Или я могла бы притвориться, что беспокоюсь о его благополучии, и осмотреться вокруг. Незаметно, конечно.

И без злого умысла — чтобы он не попытался меня убить.

Я выбрала второй вариант.

Зажав полотенца в руках, я вошла внутрь арендованного Сойером домика и пинком ноги тихо закрыла за собой дверь. В передней комнате я не нашла ничего из его вещей, кроме двух пар обуви — поношенной пары кроссовок и пары новых, красивых ботинок. На кофейном столике лежала книга неизвестного мне автора. Вроде как художественная литература.

Так Сойер теперь жил скучной жизнью. Интересненько.

Пробравшись на цыпочках в кухню, я обнаружила те же самые, вызывающие интерес вещи, которые не вязались с характером Сойера, которого я знала пять лет назад. Но все они оказались бесполезными для исследовательских целей. На стойке стояли шесть упаковок местного пива и английские кексы. Заглянув в холодильник, я обнаружила яйца, бекон, продукты для сэндвичей, маринованный кусок мяса, набор салатов «Цезарь» и бутылку воды.

Хм.

Я никогда раньше не видела, чтобы Сойер готовил бутерброды с арахисовым маслом и джемом. Когда он жил с Гасом, он позволял их экономке готовить для него, а позже, когда он начал жить один, он ел только в ресторане или покупал еду, которую можно было разогреть в микроволновке.

Отсутствие кулинарных навыков было одной из его наиболее печальных черт, на мой взгляд. У него никогда не было дома, никогда не было кого-то, кто готовил бы ему еду или показывал, как приготовить самому. Как только мы стали официальной парой, я готовила для него как можно чаще, чтобы исправить это, но он ни разу не проявил интереса к тому, чтобы научиться делать это самостоятельно.

Моё внимание привлёк ноутбук, стоящий на столе. Оглядевшись, я подошла к нему поближе. Он был закрыт и, по-видимому, выключен. Я прикусила нижнюю губу и взвесила последствия слежки. Вероятно, мне придется его включить, а на это потребуется время. И я не знала, что именно я собиралась искать. Я сомневалась, что его файлы с надписью «Коварные планы Сойера» были открытыми и готовыми для моего ознакомления.

Меня отвлёк звук в задней части дома, поэтому я решила отложить изучение его компьютера до лучших времён. Ему же придется идти на работу, не так ли? И у меня были отмычки от всех домиков.

Я ворвусь позже и узнаю все секреты, которые, как он думал, сможет от меня скрыть.

Минуя вторую спальню, я направилась прямо в главную. Я услышала движение, но из коридора никого не увидела.

— Сойер, — крикнула я в нерешительной попытке заставить его наконец ответить мне. Когда он этого не сделал, я вошла и приготовилась встретиться с ним лицом к лицу.

Только ничто не могло подготовить меня к тому, что я обнаружила.

Это был абсолютно голый Сойер.

О мой бог.

Дверь в ванную была распахнута настежь. Я завернула за угол, чтобы положить полотенца на край огромной кровати, и увидела его во всем его обнаженном, мускулистом, свято-горячем великолепии через зеркало над комодом. Отсюда открывался прекрасный вид на ванную комнату, а непрозрачное стекло, отделявшее душевую кабину, не давало мужчине уединения.

Его голова была наклонена под душем, и он одной рукой упирался в стену, а другой проводил по волосам, смывая шампунь. У меня потекли слюнки, и мне пришлось быстро сглотнуть, чтобы они не залили пол.

Я видела его профиль, вид сбоку на его бугристую спину, эти смехотворно подтянутые руки и бока, которые сужались к талии, обвитой мышцами. И, конечно, его нижняя половина.

Должно быть, я издала какой-то звук, потому что он вскинул голову и пристально посмотрел на меня. Попалась.

— Что ты делаешь? — потребовал он с такой силой, что я отступила на шаг.

— Я, э-э, я принесла тебе полотенца. — Я подняла их в качестве доказательства. — Я не хотела… Эм, я звала тебя, но ты не ответил, так что я подумала, что просто… Вот твои полотенца.

Он выключил душ, все еще стоя лицом ко мне, открывая мне отличный вид на его гигантский… ммм, кхм.

