— А каков ваш мир? — спросила Мила.

— Не такой примитивный, как твой, — прыснул Арнольд.

Мила бросила Харрису рассерженный взгляд:

— Я для тебя при-ми-тэ-вная? — ее голос звучал злобно.

— Смотрю, новые словечки выучила, — ухмыльнулся Арнольд.

Мила схватила из земли сухую ветку и ткнула ею Арнольду в плечо. Арнольд завизжал:

— А-а-а…больно…

— Тэнс би коуне точ… — тихо шептала Мила и замахнулась веткой возле лица Харриса.

Тот сморщил лицо:

— Ты поехавшая! Зачем?!

— Не сметь оскорблять мой мир, Эрнэлд! — крикнула пронзительно Мила. На ее глазах выступили слезы, — я дочь великий охотник Анастас, я могу себе защиту делать! — она вновь замахнулась и царапнула Арнольду щеку. На коже вспыхнул бледно-розовый след, покрывший с двух сторон тоненькую полоску, — мой дом уничтожить! Мою семью убить!.. — ее голос начал дрожать.

— Тихо-тихо, — вмешалась я и обняла Милу. Та выронила ветку, но продолжила трястись всем телом, — Арнольд имел в виду, что наш мир совершенно другой…

Мила кивнула, смахнув с лица слезы.

— Прям как та голубая баба из "Аватара", — тихо сказал Арнольд, потирая поцарапанную щеку.

Я косо посмотрела на Харриса. Тот пожал плечами.

— Извинись. — мягким голосом попросила я.

Арнольд закатил глаза:

— Я ничего плохого не говорил!

— Совесть имей, — вмешался Роберт, — тебе сложно попросить прощение?

Арнольд поджал губы:

— Ну простите меня, милая Милослава! Сказал, не подумав.

— Ихтенсэн, — робко кивнула Мила.

Арнольд озадаченно сдвинул брови:

— Это значит "да"?

Девушка кивнула.

— Вот видишь. Не так-то сложно, — сказала я Арнольду. Тот лишь криво открыл рот, продолжая почесывать щеку, которая густо покраснела.

Мы продолжили идти по лесу. Словом не обмолвились. По дороге попадались деревья, с веток которых свисали красные ягоды, похожие на калину. Не выдержав и почувствовав, как живот заныл от голодной боли, я сорвала горстку ягод и принялась жадно есть. По языку пробежался кисловатый вкус.

— Не ссышь, что они ядовиты? — Арнольд нахмурился.

— Нет, они очень вкусная, — улыбнулась Мила, оторвав пару ягод с ветки. Прожевав, она закрыла глаза и издала сладостный стон, — м-м-м…мелесерти! Мы эту ягоду звать "кентелен"

Некоторые "кентелены" Мила протянула Роберту. Тот, глядя с сомнением на ярко-красные шарики, взял одну ягодку, попробовал и довольно кивнул. Арнольд скорчил лицо от отвращения и не притронулся ни к одной.

— А вы видать черепаху? — спросила Мила.

— Какую? — не понял Роберт, жуя ягоды, — я видел египетскую, индийскую, европейскую болотную и дальневосточную. У меня дядя работает в океанариуме! — быстро добавил, заметив удивленный взгляд Харриса.

— Которая держать наш мир. — пояснила Мила.

Арнольд залился безумным смехом. Мила замолчала, испуганно посмотрев на Харриса. Сам Роберт тоже улыбнулся, с трудом сдерживая смех.

А я подобному ответу не была удивлена. Древние верили во всякое.

Хотя если верить нашей теории о прибытии в далекое-предалекое будущее, где произошла трагедия, в данном контексте "древними" являемся мы, а не Милослава.

— То есть, ты думаешь, что черепаха — центр мира? — сквозь смех спросил Арнольд.

— Да, конечно, бенте-стан, — кивнула Мила. Арнольд от своего смеха начал трястись. Роберт тоже засмеялся.

— О, господи, давно я так не ржал! — Арнольд начал вытирать слезы, градом текущие по его щекам.

— Прекрати! — я ударила его локтем по боку, — и в наше время многие верили, что Земля плоская, с куполом…

— Она плоская и треугольная, — поправила Мила.

Тут мне самой захотелось во весь голос рассмеяться, но я постаралась сдержать этот смех, который по Миле ударит. Девушка из другого времени чувствовала себя и так не в своей тарелке. Но глупая улыбка возникла на моем лице, как бы я не хотела ее прятать за маской серьезности.

