Дариус громко рассмеялся.

— Вот это моя девочка! Как она?

Я усмехнулась, подумав о дочери.

— Такая же сумасбродная, как и всегда. Ее последний бзик — она хочет стать монахиней и хочет, чтобы ее называли сестрой Джоэлль. Она была причиной неловкой ситуации номер один в продовольственном магазине и неловкой ситуации номер два сегодня.

— Что она натворила сегодня? — Дариус улыбнулся в предвкушении.

— На днях меня вызвали в кабинет директора школы, потому что моя дорогая дочь решила сунуть нос в мой инвентарь из «Шаловливых штучек».

Его глаза расширились.

— Затем она стала раздавать одноклассникам определенный товар, который предназначен для мужских гениталий, чтобы… усилить… ну, ты знаешь… в качестве браслета дружбы.

— О нет, она этого не делала! — Он расхохотался.

— Да, сделала. — Я кивнула. — Погоди, дальше еще хуже. Я совсем забыла, что эта штука все еще у меня в сумочке, и сегодня, уходя с собеседования, споткнулась и чуть не упала на задницу. Излишне говорить, что моя сумочка полетела на пол, и все содержимое рассыпалось по полу. Так угадай, кто помог мне собрать беспорядок?

Дариус истерически хохотал, качая головой и сжимая бок, пока слезы текли по его лицу.

— Он… он видел это?

— О да! Теперь ты понимаешь, почему я точно не получу эту работу? Кроме очевидного… Я совершенно не квалифицирована.

— О, Фейт… эту историю ты сможешь рассказать своим внукам, — сказал он, наконец, успокоившись после приступа смеха. — Я скучаю по своей сумасшедшей девочке. Коул не так часто приводит ее в квартиру.

— Можешь винить в этом меня. Я вроде как сказала ему, что не хочу, чтобы она проводила время в его холостяцкой берлоге.

— Теперь понятно, а то я думал причина в другом.

— И что же это за причина? — спросила я.

— Бриттани… — Он закатил глаза, никак не скрывая своей неприязни к подружке Коула.

— А что с ней?

— О, ничего. — Он попытался отмахнуться, но я решила настоять на ответе.

— Что с ней, Дариус?

— Ничего особенного. Они поссорились несколько недель назад, потому что она хотела пойти с ним на концерт в один из его вечеров с Джоуи.

— О, неужели? Я думала, они расстались?

— Расстались… после этого.

— И когда именно это было? — Я почувствовала, как у меня поднимается давление. Поражает наглость этой сучки, разозлившейся на Коула за то, что он проводит время с дочерью.

— Не знаю, Фейт. — Он опустил взгляд, делая вид, что его что-то заинтересовало в телефоне.

— Когда это было, Дариус? — потребовала я.

В поражении он поднял голову.

— Примерно неделю назад. В тот же вечер, когда Нат пошла с тобой на промо-вечеринку.

В ту же ночь, когда мы переспали… в первый раз. Неужели я действительно настолько наивна, чтобы думать, что, возможно, Коул начинает испытывать ко мне те же чувства, что и я к нему? Я для него была всего лишь отвлечением. Расплатой для его стервы-подружки. Иногда моя глупость поражала меня.

— Почему у тебя такой вид, будто ты вот-вот взорвешься? — спросил Дариус.

— Нет причин. — Стиснув зубами соломинку, я сделала глоток содовой.

— Ох… — Он кивнул, наконец-то собрав все воедино.

— Значит, он тебе сказал?

— Нет, вообще-то Нат сказала.

Я точно прибью её! Иногда у нее слишком длинный язык! Мне нравилось, что мы все были так близки в колледже и свободно рассказывали друг другу все, но теперь все было немного по-другому. Натали не понимала, что некоторые темы моей жизни были недоступны для Дариуса. Несмотря на то, что он был ее парнем, он все еще был очень хорошим другом Коула.

— Послушай, Фейт, Коул — мой друг, но и ты тоже. Просто береги себя. Я не хочу, чтобы ты пострадала.

— А почему я должна пострадать? Я знаю, каков Коул. Я не жду предложения руки и сердца, — ответила я, надеясь, что это звучит правдоподобно.

— Ладно. — Он бросил на меня сочувственный взгляд, словно читая мои мысли. — Что ж, мне нужно идти. — Дариус посмотрел на часы и сделал последний глоток кофе.

