— Есть один. Я ребра ему сломал пару месяцев назад.

— За что?

— За то, что жену мою посмел тронуть.

— Имя, фамилия. Кто такой? Проверим.

— Парфенов Алексей. Работает в экономическом отделе у Тихомирова в "Уютном Доме"

— Это, что за уютный дом?

— Фирма, специализируется на ремонтах и внутренней отделке. У него магазины по всей области и дизайнерский отдел.

— Ясно, проверим, — он что-то пометил в своем блокноте.

— Матвей Владимирович. Что произошло? — в кухню зашёл Михалыч.

— Наташа пропала. И подружка ее тоже.

— А вы, простите, кто? — спросил следователь.

— Это глава нашей охраны Савичев Андрей Михайлович.

— Ясно. Квартиру мы опечатаем. Вам лучше поехать домой. Возможно, поступит звонок от похитителя с целью выкупа.

— То есть, Вы мне предлагаете сложить руки и просто ждать? — взбесился я.

— Тихо, Матвей Владимирович, — положил мне руку на плечо Михалыч. — Не мешай людям делать свою работу. Поехали домой.

Домой мы поехали все вместе. Михалыч, Денис и Саня. Я сесть за руль не осмелился, меня трясло. Понимал, надо успокоиться, в панике я ничего сделать не смогу, но пока получалось плохо. Дома, все разместились в гостиной. Михалыч попросил ещё раз подробно рассказать, что произошло, как обнаружили пропажу. И все нюансы, что заметили в квартире.

— Значит так, — сейчас спать. Всем, — строго сказал он, обведя нас взглядом. — И не возражать. До утра осталось пару часов. Отдохнуть надо. Милиция пусть работает, но и мы на жопе сидеть не будем. Матвей, мы ее найдем. Обещаю. Все будет хорошо.

Михалыч и Саня уехали. Денис остался у меня. Договорились, в восемь встретиться у офисного здания фирмы "Уютный Дом". Чтоб первыми поговорить с Парфеновым.

44

Наташа

Псих, выключил свет и ушел. Теперь помещение освещал небольшой ночник, включенный в розетку над диваном. Его голубой огонёк светил мягким холодным светом, рассеивал тьму и не позволял окончательно впасть в панику.

Я всегда странно реагировала на происшествия. Когда со мной что-то случалось, во мне словно отключались все эмоции, я становилась дерзкой и бесстрашной. Но все это защитная реакция, не больше. Вот и сейчас, стоило мне остаться одной, как страх пролез под кожу. Слёзы ручьями потекли по щекам, и хоть в помещении было не холодно, меня начало трясти.

Этот маньяк, действительно, позаботился о моем комфорте. Одеяло, что было подо мной, не было новым, но было чистым, и даже пылью не пахло. Кое как я его расправила и смогла укутаться в него, словно в защитный кокон.

Я не знаю, сколько времени я просто ревела и жалела себя, а потом уснула. Видимо, организм сдался, не выдержал напряжения.

Утром. Хотя, почему утром? В этом помещении понять, какое сейчас время суток, было невозможно. От неудобной позы на жёстком полу все тело ныло. Хотелось встать и размяться, но такой возможности я была лишена. Нашла литровую бутылку с водой и сделала несколько глотков. Потом справила нужду в пол литровую баночку и закрыла ее крышкой. Хотелось есть. Чтобы не думать о еде, решила направить свои мысли в другую сторону.

Сначала я осмотрелась, пытаясь понять, где я нахожусь. Это подвал? Зачем эти шторы? Я постаралась до них дотянуться, но ни рукой, ни ногой этого сделать не получилось. Я снова укуталась в одеяло, упёрлась спиной в прутья клетки.

Матвей уже ищет меня, я уверена. Надо просто набраться терпения. Он обязательно меня найдет. Моя машина и сумочка остались у Майи. Оттуда и начнут поиск. А когда Майя скажет, кто меня увез, тогда мой муж размажет эту тварь, и сломанными конечностями, я надеюсь, он не отделается. Я даже злорадно улыбнулась, когда представила себе эту картинку.