— Что не так? — дрожащим голосом спросила Милослава, наблюдая за смеющимися Арнольдом и Робертом. — тэнс лодани пе, — произнесла она на своем языке.

— Просто, — Роберт откинул с лица улыбку и громко прокашлялся, — Земля круглая. Как шарик. Точнее она шарообразной формы. И никакие черепахи ее не держат. — у Милы глаза потрясенно округлились, — данные милые существа обитают только в морях и океанах. Ну и в аквариумах. Есть космос — если говорить проще, чтоб ты поняла, ведь я не знаю, были ли у вас школы — это огромное черное пространство, где полным-полно планет — таких же шарообразных миров, как наш, так еще полно звезд, таких, как наше Солнце. И планеты вращаются вокруг звезд, перемещаясь по галактикам…

— Ну ты тут запнул… — издал тихий свист Арнольд, — она знать не знает, что такое звезды, галактика.

— Как?! Да быть такого не может! — поразилась Мила, пропустив слова Харриса мимо ушей, — пре-по-дэбный говорить нам, что мир треугольный, его держать под панцирь Черепаха Юнтеншен. А панцирь Черепахи — само небо! И за нами наблюдать Великий Ри и Эраст Родригес, сын Бога Ри!

— Че за муть, — хихикнул Арнольд.

— Это не муть, это учение об устройстве мира! — огорченно воскликнула Мила.

— Если честно, учение очень…гм…странное. — тихо произнес Роберт.

— Нет, это твой кос-мэ-эс странный! — горячо возразила Мила, — Земля круглая! Глупость!

— Люди нашего времени были в космосе, летали на Луну, запускали спутники, видели Землю такой, какая она есть.

Мила ахнула:

— Как можно быть на луне? Она такая маленький, плоский, человеки с нее упадут!

— Ну вообще-то… — начал дискутировать Роберт.

Неподалеку раздался хруст веток. Вдали донеслись тихие грубые голоса.

— Тихо! — внезапно сказала я, замерев на месте.

Роберт и Арнольд тоже остановились и замолчали. А лицо Милы озарила лучезарная улыбка:

— Деревня! — радостно крикнула она, — идем! Идем!

Девушка побежала на звук шума. Мы, переглянувшись озадаченно, пошли следом за ней.

— Ей виднее, — пожал плечами Роберт.

Голоса усилились. Кто-то громко гоготал. От этого смеха мороз по позвоночнику побежал. Не внушает он мне доверия…

Однако Милослава, ускоряя шаг, далеко убежала, скрывшись полностью за деревьями. Мы помчались за ней, боясь потерять ее из виду.

Тут донесся испуганный вопль Милы. Сердце в груди подпрыгнуло. Судя по крику, Мила оказалась в опасности.

Путь привел нас к новой поляне. Воздух с трудом входил в легкие. Липкий пот прилип к лицу.

Впереди нас стояло четверо громил. Высокие лысые бугаи с приплющенными рожами и жирными носами-пятачками, темными крепкими волосатыми руками. Оголенные бледно-серые торсы прикрывали кожаные безрукавки. Ботинки заправлены в узкие порванные брюки. Один гигант держал Милу, прижав плотно к ее губам руку. Остальные трое смотрели на нас, как на добычу. У одного в руках поблескивало лезвие топора, у другого крутилась дубинка, врезаясь в сеть, висящую через плечо, третий держал металлические плоские диски.

— Еще трое! Схватить их! — крикнула громила, держащая Милославу.

Мила завопила, дергаясь на месте. Голубые глаза девушки широко раскрыты. А остальные трое гигантов двинулись к нам, оскалив в злобной улыбке свои острые белые зубы. Глаза сияли огнем.

— Бежим! — крикнул Роберт.

"Куда бежать?! Куда?! Как же Мила?!"

Думать было некогда. Арнольд помчался, я успела только повернуться, как внезапно мою спину прожгла пронзительная острая боль. Ее мощь достигла костей. Я душераздирающе крикнула, чувствуя, как эта боль рассекала спину. Ноги качнулись, и я лицом рухнула на твердую землю.

— Беатрис!

Роберт ко мне подбежал, взирая меня беспокойно своими глазами. Его руки нежно притронулись к моей спине.

— О боже… — испуганно прошептал он.

Ледяной металлический предмет глубоко впивался в кожу, вызывая новую порцию боли.

Внезапно крикнул Роберт. Парень тоже упал на землю. Перед глазами все плыло, но я заметила, как к его спине прилип тот плоский металлический диск, на котором вспыхивали маленькие разряды молний.