Константин ничего не ответил, сделал последнюю затяжку из почти добитой трубки и принялся ее вычищать. Да, это тебе не сигарета, трубку на бегу не курят, это все же процесс, требующий времени и соответствующей обстановки. Надо было купить пару пачек папирос у Пана, не подумал.

Едва он запрыгнул в кабину и закрыл дверь, как Лада рывком тронула грузовик с места.

– Не надо так бурно выражать свое недовольство, – попросил Воронцов.

– Почти десять минут потеряли, – огрызнулась Калинина.

– А мы куда-то спешим? – спокойно поинтересовался бывший детектив. – У нас дом горит? Молоко на плите? Мы даже уже не ножками топаем, а едем, так что прекрати дергаться и меня дергать.

Лада зло стрельнула в его сторону своими яркими насыщенными фиолетовыми глазами, и сосредоточилась на дороге. Время тянулось медленно, грузовик, дребезжа кузовом, подбрасывая людей на неровностях, исправно глотал километр за километром, правда, скорость не превышала тридцатника в час, но тут Лада права, лучше так, чем ножками. Может, и стоило подождать три дня, пока она починила бы внедорожник? Наверное, все же стоило, он больше подходил для них, чем даже такой небольшой грузовик, размером с советскую полуторку. Но теперь-то ничего не попишешь, поздно пить боржоми, когда почки отказали.

После тризны они почти час разговаривал с Виром и Димом, выясняя подробности дороги, отмечая в атласе, который он забрал из сундука Авии, ориентиры, проблемные места, и, что важнее всего, где можно нарваться на неприятности с людьми…

– Это дикие земли, – прикладываясь к литровой глиняной кружке с пивом, наставительно произнес Дим, – тут порядка нет.

Вир, сидящий рядом, согласно кивнул.

– До тракта все будет в порядке, здесь бандитов нет. Уже нет, – добавил он, и вдруг на весь зал дико заорал, – за погибших до дна!

Шестнадцать уцелевших женщин, старик, два подростка и Пан орать не стали, но в воздух в последнем салюте взметнулась разнокалиберная посуда. Константин опрокинул рюмку очень недурной настойки, от которой приятно пахло клюквой.

Дим залпом опустошил свою тару и пошел к бару, вернувшись через пару минут с полной.

– Давай, только до дна больше не будем, – попросил он кожевенника.

– Извини, не подумал. Ну да у тебя глотка луженная, – усмехнулся мастер, – десяток таких без проблем влезет, только по нужде сбегаешь раз пять-шесть.

– Влезет, – согласился Дим, – только я буйным становлюсь. Вон перепутаю Его сиятельство с тобой, и как дам кулаком, неудобно выйдет.

Константин усмехнулся, но не стал заострять вопрос на том, кто кому даст. Он предпочел вернуть разговор к дороге.

– Дим, не отвлекайся.

– Ах да, – видимо уже забыв, о чем шел разговор, произнес трактирщик, – дорога, значится… До старого тракта она будет относительно безопасной. Самое трудное место – это мостик через горную речушку, хлипкий он. Подновили его опять по весне, но все может быть, снега в горах было много, могло и смыть. Вам пешим переправится-то не проблема, а вот мы с машинами не пройдем. – Он махнул рукой. – Значит, мост в тридцати километрах, и за ним дорога от гор в лес уйдет. Далеко уйдет, почти на шестьдесят километров. Днем безопасно, а вот ночью тварь может какая броситься.

– С тварями я разберусь, – отмахнулся Константин, – если, конечно, не стая в пяток рыл, среди которых искореженный медведь.

– Ваше сиятельство, – влез в разговор Вир, – вы меня простите за слова мои грубые, но поменьше бы гонора, иногда одиночные твари целые отряды рвали. Простите, если обидел.

– Ничего, Вир, я понимаю. Но оставим это.

