Оба мужчины сели в кабину.

  - Эх, жаль, что наше оружие нельзя переместить. С ним бы вы любого врага, не напрягаясь на место ставили.

  - Я же тебе говорил уже, Юрко, выбрось такие думки из головы. Камни и токо камни, - возразил человек с необычным говором.

  Миша сидел в спальнике и боялся шелохнуться. Он не видел, что этот человек выглядел не менее странно, чем говорил: похожие на солому, нечёсаные волосы, длинная и такая же растрёпанная борода, свободная льняная рубаха и штаны, а на ногах - лапти.

  - Приготовься, - сказал Тимоха, сунул руку за пазуху, вытащил оттуда и зажал в кулаке какой-то мелкий предмет, склонился над ним и начал тихо шептать.

  Вдруг в глазах у Миши потемнело. Начала кружиться голова. Мальчику показалось, что он падает в глубокую тёмную яму. Он зажмурился. Но это продолжалось совсем недолго. Круговерть прекратилась. Миша открыл глаза.

  - Ух, - громко выдохнул Тимоха, помолчал и добавил, - кажись тихо. Пойду, гляну. А ты, Юрко, из автомобилю своего не вылазь, а то, чего доброго, здесь застрянешь. А этого никак допустить нельзя.

  Он хлопнул дверцей и ушёл. Миша осторожно выглянул из-за сиденья в лобовое окно. Грузовик находился не в гараже. Впереди виднелась белеющая в ночи стена какого-то строения.

  Скоро Тимоха вернулся.

  - Давай, Юрко, вываливай! Как раз хорошо, в бурьян упадут, - скомандовал он.

  - Отойди от машины подальше, чтобы тебя не придавило, - отозвался Юрко.

  Поднялся кузов, и камни с грохотом посыпались вниз. Когда всё закончилось, мужчины прислушались, некоторое время выждали. Вокруг по-прежнему стояла тишина. Лишь издали доносились голоса людей.

  - Теперича есть чем проклятых супостатов бить. Помог ты, ой, как помог. Надо Василь Михалычу скорее сказать, что я камни нашёл, - обрадованно проговорил Тимоха.

  - Да чего там, обращайся, если что, - ответил Юрко.

  - Готовься, щас тебя назад отправлю. Нельзя время терять.

  Тимоха пошептал над зажатым в кулаке предметом, положил его на сиденье рядом с Юрком и закрыл дверь кабины. В глазах у Миши снова потемнело.

  Глава 2

  В конце лета тысяча пятьсот семнадцатого года великий князь литовский и король польский Сигизмунд 1-й решил возобновить военные действия против русского царя Василия третьего. Королевская казна была пуста, и Сигизмунд намеревался пополнить её, захватив и разграбив богатые города своего соседа. В первых числах сентября он прибыл в Полоцк, провёл военный совет, а на следующее утро королевское войско выступило в сторону Пскова. Возглавил его польский князь Константин Острожский.

  Маленькая крепость Опочка, расположенная в пригороде Пскова, стояла на пути литовско-польской армии. Опочинский наместник и воевода Василий Михайлович Салтыков получил от разведки сведения о том, что многотысячное войско движется к крепости и начал готовиться к её обороне.

  Скоро показались вражеские полки. Они подошли к Опочке так близко, как только позволяла водная преграда. Городок, изначально построенный на полуострове реки Великой, был защищён со всех сторон водой. Глубокий, в несколько метров шириной ров, прокопанный через узкий перешеек, соединялся с обеих сторон с рекой, поэтому приблизиться к крепости вплотную по суше было невозможно. Созданный искусственным путём небольшой продолговатый остров, всю территорию которого заняла Опочка, стал первой целью захватчиков.

  Константин Острожский устремил на неё свой орлиный взор. Окружённая высоким валом и торчащими над ним бревенчатыми стенами крепость показалась похожей на перевёрнутое корыто. Князь не считал её сколько-нибудь серьёзным препятствием на своём пути. Опочка вызывала у него раздражение, и даже брезгливость. "Корыто и есть корыто. Жаль тратить время на это мерзкое местечко, где и пятьсот человек не поместится. Но Сигизмунд велел привести к нему знатных толстосумов, укрывшихся за стенами крепости. Они могут неплохо пополнить казну", - думал князь, поглаживая ладонью шелковистую, аккуратно подстриженную округлую бороду.

  Пока Константин рассматривал Опочку, вокруг него столпились воеводы и гетманы. Они думали примерно то же.

  - Сколько дней вам потребуется, чтобы завладеть этим "свиным корытом"? - обратился к ним Острожский.

  - Десять, - ответил кто-то из воевод.

  - Семь, - отозвался другой.

  - Три! - самодовольно улыбаясь, выкрикнул третий.

  - Надеюсь, Сокол, ты сдержишь своё слово, - пронзил его взглядом князь и направил коня к установленному поодаль шатру.

  С этой маленькой крепостью воеводы справятся сами, был уверен Константин, а ему надо отдохнуть и сохранить силы для более крупной схватки. Поход только начался, впереди Псков и много других больших городов.

  Не прошло и часа, как в сторону высоких бревенчатых стен Опочки полетели пушечные ядра. Воеводы и гетманы торопились выполнить приказ своего полководца.

  Солдаты вязали лестницы и плоты, готовились к штурму.

  Поздно вечером обстрел прекратился. Вопреки ожиданиям, артиллерия не нанесла крепости ощутимого вреда. Из-за наполненного водой рва, пушки пришлось расставить далеко от неё. Их ядра не могли пробить крепкие, состоящие из двух рядов брёвен между которыми была насыпана земля, стен. Ядра застревали внутри них.

  Наутро неприятельские пушки продолжили стрельбу, так как нужное количество плотов для штурма ещё не было готово.

  Опочка молчала. Несколько десятков пар глаз днём и ночью наблюдали за врагом из укрытий крепости.

  Наконец, всё было готово к штурму. На рассвете следующего дня на воду спустили плоты. Защитники крепости тут же подвергли их сильному обстрелу из своих орудий. Три плота утонули сразу, но большая их часть достигла клочка суши у вала. Только сюда могли высадиться враги. В остальных местах вода омывала вал, и подобраться к стенам было невозможно. Прикрываясь щитами, они, будто саранча лезли вперёд.