Желудок заурчал, прося еды, но я могла предложить ему только воду. Старалась много не пить, неизвестно, когда явится этот придурок, или мой спаситель, так что, воду надо экономить. Потом мне вспомнились слова психа, что Майя сделает все так, как он ей скажет. Что даже подружилась она со мной по его просьбе. Но разве это возможно? Это ведь я к ней подошла. Я, не она. И плакала она тогда по-настоящему, это не было спектаклем. Да, и глупо устраивать такую сцену, я ведь могла пройти мимо, или вообще в другую сторону пойти и ее не заметить. Она немного забитая, но искренняя. Не верю, что она могла так меня подставить. А если, действительно… Нет, даже думать не хочу, не может она быть столь двулична, не верю.

Надо искать во всем плюсы. Сжала волосы в кулаках. Какие тут плюсы, дядя Толя? Где их искать? Опять стало грустно, и жалость к себе стала икать виновников. Дошло до того, что я чуть не обвинила во всем Матвея. Ведь, если бы не его желание на мне жениться, я бы не пошла тогда в клуб и не наткнулась на этого психа, а значит не сидела бы сейчас тут.

Помотала головой. Отгоняя от себя этот бред. Так не пойдет, Наташа, так не пойдет. Матвей не виноват, что Леша оказался психопатом.

Что бы снова не впустить в голову ненужные мысли, я стала вспоминать всех героинь, которые попадали в подобные ситуации и вели себя как дебилки. По крайней мере, мне так казалось, когда я читала про них или смотрела кино. Вообще, я не люблю детективные истории или триллеры, я предпочитала романтику, но иногда натыкалась и на такое. Так вот, больше всего меня бесило, что они начинали скулить и просить о пощаде. Какой в этом смысл, до таких людей, которые готовы держать тебя в подвале, клетке или на цепи у батареи, не достучаться. Поэтому, для себя решила, что я так себя вести точно не буду. А ещё они сдавались, подчинялись прихоти своих похитителей. Нет уж, лучше сдохнуть. Нет, лучше бороться до самого конца. А ещё мне вспомнился стокгольмский синдром. Нет, это точно не про меня, как можно проникнуться чувствами к человеку, что держит тебя против твоей воли? Это имел ввиду псих, когда говорил, что питомцы любят своих хозяев? Господи, я что, схожу с ума? Такая каша в голове.

Интересно, сколько уже прошло времени? Иногда мне казалось, что я слышу, как кто-то совсем рядом проезжает на машине, и даже слышались какие-то голоса. Я даже кричала и звала на помощь, но безрезультатно.

Чтоб избавляться от дурных мыслей и хоть как-то отвлекаться от голода, я стала напевать песни, все, что могла вспомнить. И "борись за жизнь", пела чаще всего, словно пыталась дать себе установку. Получалось не очень, отчаяние моментами захватывало меня. И тогда я шептала молитву. Стыдно, я не знала ни одной молитвы, но я молила своими словами и не только Бога, но и Матвея, чтобы он поскорее меня нашел.

Я засыпала и просыпалась, совсем не ориентируясь во времени. Вода заканчивалась, хоть я и экономила ее. От голода чувствовалась слабость, и я почти все время лежала, свернувшись калачиком. Неизвестность пугала больше всего. С одной стороны, я была рада, что этот псих ко мне не приходил, с другой, мне становилось все страшнее, что меня не найдут. Или найдут, когда будет слишком поздно. В такие моменты я снова начинала плакать. Я так много ещё не успела сделать в своей жизни. Самое главное, я ни разу не сказала Матвею, что люблю его. И сейчас мне, почему-то, это расстраивало больше всего.

— Матвей, милый, найди меня, — шептала я. — Я обещаю, я каждый день буду говорить тебе, как сильно я тебя люблю. Только найди меня, прошу тебя. Пожалуйста, найди меня.

После того, как я проснулась в очередной раз, и выпила последний глоток воды, мне казалось, что я так и умру тут от голода и обезвоживания. Я стала терять надежду. Я совсем не понимала, сколько я уже здесь нахожусь. Мне казалось, что целую вечность.

Я снова погрузилась в спасительный сон, и в этот раз меня разбудил шум открывающихся дверей и яркий свет.

45

Матвей

Мы с Денисом приехали к офису Тихомирова рано, ещё не было восьми, хоть рабочий день у них начинался в девять. Вскоре к нам присоединился и Михалыч. Мы стояли на крыльце, и ждали появления Парфенова.

— Не понял? — к нам подошёл Кирилл. — Что за делегация с утра пораньше? — он протянул мне руку. — С лицом, что? — усмехнулся он.