Никита устроился в своем кресле. Хотел вызвать к себе Сапунова. Но тот сам к нему прибыл.
– Аллочка разит наповал, – с порога заметил он. – Я в трансе…
– Штаны не лопаются?
– Да нет, они у меня по швам крепкие. Специально такие подобрал. К весне готовился.
– Да, весна великая сила…
– Не то слово. Кстати, именно поэтому нужно увеличить штат спецсекретариата. Уж больно клиенты общительными стали.
– А этого гм… общения им не хватает?
– Не хватает.
– Спецсекретариат на твоей совести. Поступай, как сочтешь нужным. Ты мне, Коля, обстановочку с Шалманом обрисуй.
– С этим все в порядке. Разведка доложила точно – хмурые тучи на границе больше не ходят. В общем, успокоился Шалман. Никаких поползновений в нашу сторону… Да оно и понятно. Понял, дубинушка, что с нами шутить нельзя. Зубы-то у нас острые.
– Тогда пусть твои орлы не кружат над моим телом.
После наезда на Шалмана Сапунов усилил охрану Никиты. И никакие уговоры не помогли. Уперся рогом в землю – водитель, к нему плюс телохранитель и ни единым человеком меньше.
Но теперь, по уверению того же Сапунова, опасность со стороны Шалмана Никите больше не грозит.
– Да? А вот тут ты не угадал, друг мой! Я к тебе еще сокола одного своего приставлю.
– Эй, чего ты так разошелся?
– А ничего… Сам знаешь, «Эсперанто» считают одним из самых крутых отелей столицы. Иностранцы валом сюда валят. А многим, между прочим, это не нравится. Могу даже подробно изложить, кому именно…
– Ну, думаю, подробности можно опустить.
– Пока опустим. Пока… В общем, число твоих врагов, Никита, неуклонно растет…
– Пассивных врагов.
– Пока пассивных… Короче, как я сказал, так и будет. И никакие возражения в расчет не принимаются. А если будешь упрямиться, ищи себе нового начальника службы безопасности.
– Все, все, сдаюсь! – поднял руки Никита.
– Капитуляция принята!
Они обсудили еще ряд вопросов. А потом Сапунов ушел.
И ровно через минуту появилась Аллочка.
Развязной походкой от бедра она прошла через кабинет. Остановилась в двух шагах от Никиты. Все ясно, никаких выводов девчонка не сделала. Ее наряд еще больше шокировал своей вульгарностью.
– Присядь, – Никита показал на диван.
Аллочка села. И он тут же пожалел об этом. Нужно было видеть, с каким упоением она положила ногу на ногу. Никита это видел. А еще он видел, как задралась ее юбка. Еще миллиметр-два, и покажутся трусики. Если они, конечно, на ней есть.
И это не все. Только сейчас Никита обратил внимание, что под блузкой у Аллочки нет лифчика. Ее сочные грудки стоят сами по себе. Сквозь белую шелковую ткань угадываются кнопочки сосков.
Картинка умопомрачительная. Ни один мужчина с нормальной сексуальной ориентацией не мог бы остаться равнодушным. Никита с полной уверенностью причислял себя к ним и не страдал импотенцией.
– Алла… – начал он.
Голос его предательски задрожал.
– Что, Никита Германович? – с придыханием спросила она.
Взгляд ее полыхал блудным огнем.
– Алла, ты это, встань…
– Да, конечно, как скажете.
Она поднялась с дивана. Но ее ноги по-прежнему лезли в глаза.
– Алла, я понимаю, весна на дворе, но…
Никита запнулся. От волнения он не мог подобрать нужные слова.
Зато Аллочка за словом в карман не лезла.
– Весна, Никита Германович, весна, – томно вздохнула она. – Травка зеленеет, солнышко блестит. И любить хочется…
– У тебя парень есть? – спросил Никита.
– Вот видите, Никита Германович, вы даже не знаете, как я живу. С кем общаюсь, с кем дружбу вожу. Нет, парня у меня нет. В этом-то и проблема…
– Так с твоей внешностью найти парня проще простого. Да любой только рад будет.
– А мне любой не нужен. Мне настоящий мужчина нужен. А настоящие мужчины в этом мире исчезли как вид.
– Совсем исчезли?
– Нет, единичные экземпляры остались… Вот вы, например…
– Что я?..
