Мост! Ты моё спасение!

Перелажу через ограду. Как ни странно, речка вся не замёрзла, не смотря на морозы.

Я зябко поёжилась. Холодный ветер очень сильно дул. У меня стали отмерзать конечности.

О боже…  Если ты есть, существуешь в этом мире, ответь мне: За что мне это? За что мне это всё? За что? За какие такие грехи, я получаю это, Господи?

Родители…  А что родители? Спустя пару дней заметят мою пропажу, поднимут панику, обратятся в милицию…  А через неделю, водолазы найдут моё бездыханное тело, упокоенное Москвой-рекой. Они всё это время совершенно не замечали меня… Им было всё равно, что со мной, как у меня дела…  Их интересуют лишь они, они сами, и всё…  больше ничего…  Даже родная дочь…

Наверное…  Никогда в моей жизни счастья не будет…  Никогда! Судьба значит, у меня такая…  А от неё не убежишь, не спрячешься…

— Девушка, побойтесь бога! — послышался сзади чей-то голос.

Я обернулась. По мосту прохаживал какой-то мужчина, средних лет.

— А ну немедленно вернитесь сюда! Перелезьте через ограду! Быстро! Вы ведь такая молодая, жизнь только начинается, а вы…  Я в ваше время…

Мне очень хотелось нагрубить ему, но я лишь устало кивнула. Препираться сил не было.

Я продолжала смотреть вниз. Мужчина же, продолжал настаивать:

— Девушка, вы меня слышите? А ну немедленно слезьте, пока я милицию не вызвал!

Я повернулась к нему. Он отпрянул. Да, вид тогда был у меня и вправду устрашающий: Блеск размазался по лицу, тени потекли вместе с тушью…

— Давайте, идите ко мне! — он протянул ко мне свои руки.

С его помощью, я оказалась на земле. Но тут же головокружение усилилось, очень хотелось спать.

— Девушка, что с вами? Вам плохо?

Дальше я ничего не помнила…

* * *

Очнулась я в квартире. Кажется, того мужчины, с моста…

В сон больше не клонило, но голова всё ещё продолжала болеть.

Я лежала на диване. Кажется, в гостиной.

В дверях появился всё тот же мужчина, только уже не в куртке, как тогда, а в джинсах и рубашке.

— Вы упали в обморок, — напомнил он мне вчерашние события.

Он прошёл в комнату с подносом. На нём был чай и печенье.

— Я вызвал «Скорую помощь», — продолжил он, садясь рядом со мной. — Ваш обморок был не случаен.

Он умолк.

— Вас осмотрел врач, — продолжил он.

От волнения я приподнялась на локтях. Взяла чашку.

— Вы беременна, — прошептал он.

Чашка выпала из рук. Разбилась. Чай оказался на полу.

— Простите.

— Вы беременна, — продолжил он. — Тогда, на мосту, вы упали в обморок, помните? Я вызвал «Скорую», и врач осмотрел вас. Вы беременна. — кажется, он говорил со мной, как с полоумной.

Чего? Он издевается?

— Я совершенно серьёзно, — словно прочтя мои мысли, повторил он. — Вы беременна!

Беременна? Он в своём уме? От кого?

И тут я вспомнила. Конечно, ясно от кого! От Ромы! Мы же сколько раз с ним занимались сексом…  И без презервативов! Фак!

Я уставилась в одну точку. Неужели…  Неужели это всё правда? И я действительно беременна…  от Ромы? Нет, этого не может быть! Не может! Это просто ошибка!

Я выбежала в прихожую. Повернула замок, и выскочила на улицу.

— Девушка! Вернитесь! Вы забыли свою кофточку!

Плевать, плевать мне на кофточку! Слышите?

Бегу, бегу…  Уже день. Наверняка родители дома с ума сходят.

Я выбежала на остановку. Похлопала себя по карманам. Блин, все мои деньги остались там, в кофте! Может, вернуться? Нет, ни за что! Только не к этому психу! Он ещё может дурку вызвать! Тем более я на его глазах, можно сказать, жизнь пыталась покончить!

Телефон, телефон…  Хоть он-то у меня остался в джинсах!

Просматривая последние звонки. Семь пропущенных от мамы! Она там наверное с ума сходит!

Чёрт, что же это за район такой? Что за станция? «Октябрьское поле» может быть?

Паша! Точно, Паша! Только сейчас он может мне помочь! Только он!

Судорожно набираю его номер. Паша, возьми трубку, умоляю! Только не сейчас.

— Алло!

