– Ты говоришь какие-то глупости, Рада! У тебя какие-то архаичные взгляды! Сейчас есть много агентств, которые занимаются развитием детей, составляют индивидуальные планы, есть няни, которые возьмут на себя организацию быта и прочего. Можно жить легко и просто и при наличии ребенка, если есть деньги. А у меня деньги есть. Стоит ли оно того? Конечно, если это поможет мне вернуть мужа в семью, тем более, он всегда хотел много детей…

– Да что ты заладила: он хотел, он хотел, – взрываюсь, окончательно теряя терпение. – А чего хочешь ты? Ведь, прежде всего, это твой ребенок! Мама всегда важнее.

– Конечно, я тоже хочу этого малыша. Хочу быть счастливой, и чтобы у нас была полноценная семья.

– Нет, Алиса, ты меня не слышишь. Ребенок для тебя – средство достижения цели. Способ удержать, а, возможно, и шантажировать мужа, чтобы он был с тобой в браке. И ты предлагаешь мне пойти на это? Выносить и родить ребенка, которого заведомо не любит родная мама?!

Алиса злится. Маска дружелюбия слетает, и она показывает истинное лицо самой настоящей стервы.

– Я не просила проводить мне сеанс психоанализа. Для этого у меня есть специально обученные люди, которым я плачу очень хорошие деньги. Я лишь предложила тебе работу: выносить и родить мне ребенка. Для чего, зачем и почему – не твоего ума дело. Ты даешь мне в аренду свою матку на девять месяцев, я щедро вознаграждаю твои страдания и медицинское обслуживание. Все. Рассуждать и читать морали будешь в другом месте. У тебя есть дочь для этого. И не тебе меня учить, как удержать мужа. Кажется, твой как раз-таки ушел от тебя к любовнице, м?

Алиса совершенно не изменилась. Она знает, куда бить. Прицельно и по самым больным местам. Потому что я задела ее за живое, да еще посмела пойти поперек ее слова. Не продалась сразу же, и поэтому Алиса решила поступить так, как поступала в школе: уничтожить и растоптать морально.

Я гордо выпрямляю спину, стараясь держать эмоции в узде. Поднимаюсь со своего места, глядя на нее сверху вниз.

– Извини, мне пора. В твоей афере я участвовать не буду. Вовек потом не отмоюсь. Всего доброго, Алиса, и удачи в поисках новой мамы.

Я выхожу, оглушенная вываленной на меня информацией. Настолько сильно, что даже не слышу и не могу разобрать, что эта звезда кричит мне вслед на всю кофейню.

Я поступила правильно. Моя совесть спокойна. Я не собираюсь участвовать в этом безобразии, чтобы помочь появиться на свет ребенку, которого заведомо не любят. Дети должны рождаться в любви, в семье, а не ради семьи. Алиса любыми путями достигнет цели, я уверена. С ее-то напором и финансами. Но не с моей помощью.

Но один звонок и важный разговор заставляют меня изменить свое решение…

Глава 12

Рада

Даже пешая прогулка обратно до офиса не может мне помочь успокоиться. Я вся киплю от праведного гнева, когда подхожу к стеклянным дверям офиса. Уже вхожу в холл, но меня останавливает звонок на мобильный с незнакомого номера.

– Рада Алексеевна, добрый день, удобно говорить?

– Да, слушаю вас. Кто это?

– Это врач из клиники. Вы на днях приезжали и сдавали анализы с вашей дочерью Ольгой. Пришли результаты.

– Отлично! Что там? Все в порядке?

Но ответ доктора заставляет меня напрячься. Нутро обжигает дурным предчувствием, оно нарастает, отчего мое тело начинает мелко подрагивать.

Перехватываю телефон двумя руками, чтобы не уронить.

– Я бы хотела побеседовать с вами лично. Не по телефону. Это очень серьезный и важный разговор.

– Хор-р-ошо, – тяжело сглатываю. От волнения и мандража голос дрожит, и я заикаюсь. – Когда мне подъехать?

– Чем раньше, тем лучше.

Здоровье Кнопки было для меня первостепенным с самого первого дня ее рождения. Я переживала за каждое покашливание, насморк, а когда первый раз поднялась температура, то меня впору было откачивать от сердечного приступа.

Поэтому слова доктора я воспринимаю близко к сердцу. Возможно, анализы не показали ничего серьезного, и все корректируется адекватной терапией, но…сердце матери, оно все равно будет переживать.

