Невиданным доселе мощным «Малышом».

Потом о мире в императорской семье заговорили.

И экипаж машины ехал с победой вчетвером.

Дождалась сына мама, плакала от счастья,

Когда танкист родной порог переступил.

– Твой оберег меня не раз спасал в ненастье, -

И в благодарность перед мамой голову склонил.

Снял с гимнастёрки все награды боевые

И аккуратно их в платочек завернул.

«Ведь ждут теперь нас будни трудовые,

Ведь новый клич уже страну всю встрепенул.

Давать в три года план по нормам пятилетки!

И лишней паре рук сегодня каждый рад.

Танкист в забой пошёл, где катят вагонетки.

Ведь парни смелые на шахте нарасхват.

Так жизнь в русло мирно и перетекала.

Но всё лицо того японца вспоминал.

«Приказ не выполнил, уйдя с пике штурвалом?

И отчего же он тогда так недоумевал?»

Тут волей случая идёт шахтёр своей дорогой.

Театр строили, и мимо он шагал.

«Вот и не верь теперь в существованье Бога!»

В военнопленном он лётчика узнал.

В Караганде, он знал, работают японские солдаты.

Больницы, шахты строили, театр и дома.

Но только в чём они-то виноваты?

Когда от фрицев вся эта кутерьма.

А тут живой стоит, ну надо ж, вот так встреча!

Ну, я рукой ему решился помахать.

Эх, знал бы кто, какая здесь в истории предтеча?

Не стал бы вертухай меня отсюда прогонять.

Я так и так ему, мол, виделись на фронте,

Что этот лётчик экипажу жизнь спас.

А тот мне так, с ухмылкой, вы «пардонте»,

Покиньте территорию, у нас есть свой приказ.

Смотрю, мой лётчик тоже оживился.

Узнал меня, в ответ мне помахал.

Да и в лице, скорей от счастья, изменился.

Уговорил я вертухая, папиросы передал.

Тут от такого, куда топал, позабылось.

«Я ж фронтовик, пойду и правду расскажу, -

Его письмо в почтовый ящик опустилось. -

Я правоту того солдата докажу!»

Прошла неделя, и повесткой вызывают.

Достал платочек, где лежали медали, ордена.

Процесс пошёл, и на местах уже бумаги поднимают.

Как оказалось, всему виной война.

Уже по месту дело лётчика в суде пересмотрели.

И трибуналом из-под стражи уже освобождён.

Глаза танкиста, что был рядом, от радости горели.

Но только лётчик той свободой совсем не опьянён.

Кто его ждёт? Себя позором заклеймивший.

Ведь в камикадзе он не зря был посвящён.

Клеймом позора всю семью свою покрывший

И всеми близкими на веки осуждён.

Он подозвал к себе, с поклоном, офицера,

Что на суде ему вердикт переводил.

И в очень вежливой, как полагается, манере

Перевести танкисту свои мысли попросил,

Что он решил сейчас остаться здесь, коль можно.

И что на родину вернуться не с руки.

Танкист всё это принял вроде осторожно.

Но для того и на болоте кулики.

«А может, к лучшему? Чего теперь чураться?

Айда ко мне, а завтра всё определим.

Да на харчах-то вольных проще отъедаться,

Вот как окрепнешь, после поглядим».

Привёл домой и познакомил сразу с мамой.

А та за сына и не знает, как благодарить.

Усажен гость за стол, для них почётный самый.

Но водку гость предпочитал не пить.

«Потом научится, – смеялся друг танкиста,

Кто с ним на пару уголь молотком рубил. -

Да с языком у нас освоится он быстро».

Как видел, когда это говорил.

Танкист помог с пропиской и работой,

А вскоре угол наш японец получил.

К нему, как к сыну, мать относится, с заботой

Да просит, чтобы чаще заходил.

Пошёл на шахту, уголь тоже рубит.

Да город строится, всё ширится, растёт.

Ну кто же молодую девчонку не полюбит?

Когда она вот рядышком цветёт.

А то, что имя непривычное, сольётся,

Его, Ясуши, стали Сашей называть.

Вот Александру встретил, а танкист смеётся:

«Теперь две тёзки будут ворковать».