— Алло, Паш, это я. — быстро стала тараторить я. — Я на какой-то улице, кажется, где супермаркет. Я тут совсем одна, без пальто, без денег…

— Понял! — крикнул он. — Иду!

Вот Паша! Настоящий друг! Ничего не спрашивая, сразу идёт! И объяснять ничего не надо. Лучше друга не сыщешь.

Через пару минут появился он. С курткой, и деньгами.

— На, накинь! — протянул он куртку. — Маш, ты в своём уме выбегать при таком морозе на улицу, в одной блузке? Ты простудиться хочешь?

— Нет. Спасибо.

— Держи, — он протянул мне купюры. — Тут двести рублей. Можешь не возвращать!

— Спасибо, — я поцеловала его в щёку.

— Куртку после вернёшь, — распорядился он.

* * *

Первым делом я побежала ближайшее кафе, забежав при этом в аптеку.

Заказав в нём чай, я удалилась в туалет.

Там же, я решила проверить слова того психа, благо, Паша дал мне деньги.

На тестере было две палки. Твою мать! Только этого мне ещё не хватало…

Беременна! Беременна от этого урода…  от Ромы.

Вышла на улицу. Валил снег. Он задерживался на моих волосах, на моих ресницах…

Ну почему? Ну почему в жизни так? Сначала ты ненавидишь его, потом вдруг влюбляешься, занимаешься постоянно сексом, а потом, вдруг, когда он тебя бросает, беременеешь?

Что я скажу родителям? Что? Скажу, что загуляла и залетела? Мама, конечно же, будет ругать папу, что запустил меня, и, что я шатаюсь по подворотням неизвестно с кем…

Зазвонил телефон. Мама! Вот сейчас разборки будут!

— Алло.

— Гражданка Ахметова? — в трубке послышался грубый мужской голос.

— Да.

— Кем вам является гражданка Екатерина Митрофановна Ахметова?

— Матерью.

— Она погибла. Подъезжайте на Фрунзенскую набережную. Нужно опознать труп.

Он отключился. Я стояла, как громом поражённая. Что всё это значит?

Что за день такой? Ну почему, почему всё в один день? Быть может, это очередная шутка? Просто друзья решили прикольнутся, или же мама просто потеряла телефон, а малолетние хулиганы, найдя его, звонят всем контактам, и вот так вот балуются.

А что если?..

Я неслась со всех ног на Фрунзенскую. Стараясь не думать ни о чём.

Пару минут спустя вновь позвонил тот же самый мужик. Он сообщил детальное местонахождение. Это было где-то между домом 144 и 146.

Ещё издали я увидела толпу людей. Проклятые туфли не давали бежать нормально. Я то и дело ойкала, проваливаясь в снег…

Когда я была совсем близко, я увидела папу. Тот о чём-то разговаривал со следователем.

Только сейчас я заметила «Скорую помощь» и «Милицию», которые были здесь. Их сирены мигали.

— Папа, что всё это значит? — в слезах, я подлетела к нему. — Что с мамой?

Папа обнял меня. Прижал к себе.

Снег всё шёл и шёл. Чуть дальше виднелось красное пятно на белом снегу. Та территория была ограждена специальной лентой.

Я заплакала. Заплакала ему в пальто. Он склонился надо мной.

— Что с ней?

За оградой стояла толпа любопытных. Их милиционеры то и дело пытались разогнать, но всё было тщетно.

Мой нос покраснел и распух.

— Что с моей матерью? — стала я надвигаться на следователя, с которым, до недавнего времени, разговаривал папа.

— Спокойно, гражданочка, — ответил он мне. — Ваша мать, Екатерина Митрофановна Ахметова, погибла, в результате потери крови.

Сердце…  Душа…  Жизнь…

Меня нет…  Нет уже давно…  Нет моей души, моего сердца…  Моей любви…

О, небо! За что ты так жестоко со мной? Не покидай меня одну, в мире этом, о небо…  Не покидай, заклинаю, молю…  Не покидай…  Не оставь меня…  Не отрекись, не забудь…  Услышь мои молитвы, небо! Услышь…

Снег всё шёл и шёл. О, зима…  Ты холодная, и снежная…  Ты — другая! Ты безгрешна, ты одинока…  Как я…  Зима…  Ты…  Такая же как я…  Зима…

Поднимаю ресницы, смотрю ввысь…  Душа…  Ты погибла, погибла ещё давно…  Давно…  Тогда, в тот самый злосчастный вечер, тогда, в ванной…  Моё тело спасли…  Спасли моё бездыханное тело…  Спасли его, а душу не смогли…  Душа умерла, вместе с моей надеждой…  на счастье…