– Вы, Никита Германович, настоящий мужчина…
Аллочка подступила к нему. Бесстыдно присела на краешек его стола. Совсем близко к нему. Никита видел, как учащенно вздымается ее грудь. Он чувствовал ее взволнованное дыхание. Аромат ее свежего тела и французских духов пьянил, будил дикие желания.
Никита впал в прострацию. И зачарованно смотрел на Аллочку. А та продолжала наступление.
– Я всю жизнь мечтала о таком мужчине, как вы…
Ее голос завораживал похлеще пения мифологических сирен.
– Но… – с превеликим трудом выжал он из себя.
– Да, я знаю, у вас есть жена, дети. И вы отличный муж, примерный семьянин. Но я ни на что не претендую. Я даже думать боюсь, чтобы оторвать вас от вашей семьи. Мне достаточно просто смотреть на вас. Хотя нет, уже недостаточно. Мне хочется прикоснуться к вам…
И она прикоснулась к нему. Ее легкая рука мягко легла ему на шею. Никита почувствовал, как по телу разливается парализующее блаженство.
– А еще я хочу, чтобы и вы прикасались ко мне.
Аллочка взяла его руку, положила ее себе на ногу, под самый край юбки. Мало того, она раздвинула ноги. Чуть поведи ладонью, и узнаешь, есть ли на ней трусики или нет… У Никиты закружилась голова. Он с трудом совладал с искушением продвинуть руку дальше.
– О! – закатила она кверху глаза. – Вы прикоснулись ко мне! И сразу стало так жарко! Так невыносимо жарко!..
И, видимо, чтобы охладить себя, она расстегнула пуговки на блузке. Обнажила грудь. И положила на нее руку Никиты. Он едва не задохнулся от возбуждения.
Ну что она с ним делает?!
Ее тело заколыхалось в приступе страсти, она еще ближе придвинулась к Никите. Слезла со стола, встала перед ним на колени. И положила обе свои ладони на гульфик его брюк.
– Я хочу от вас ребенка, – пылко шептала она. – Я хочу, чтобы он вырос таким же настоящим мужчиной.
Аллочка распалилась до невозможности. И расстегнула молнию на брюках. Нет, это уже слишком!
– Все, хватит!
Никита нашел в себе силы освободиться от взбесившейся секретарши. Он оттолкнул ее от себя, застегнул ширинку. И нахмурил брови.
– Никита Германович, вы не пожалеете!
В ее глазах похоть, мольба и надежда на успешное продолжение начатого.
– Да, вы правы, я не пожалею, что не допустил разврата на рабочем месте.
– Но у вас же есть комната отдыха. И номер в нашем же отеле можно снять.
– Вы, Алла Геннадьевна, лично можете снимать кого угодно и где угодно. А меня оставь в покое… У меня все!..
Он перешел с ней на «ты».
Теперь в ее взгляде растерянность и страх. Она стала такой жалкой. Будто ушат ледяной воды на нее выплеснули. Попытка совращения не удалась. Появился страх перед последствиями.
Но Никите почему-то не хотелось поступать с ней строго. Хотя уже понимал – весна здесь ни при чем. Это не синдром мартовской кошки. Скорее всего это корысть, желание обрести в лице Никиты сильного и богатого любовника.
– Я могу идти? – убито спросила Аллочка.
– Да, сейчас ты пойдешь домой… Через два часа я жду тебя на рабочем месте. В деловом костюме. И чтобы юбка закрывала колени. Ты меня поняла?
– Я надену брюки…
Ее взгляд немного просветлел. Поняла, что не увольняют.
– И чтобы впредь подобного не повторялось…
– Я все поняла…Ради бога простите меня, дуру! Не знаю, что на меня вдруг нашло.
Аллочка, как ошпаренная, выскочила из кабинета. А через минуту в дверях снова появился Сапунов.
– Что-то с нашей Аллочкой сегодня не в порядке, – пожал он плечами. – Чуть с ног не сбила. Да и ты какой-то не такой. У вас с ней случайно не того?..
И он движением рук обозначил катание на лыжах.
– А тебе все надо знать.
– Ну а как же! Я же безопасность твоего бытия… Ну так что?
– Попытка изнасилования, – признался Никита. И уточнил. – С ее стороны.
Он гордился собой. С моральными устоями у него все в порядке. Но все же приятно осознавать, что тебя домогалась такая красотка.
– Дал отпор?
– Ты же меня знаешь.
