- Я в каком-то коридоре… Довольно широком, тут и стены, и пол, все из металла. Слева в дали, кажется, несколько дверей, справа слишком темно, чтобы что-то разглядеть…

- «Ммм, не слишком красочно, я бы поработал над сравнениями и эпитетами, и метафор бы побольше добавил», - он усмехнулся, и Сэюн определенно бы закатил глаза, если бы ему сейчас не было столь мучительно больно попросту существовать, - «Ладно, двигай в сторону дверей, только аккуратно. Там может быть какая-то еще информация».

Сэюн вздохнул и не без труда отлепил свое тело от стены, стараясь не упасть и при этом еще вести параллельно осмысленный диалог.

- Ты так и не сказал мне, кто ты, и почему я должен тебе доверять.

Возражения Сэюна, если это, конечно, можно было назвать возражениями, звучали не слишком-то «возражательно», и может быть поэтому Бёнкван опять решил не воспринимать его всерьез.

- «Впервые слышу вопрос про «доверять».

- Ладно, я понял, от тебя осмысленных ответов не дождешься.

- «Дождешься, когда скажешь мне, где ты».

- Вдруг ты хочешь прийти и убить меня, а я тут тебе сейчас сам сообщу свое местоположение.

Его реплики то и дело прерывались на тяжелые вздохи от нехватки воздуха в организме. Дойдя до первой двери, он приоткрыл ее и еще очень долго не решался зайти внутрь темного помещения.

- «Только в том случае, если ты красивый», - произнес он крайне серьезным тоном, что абсолютно не вязалось с темой разговора.

Такой ответ застал Сэюна врасплох, и он даже не сразу сообразил, про что он, собственно, говорит.

- В смысле?

- «Я захочу убить тебя только в том случае, если ты красивый».

- Эм… Почему?

- «Потому что зачем иначе? Ты дошел до дверей?» - его голос все же сорвался на последней реплике, и, судя по тому, как он поспешил перевести тему, Сэюн решил, что это все же снова была шутка.

- Да-а-а… - аккуратно протянул он, медленно заходя внутрь комнаты, - тут только множество шкафчиков для одежды.

- «Отлично! Посмотри, справа от двери должен висеть планшет с прикрепленными листами. Что там написано?»

Чувствуя, что его запас энергии подходит к концу, Сэюн делает над собой титаническое усилие, чтобы развернуться, подойти к обозначенному предмету и разобрать этот чертов мелкий шрифт.

- Так… Табель выходов рабочих ЭШДРИ номер один… Это что такое?

- «Номер один? Так, значит у меня для тебя по классике две новости: хорошая и плохая. Хорошая состоит в том, что там есть аптечка буквально в соседней комнате, где туалет и душевые. А плохая – это то, что отсюда тебе будет ну очень сложно выбраться».

- Это у тебя привычка такая, игнорировать то, что спрашивают другие люди, или я такой особенный? – поинтересовался в ответ Сэюн, опуская руки с зажатым в них планшетом и наваливаясь плечом на стоящий рядом шкафчик.

- «А что, разве мама не говорила тебе, что все люди по-своему особенные, и ты тоже?» - голос Бёнквана звучал настолько сально и грубо, что Сэюну стало аж физически неприятно, и он не придумал ничего лучше, кроме как просто послать его.

- Да иди ты…

Бёнкван искренне рассмеялся на такое заявление, а Сэюн, ощутив острый приступ боли, зашипел настолько сильно, что заставил своего собеседника заволноваться.

- «Эй, Сэюн! Ты в порядке?! Давай, пожалуйста, оставим сантименты на потом, просто сейчас дойди до аптечки, хорошо?»

- Хорошо.

Следующие пятнадцать минут прошли для него как в тумане. Он очень слабо помнил, как добрался до ярко-красного ящика, сигнализирующего своим белым крестом о наличии в нем медикаментов. Он действовал больше по инерции, не вполне осознавая, что происходит, лишь повинуясь голосу, действующему на него как гипноз на сомнамбулу. Окружающая действительность будто перемешалась с пустотой, и, как слайды диафильма, перед его глазами всплывали кадры из какого-то ужастика про заброшенную исследовательскую станцию, часть из которых была повреждена и показывала лишь помехи. И перед тем, как окончательно потерять едва держащееся на тоненьких ниточках сознание, Сэюн подумал, что он и правда как-то слишком быстро доверился этому человеку.