— Да, мне тоже. Я должна вернуться в свою одежду Золушки и прибраться в домах. — Я вздохнула, когда мы оба поднялись, чтобы выйти.

— Когда-нибудь твой принц придет, Фейт, — поддразнил меня Дариус, открывая передо мной дверь.

Как бы мне ни хотелось в это верить… но «когда-нибудь», казалось, все дальше и дальше.

***

Моя злость на Коула за то, что он использовал меня в качестве утешения, немного поутихла, когда я получила от него сообщение, что его дневные занятия отменены, и он заберет Джоуи из школы. Гнев полностью утих, когда я вошла в свою квартиру и почувствовала божественный запах того, что, как я надеялась, было ужином. Я проголодалась еще несколько часов назад и теперь просто умирала с голоду.

— Привет. — Он улыбнулся, демонстрируя милую ямочку на правой щеке, которую я в последнее время стала замечать все чаще.

— Мамочка, я рисую тебе красивую картинку. — Джоуи улыбнулась мне, сидя за кофейным столиком в гостиной, раскрашивая картинку.

— Ой, спасибо. — Я наклонилась и поцеловала ее в макушку. — Сегодня без наряда? — спросила я, заметив, что на ней нет традиционной толстовки с капюшоном, которую она носила последние три недели.

Коул покачал головой и что-то прошептал мне, когда Джоуи положила карандаш и ее глаза наполнились слезами.

— Сестра Кэтрин накричала на меня сегодня! Я больше не хочу быть монахиней. Они злые!

— Почему сестра Кэтрин накричала на тебя?

— Потому что она сказала, что я слишком много болтаю. — Ее нижняя губа задрожала.

— Ну, а ты болтала? — Вопрос, который мне даже не нужно было задавать, когда дело касалось моей маленькой болтушки.

Она пожала плечами и снова начала разукрашивать.

— Мамочка, а кто такая Барбара Уотерс?

— Кто?

— Барбара Уотерс. Злая старая сестра Кэтрин сказала сестре Мэри, что я Барбара Уотерс из детского сада… а потом они обе начали смеяться.

Я попыталась сдержать смех, но не смогла, из-за чего Джоуи еще больше выпятила нижнюю губу и надулась.

— Джоуи, милая, думаю, ты имеешь в виду Барбару Уолтерс, и это не так уж плохо. Барбара Уолтерс — очень известная личность. Поэтому думаю, что это был комплимент, — выкрутилась я, пытаясь заставить ее почувствовать себя немного лучше.

— Хммм… — усмехнулась она, возвращаясь к раскраске. — Я все еще очень, очень зла на сестру Кэтрин.

— Пожалуйста, скажи мне, что на плите ужин, а не какой-то странный научный проект. — Я перевела взгляд на Коула.

— Конечно, ужин. Равиоли и чесночный хлеб.

— Вкусно пахнет… Просто умираю с голоду. — Я взяла пустую банку из-под соуса со стойки и осмотрела ее

— Я знаю… ты не привыкла есть консервированный соус.

— Нет, все в порядке. Время от времени мне нравится быть бунтарем. — Я рассмеялась, просто подумав о том, как ненавидела моя мать саму идею соуса в банке или подливки, как называла его она.

— Итак, как прошло собеседование? — спросил Коул, отодвигая меня с дороги, чтобы добраться до раковины и осушить равиоли.

— Провалила.

— Ну, ты ведь не знаешь этого наверняка.

— Ох, поверь мне, я точно знаю! Наверное, это и к лучшему. Дариус сказал, что владелец компании — придурок. — Я вздохнула. — Забавно, что еще на прошлой неделе мне было наплевать на эту работу. Теперь я действительно расстраиваюсь из-за мысли, что не получу её. И так со мной все время.

— Что именно? — спросил он, ставя еду на стол.

— Как только что-то становится недостижимым, я хочу этого.

Медленная, очаровательная улыбка расплылась по его лицу.

«Какого черта я делаю?»

Как я могла забыть, что злилась на него за то, что он использовал меня, чтобы забыть свою стервозную подружку? И все же я говорю ему о нас каким-то странным кодом.

— Джоуи! — позвала я ее к столу, чтобы развеять неловкость момента.

«Я не флиртую с ним. И больше не буду с ним спать. Я не собираюсь снова попадаться в ловушку его зеленых глаз, великолепного тела и очаровательной улыбки с ямочками. Никогда!»