— Пур очень крепкий. Его у нас пьют только тогда, когда хотят забыться.

— Надеюсь, он не вызывает галлюцинаций? — спросила я, заедая крепость пура сладким фруктом, — потому что у меня перед глазами всё плывёт и переливается.

— Нет, Саша. Просто пур не пьют так, как сделала это ты. Его смакуют, растягивая удовольствие, цедят мелькими глотками.

— Ааа, — медленно протянула я, откинулась на подушки и вытянула ноги. Мне неожиданно стало хорошо и спокойно, не хотелось двигаться и думать вообще. Я лениво перевела взгляд на сойлара: сделав маленький глоток из фужера, он закрыл на мгновение глаза, низко наклонился и лёг, положив голову мне на колени.

— Могу я немного так полежать? — прошептал неуверенно Кайрана.

— Да, — так же тихо ответила я, вспомнив разговор сойлара и Шьямалана. Тогда Кайрана говорил, что мои прикосновения каким-то образом заставляют замолкать голоса рода в его голове. Я посмотрела на сойлара, удобно устроившегося на моих коленях: его волнистые волосы приятно щекотали мои обнажённые ноги, я протянула руку и осторожно провела по ним ладонью, а потом ещё и ещё.

— Это приятно, — прошептал сойлар, — так приятно, что хочется больше.

От этих слов стало так тепло на душе, что я продолжила свою незатейливую ласку, любуясь красивым профилем Кайраны и глупо улыбаясь. Я перевела взгляд на шею сойлара, заметив чёрные щупальца печати рода, выглядывавшие из-под высокого воротника халата. Дотронувшись до одного из щупалец, я провела по нему вниз до красивых ключиц и услышала прерывистый стон сойлара, а щупальце неожиданно отпрянуло от моих пальцев и сбежало куда-то под ворот халата, а Кайрана неожиданно схватил меня за руку и сел.

— Тебе пора возвращаться, девочка, — сказал сойлар и, отпусив мою руку, встал, — уже поздно. Иди спать.

Я не стала перечить, поднялась на ноги и, поклонившись, вышла из беседки. Направившись к зданию, я повернула направо и пошла по длинному коридору.

Я шла медленно, постоянно останавливаясь. Сознание моё полнилось круговертью мыслей, но все они постоянно сводились всего лишь к двум вопросам: первый — почему я позволяла Ниари касаться себя? И ответ на него у меня был. А вот второй вопрос сложнее и, если честно, искать на него ответ мне совсем не хотелось, ибо страшно. А вопрос до невозможного прост и скучен — что я чувствую к Кайране?

Когда я встретила Нира, первым проявил ко мне интерес как к женщине он. Он первый поцеловал меня. Он первый захотел близости. Я поначалу не хотела его поцелуев, да и не представляла с ним секса. Когда всё это произошло, мне было уже двадцать три года. Я десятки раз слышала от девушек из Военного об их интимной жизни. И десятки раз девушки посмеивались надо мной, что я ещё ни разу не пробовала мужчину. Возможно, отчасти эти их незлобные шутки сыграли грустную шутку со мной, и я поддалась чарам Нира, я позволила ему зайти так далеко, как не позволяла никому. В нашей с Ниром краткосрочной связи всегда начинал он, всегда просил он, а я не сопротивлялась, позволяя ему брать то, что он хочет…

Я остановилась и опустила глаза, посмотрев на свои руки, ещё хранившие приятную прохладу бархатистой кожи сойлара. И вдруг поняла, что впервые за свою недолгую жизнь я захотела мужчину просто так, а не потому, что эту близость навязали мне извне. Я хотела касаться Кайраны, я хотела гладить его, ласкать, обнимать. Я хотела почувствовать его в себе…

Закрыв глаза, я с силой сжала кулаки: если не сделаю это сейчас — не сделаю никогда. И потом буду жалеть. Я точно буду жалеть. Даже если сойлар оттолкнёт меня, я смогу сказать себе — я попыталась. Глубоко вдохнув, я медленно выдохнула, развернулась и решительно двинулась обратно, стараясь не думать ни о последствиях, ни о морали.