***

- «Сэюн!»

Этот сон, который не совсем похож на настоящий сон, скорее на то состояние полудремы по утрам, когда ты вроде уже проснулся, но все еще продолжаешь видеть и даже контролировать образы твоего подсознания…

- «Сэюн, очнись!»

Он бил изнутри по голове, выдавливал мозг сквозь уши, глаза и нос, дробил череп и посылал сигналы тревоги во все уголки тела, которые были будто пропитаны мелкими осколками стекла.

- «Сэюн, мать твою! Сейчас не время валяться! А ну быстро поднимай свою задницу!»

Его подбросило вверх от настолько сильного ощущения опасности, будто в него разом всадили тысячу вольт. Последнее, что он четко запомнил, было то, как он сказал Бёнквану, что ему что-то нехорошо, а затем отключился. Приложив руку к своей перевязанной голове, он был готов со всего маха ударить себя за такую неосмотрительность, но сдержался, понимая, что членовредительство в отношении себя помогает лишь в том случае, когда никто другой на тебя больше не покушается.

Сейчас был явно не тот случай.

Коммуникатор, по всей видимости выпавший у него из рук, валялся сейчас на полу рядом со скамейкой, где он обрел временное пристанище, в компании с различными бинтами, банками и таблетками. Из него доносился обеспокоенный голос, извергавший просто тонны проклятий вперемешку с не самыми приличными словами, звучавший при всем при этом так приятно, слишком приятно и очень даже по-настоящему.

Однако, все это мгновенно отошло на второй план, когда он услышал те самые помехи, доносившиеся из его радио. Он замер как был, в полунаклоне, собиравшийся дотянуться до упавшего коммуникатора и попросить Бёнквана уже наконец-то замолчать, с застывшей в воздухе левой рукой, только что проверявшей повязку на голове на прочность и соответствие. Он словно за одно мгновение стал восковой копией себя самого, оцепенев от страха и ощущения надвигающегося ужаса. И одновременно с тем, как тон помех слегка увеличился, его уши, до этого словно укутанные в плотную пленку, буквально разорвало пронзительным криком:

- «Беги оттуда!»

Он сорвался с места меньше, чем за секунду, подхватывая лежащий на полу источник связи, и выбегая с низкого старта в сторону двери.

Буквально выбивая собой последнюю преграду, отделявшую его от коридора, он, очутившись в знакомом, но все еще столь новом для него месте резко огляделся по сторонам и буквально выплюнул из себя клич о помощи, стон и приказ одновременно:

- Куда?!

И ответ не заставил себя долго ждать.

- «Направо до конца коридора! Видишь желтую дверь?»

- Да!

- «В нее, быстрее!»

Он подорвался с места, физически ощущая усилившийся звук, который издавало радио. До конца коридора было навскидку метров двести-триста, и, хотя Сэюн никогда не отличался хорошей физической подготовкой, ему удалось преодолеть это расстояние чуть больше, чем за полминуты. Полминуты, показавшиеся ему вечностью, последним кругом ада, кошмарным сном, в котором, как бы ты ни старался ускоряться, ты бежишь медленно, словно весь покрытый медом или патокой.

Уголки его глаз улавливали мгновенно сменяющие друг друга двери, которые все слились в один непрерывный поток, создававший почти статичную, но подрагивающую картинку. Последние метры состояли целиком и полностью из покрытого металлом коридора, естественно вырастающего в дверь. Он навалился на нее всем весом, и благо она оказалась не заперта.

Чуть не упав после такого маневра, он все же скоординировал свои движения и был готов двигаться дальше.

- Куда теперь?

- «Направо, маленькая черная дверь на затворе».

Прямо перед его взором, раскинувшаяся на полстены огромная дверь маячила своей доступностью, но он все же решился послушать совета своего таинственного незнакомца и ринулся раскручивать затвор. Благо он не был слишком тяжелым, либо же убойная доза адреналина, выброшенная в кровь, сделала его не таким тяжелым для Сэюна, но дверь поддалась, и уже через пару мгновений он был по ту сторону железной преграды, со всех сил стараясь запереть ее обратно.