Да у танкиста дело к свадьбе приближалось,

Он свою девушку на шахте повстречал.

Налаживалась жизнь, менялась, улучшалась.

И вот обоим папам Бог сыновей послал.

Живут, работают и дети подрастают.

Уже как братья стали, нечего делить.

Два внука бабушку со школы навещают.

Пойдут до бабушки, та любит угостить.

«Мои цыплята», – так она их называла.

Потом джигитами, как стали в росте обгонять.

Уже за юношей двоих переживала,

Когда в турнирах стали внуки побеждать.

Ещё по детству двух мальчишек в спорт отдали.

А те и бегали потом в родной спортзал.

В соревнованиях участвовали, позже побеждали.

Им тренер в сборную дорогу предвещал.

А что отцы? Да всё работают, как прежде.

У Сашки дочка вот недавно родилась.

Жене под сорок ведь, ходила всё в надежде,

Молила Бога, чтоб мечта её сбылась.

Страна давно живёт в хрущёвское правление.

Призвали в сборную обоих сыновей.

Чемпионаты, заграница, люди, удивление.

И голова поехала у молодых людей.

Однажды в федерации собрали совещание,

В каком составе едет сборная на мировой чемпионат.

Один чекист на нём всем высказал одно лишь замечание:

У одного из них отец был в прошлом, в Японии солдат.

И предложил убрать из сборной ненадёжных:

«За них ответственность я за границей не несу».

Но тренер возразил ему: «Зачем всё делать сложно?

Я вам медали в клюве сам не принесу».

«Всё понимаю, но у нас такая служба», -

Сказал гэбэшник и отвод свой написал.

Но уступили тренеру, и то по личной дружбе.

И всю ответственность за ненадёжного он взял.

Тут снова сборы, перелёт, и вот японская земля.

На землю предков сын Ясуши наступает.

А на дворе вот-вот минула середина февраля.

Что в голове у парня? Никто, увы, не знает.

Сидели в номере гостиничном втроём,

Московский тренер и два карагандинца.

Болтали долго о чём-то о своём.

Сказал лишь тренер: «Побеждаешь аргентинца -

Тебе устрою встречу с дедушкой, с роднёй.

Ты только золото возьми, чтоб стать героем.

Всё понимаю, кровь родная, и мне ты не чужой.

Берёшь финал железно, после всё устроим».

Не обманул, всё сделал, как и обещал.

Да репортёры всё испортили, когда понабежали.

Потом по шапке тренер дома от начальства получал.

Но победителей, как ни крути, не осуждали.

Свои два золота спортсмены до дома довезли.

Ковры украсили медали чемпионов.

Потом о встрече сына разговоры завели.

Сказал, что ждут отца на родине муссонов.

«Ну, раз увидел деда, значит молодец».

«А я отвык от них, и корни мои здесь, -

Такой итог подвёл своим словам отец. -

А на сегодня больше в душу мне не лезь».

Уж сыновья женились, брежневское время.

Как у первого сноха, вторая внука родила.

Деды на пенсии, лишь вспомнят трудовое бремя.

Да бабушка от старости недавно умерла.

Один из сыновей ушёл из спорта.

За ним второй, другим дорогу уступив.

Нетренированных детишек целая когорта.

Стать тренером хорошим – такой у них мотив.

Да сыновей своих всё к спорту приобщали.

В Караганде не выживешь без крепких кулаков.

Мальчишки, став взрослее, это понимали.

Тогда уже на улицах хватало чудаков.

Железный занавес обрушился с системой.

Стал независимым, как остальные, Казахстан.

Теперь не сталкивались люди с той дилеммой:

Езжай куда угодно, хоть за океан.

В Караганде вся жизнь разом поменялась.

Теперь у внуков, кроме спорта, есть друзья.

А после группировка у них образовалась.

И где другая, бандитская семья.

Отцы вначале, видя это, всё роптали.

Но ничего уже поделать, ничего.

Смотреть со стороны, как дети жизнь прожигали,

Где всё чужое, ничего-то своего.

Однажды внуки вдруг в Японию собрались,

Чтоб деда Сашу на родину свозить.