— Ну, ты могла бы с таким же успехом принести их сюда.

Он это серьезно? Я бросила полотенца на кровать и начала пятиться.

— Я просто оставлю их здесь для тебя.

— Каро, — он заставил меня застыть, всего лишь назвав моё имя. — Я залью весь пол. Мне всего лишь нужно полотенце.

— О Боже мой, — прошипела я, глядя на стопку полотенец, когда взяла одно из них. Это было безумием. Мне следовало уносить ноги. Но я этого не сделала.

С дрожащими руками и рвавшимся наружу сердцем, я вошла с полотенцем в ванную, где он всё ещё стоял с голой задницей.

— Не похоже, чтобы здесь было что-то, чего ты не видела раньше, — напомнил он мне, когда я попыталась смотреть куда угодно, только не на его тело, покрытое каплями воды и окруженное паром. Запах его мыла оставил пьянящий аромат в комнате. Его присутствие, казалось, занимало девяносто девять процентов пространства.

Я всё видела раньше. Мы были обнажены вместе больше раз, чем были одеты — или, по крайней мере, так казалось моему подростковому гормональному разуму. Но я не была уверена, что когда-либо видела его раньше.

Как это случилось?

Ему было двадцать три, когда он попал в тюрьму, едва ли мужчина, едва ли взрослый. Но он обрёл всю свою мужественность.

Буквально.

Наконец, найдя в себе силы посмотреть на землю, я протянула перед собой полотенце и, шаркая, направилась к нему. Его пальцы на ногах зашевелились, когда я приблизилась, привлекая моё внимание. Это казалось невозможным, но они также изменились за время нашей разлуки. На них стало чуть больше волос, что делало их более мужественными на вид. Они не должны были становиться более привлекательными. Это казалось несправедливым.

Я посмотрела на свои ноги, скрытые за чёрными ботинками. Изменились ли мои ноги? Стали выглядеть взрослее? Были ли они красивее? Или просто выглядели старше?

— Ты изменилась, — его низкий голос эхом отозвался в длинной, но узкой ванной комнате.

Я решила, что не попадусь на эту уловку. Вместо этого я пошевелила рукой, держащей его полотенце, напоминая, что ему необходимо взять его.

Он потянулся за ним и наши пальцы соприкоснулись. Это было похоже на удар молнии, пронзивший меня насквозь. Такое простое прикосновение, но с другой стороны совсем не простое.

Моя голова резко поднялась, и я увидела те блестящие голубые глаза, в которые всегда была влюблена. Он наблюдал за мной, ожидая, когда я подниму свой взгляд на него.

Его глаза были похожи на запертые двери. Я не могла видеть дальше их поверхности. Я понятия не имела, что за ними скрывается. Но за ними что-то было. И он делал всё возможное, чтобы скрыть это от меня как можно лучше.

И это чуть не сломало меня.

Я ушла от Сойера не потому, что разлюбила его. Я ушла от него, потому что появился кого-то другой, кто нуждался в моей любви больше. И искушение сказать ему об этом заставило мои колени сжиматься и опереться о стену.

Но я не могла ему сказать. Он все ещё работал на Волкова. Во всяком случае так должно было быть. Иначе он был бы мёртв и не стоял бы здесь. Не было способа покинуть братву, кроме смерти. Через сорок лет ему позволили бы уйти на пенсию. Но пять из них он провёл за решёткой. И вдобавок ко всему, он был одним из их самых успешных участников за всю историю. Они бы никогда его не отпустили.

Следовательно, он никогда не мог узнать о Джульетте.

Потому что я бы никогда не отвезла её обратно в Вашингтон, чтобы жить такой жизнью. И я бы никогда не дала им рычаг влияния на мою жизнь, раскрыв существование моей дочери.

Они все могли гореть в аду, потому что мы выбрались и планировали остаться на свободе.

— Что ты здесь делаешь, Сойер? — у меня перехватило дыхание от предвкушения, слишком большого количества эмоций и парализующего страха.

Он обернул полотенце вокруг бедер, и мне стало немного легче дышать. Может быть, его нагота была как-то связана с моей неспособностью отдышаться…