– Значит, – наморщил лоб Дим, пытаясь вспомнить, на чем остановился, – ах, да, дорога лесная выведет на старый тракт, который приведет вас к заброшенному Каменногорску. Оттуда, скорее всего, черный ведун пришел со свитой. Но все знают, кто в городе хозяин, поэтому объезд сделали, все равно это единственная дорога до Тверда и вольных земель. Правда, теперь, наверное, там только мелочь осталась. Эх, сколько сокровищ там… – взгляд трактирщика стал мечтательным. – Но лезть туда не советую, туда большим отрядом идти нужно. А вот дальше километров через тридцать пойдут уже вольные земли, дорога вернется к горам, крупные поселки, небольшие городки. Все они стоят на тракте, хорошо укреплены, почти в каждом есть либо сильный ведун и место силы. А еще вокруг них, постоянно лихие люди бродят, у некоторых даже знак черного ведуна есть, твари таких не трогают.

– А что ведун имеет с этого? – спросила Лада.

– Пленников ему они отдавали, – пояснил Вир. – Только вот знак этот людей меняет, и чем дольше ты его носишь, тем больше и быстрее чернеет твоя душа. Из таких получаются очень сильные проклятые, особенно, если при жизни навыки имелись.

– Погостов, как в вотчинах, вы на тракте не найдете, – продолжил Дим, отхлебнув сразу четверть из своей монументальной кружки. – Ночевать придется в поселках, будьте осторожны, некоторые из них опасней, чем дикие земли, так что, советую дверь комнаты на ночь запирать, и не разделяться. В трактирах не буяньте. И еще, Ваше сиятельство, не называйте никому своего имени и фамилии, просто соврите, назовитесь, допустим, Аркадом, или еще какое прозвище выберите. Не поверят, конечно, почувствуют, что врете, ну да на тракте всем плевать, если, конечно, вашего лица на доске сыска нет. А значит, особо не будут требовать правды, ну скрывает человек, и скрывает. Я понимаю, благородному, да тем более боярину, невместно вот так отказываться от рода, тут урон чести вашей, но так будет лучше, поверьте опытному человеку.

– Я подумаю, – понимая, что именно так он и поступит, после небольшой паузы, типа он обдумывает предложение и борется с уроном чести, произнес Константин.

Дим просиял, видимо, опасался, что его сиятельство начнет стульями швыряться и крушить все вокруг, благородные в вопросах чести, как дети. Но тон Константина его успокоил, и он продолжил:

– До Тверда от нашего свертка по тракту всего двести пятьдесят километров, несколько мостов, лес сойдет на нет, пойдут поля и холмы. Там поспокойней будет. Ну, вот, в принципе, и все, – он в три глотка допил кружку и со стуком поставил ее на стол, затем раскурил довольно вонючую папиросу с самосадом, выпуская клубы дыма в потолок.

– Есть у вас на тракте в поселениях люди надежные? – спросила Лада, поморщившись, не нравилось ей, когда рядом курят. – К которым можно будет обратиться, если что случится?

– Есть только одно место, где вас примут, если привет от меня передадите, – ответил Дим. – Весь крупная, называется Горки. На холме большом стоит, примерно километров сто по тракту, за городком Шахтарск. Есть там трактир и дом гостевой с названием «Ломаная куна», так вот, за стойкой в нем стоит мой младший брат Викул. Если остановитесь у него, поведаете о делах и передадите от меня привет, это будет самое безопасное место для вас, во всяком случае, на ночь…

– Мост, – пихнув его в плечо, произнесла Лада. – Ты что, опять задумался?

– Есть немного, – отозвался Константин и, прихватив карабин, выскочил из остановившейся машины.

Несколько минут он прислушивался и крутил головой, хотя первое можно было и не делать, ревущий поток, загнанный в узкое каменное русло, глушил любые звуки. Да, сильно он задумался, если не услышал такой шум. Подойдя к мосту, Воронцов облегченно выдохнул, тот был цел и выглядел довольно крепким, грузовик, причем не груженный, пройдет без проблем.

– Давай, – крикнул он и махнул рукой, а сам пошел на другую сторону пешком

Мост, можно сказать, одно название, шесть бревен метра по четыре с половиной, дощатый настил и самодельные перила. Теперь понятно, почему Дим сказал, что без машины, если мост смыло, переправиться без проблем. Он глянул вниз, до воды метра три, не больше, вода несется стремительно, таща с собой не хилые валуны. Судя по атласу, она впадает в ту самую реку Ужа, что протекает через земли барона Тротта, до которых он не доехал. Он из озорства плюнул вниз и перешел на противоположенный берег.