплимент. Я родом не из Нью-Йорка. И меня это даже радовало. Но не успела я придумать, что ответить, как краем глаза заметила, что Мейсон, Джеймс и Роб сели за столик. Мэтта с ними не было. Джеймс выглядел уже совсем на так, как сегодня утром. Мне даже показалось, что его форму отгладили, ведь с утра она была вся измята.

– Прости, что ты там спросил? – уточнила я.

– Ты откуда?

– Она из маленького городка в Делавэре, – ответила за меня Кеннеди. – И она ни за что не станет ввязываться в твои грязные делишки. Так что проваливай.

Феликс засмеялся.

– Я просто хотел поболтать с вами, девчонки. Никогда бы не стал ничего продавать такой девушке, как Бруклин.

И снова я не поняла, обижаться мне или нет. Однако он подтвердил слова Кеннеди – Феликс действительно торговал наркотиками. И она была права – он пытался подружиться со мной, чтобы я покупала у него товар. Лучше бы он обратился к богатеньким ребятам. У меня не завалялось лишних денег, и наркотики меня не интересовали. – Кеннеди права. Я не принимаю наркотиков.

– Отлично. – Он взглянул сначала на нее, а потом – на меня. – Потому что я не собираюсь вам ничего продавать, честное слово.