И дабы спасти хоть сколько-нибудь нервных клеток и успокоить душу, я, даже не поднимаясь на этаж и не ставя никого в известность, разворачиваюсь и бодро несусь обратно к выходу.

Но выйти за стеклянные двери не успеваю – меня останавливает властный и жесткий голос, от которого кровь стынет, и мурашки носятся, как сумасшедшие.

– Рада Алексеевна, задержитесь.

Останавливаюсь и боюсь поворачивать голову. Мы расстались с боссом далеко не на дружественной ноте, и, чувствую, сейчас мы снова друг друга не «услышим».

Лука обходит меня, останавливаясь напротив, оглядывает с головы до ног, засунув руки в карманы брюк.

– Куда-то торопитесь? – обманчиво спокойно интересуется босс.

– Да, извините, мне нужно в больницу…

Чуть не выпаливаю «насчет анализов дочери», но вовремя прикусываю язык. Не время и не место сообщать сейчас ему эту информацию, да и вообще дискутировать на эту тему.

– Вы предупреждали о вашем визите? Не припомню, чтобы ваше заявление попадало мне на стол…

– Нет, необходимость возникла спонтанно…Но мне очень надо…срочно…

– Сбежать, значит, решили, – Лука прищуривает глаза и недобро усмехается. В этот момент он выглядит очень устрашающе, настолько, что я отступаю на шаг назад. – Посреди рабочего дня. А вы знаете, что это карается по закону? И я просто могу засчитать вам это как прогул?

На секунду прикрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание и унять бешено колотящееся сердце. И не оправдываться, как школьница, прогулявшая урок.

– Я не сбегаю. Просто это очень важно и срочно. Это вопрос здоровья. Я буквально туда и обратно. Пожалуйста, Лука Георгиевич, разрешите мне съездить. Это займет не больше часа. Обещаю, что задержусь и отработаю пропущенное время. Или выйду в выходной.

– Вам сейчас плохо? Есть угроза жизни вашему здоровью?

– Нет, но…

– Тогда вернитесь в ваш кабинет, Рада Алексеевна. Обед уже закончился.

– Нет.

Выпаливаю и сжимаю кулаки, со всей силы стискивая зубы. Непробиваемый тиран! Бесчувственный деспот! Сталин моего времени!

Но выбирая между работой и здоровьем Кнопки, я всегда выберу последнее. Без скромности, я – хороший специалист в своей области, и найти новую работу мне не составит труда. Тем более, без тирана в лице Луки.

– Нет? – переспрашивает, выгибая бровь.

– Простите, – шепчу, медленно пятясь спиной в сторону выхода. – Для меня это очень важно. Вы меня поймете…Я потом все объясню.

– Как вернетесь – сразу в мой кабинет. Будем по-другому разговаривать!

Наверно, Лука говорит мне вслед что-то еще, но я его не слышу. Я сломя голову несусь к стоянке такси и запрыгиваю в первую попавшуюся машину. Называю адрес и мысленно подгоняю водителя. Потому что тревога за дочь усиливается с каждой минутой. Как будто что-то неминуемое ждет меня. Что-то невыносимо плохое.

И врач, едва я опускаюсь на стул в кабинете, подтверждает мои слова.

– Простите, что? – шепчу. Меня сшибло, как будто в меня на полной скорости врезалась фура. – Нет-нет-нет, это какая-то ошибка! Это не может быть с моей дочерью! Не с моей Кнопкой! Вы что, она же еще ребенок!!

Я не могу сдержать рыданий и плачу в голос. Не обращая ни на кого внимания. Новость о диагнозе дочери придавила меня могильной плитой. Такое невозможно осознать. Принять.

Почему не я? Почему моя малютка?! Она же ни в чем не виновата! Она же ребенок! Это же…Господь Всемогущий, через сколько всего ей придется пройти! Через какие адовы муки… Как?! Как мне все выдержать, глядя на ее мучения и не сломаться?!

– Рада Алексеевна, – врач протягивает мне стакан воды, – вам нужно успокоиться и взять себя в руки. Сейчас, в первую очередь, от вас зависит выздоровление вашей дочери.

– А оно возможно? – с надеждой смотрю на врача.

– Конечно! – с жаром отвечает доктор. – Шансы всегда есть. Не скрою, ситуация у вас не из простых. Но вы вовремя забили тревогу.