Я нашла сойлара в одной из комнат малого дворца. Это была та самая комната, в которой я уже просыпалась однажды. По помещению гулял лёгкий тёплый ветер, осторожно развивая шторы и мягко касаясь прозрачного балдахина над постелью. Фонарики-светлячки кружили где-то над высоким сводчатым потолком, погружая спальню в полумрак и рисуя на её стенах замысловатые узоры. Тихо звучала музыка, тоскливая, берущая за душу. Сойлар лежал посередине постели, облокотившись спиной на высокие подушки. Он отстранённо что-то читал. Казалось, Кайрана смотрит сквозь книгу, даже не вдумываясь в её смысл. Его седые волосы сейчас были словно золотыми в тёплом свете фонариков, а кожа приобрела живой человеческий оттенок, утратив мертвенно-белый цвет.

Я подошла к балдахину и замерла — это всё, на что хватило моей храбрости.

— Зачем ты вернулась? — спросил спокойно сойлар, не отрывая взгляда от книги. Его низкий бархатистый голос пробрал моё тело до косточек, и я решилась.

Откинув ткань балдахина, я забралась на постель, забрала у Кайраны книгу и положила рядом. Сойлар не сопротивлялся, он молча наблюдал — внимательно, пристально, ловя каждое моё движение. И это заводило и распаляло моё любопытство — как далеко он позволит мне зайти? Как много позволит? Когда остановит и остановит ли? Набравшись храбрости, я медленно села на его колени и ладонью провела по белой ткани халата от шеи до живота. Кайрана прикрыл глаза и почти незаметно вздохнул. Я улыбнулась, расценив бездействие сойлара как разрешение. Распахнув халат на груди, я посмотрела на мерзкую чёрную кляксу, пустившую свои отвратительные корни по всему телу мужчины, и положила ладонь на её средоточие. Щупальца зашевелились и недовольно начали втягиваться внутрь кляксы, освобождая всё больше кожи на теле вайра. Я смотрела как завороженная за этим действом, и не я одна — Кайрана внимательно следил за происходящим, удивлённо подняв брови, и когда все щупальца оказались внутри кляксы, он неверяще посмотрел на меня, а глаза его сияли золотом. Я шумно сглотнула, оставив на потом все размышления о странном поведении печати рода, потянулась к вайру и осторожно коснулась губами его губ. Я не ждала ответного поцелуя — у вайров нет традиции целовать друг друга, но оказалась не права: сойлар подался вперёд, сильно сжал меня за талию, прижав к прохладной груди и ответил на поцелуй. Глубоко, страстно и в то же время так нежно и откровенно, что у меня закружилась голова, и я начала задыхаться от переполнявших меня чувств. Мягкость его пухлых губ, напористость языка и руки, неуверенно исследующие моё тело, вскружили голову, внутри живота разворачивался цветок желания, с каждой секундой я хотела всё больше и больше. Простонав в губы сойлару, я взяла его ладонь и потянула вниз, в глубину кружевных тонгов, в средоточие желания.

— Прикоснись, — прошептала срывающимся голосом.

И Кайрана прикоснулся. Он нежно провёл пальцами по моему клитору, обведя его по кругу, и внутри меня всё сжалось, отозвавшись сладким спазмом.

— Ещё, — жалобно попросила я, оперевшись рукой о его грудь и опустив голову, не в силах держать спину ровно.

Сойлар повторил движение, но уже большим пальцем, средним же он начал ласкать вход в самое моё чувствительное место. Я задышала громче и вскрикнула, когда вайр медленно вставил в мою разгорячённую плоть сначала средний палец, а потом указательный, и сделал пару движений. Внутри меня всё затрепетало, пульсация стала болезненной, тело требовало разрядки. Я опустила вниз глаза и увидела возбуждение сойлара. Кайрана меня хотел. И это полностью развязало мне руки.

Я распахнула полы халата, просунула руку в широкие штаны сойлара и освободила из тисков одежды стоящий член. Он показался мне настоящим произведением искусства — массивный, с крупными пульсирующими венами, с аккуратной розоватой головкой, которая красиво контрастировала с белой фарфоровой кожей у основания члена. Я захотела попробовать его на вкус и тут же своё желание реализовала: наклонившись, я поцеловала головку члена, почувствовав её бархатистость. Услышав сладостный стон сойлара, я захотела больше, обвела языком головку члена и вобрала его в рот, сделав пару глубоких движений вверх-вниз. Кайрана откровенно застонал и вцепился мне в плечо.