Но, оказалось, что на вечер у нас несколько другая программа — представление на Веронской Арене. Это было незабываемо: начиная от самой площадки — старинного амфитеатра с монументальными стенами и заканчивая оперой. Ожидаемо, «Ромео и Джульетта». В конце представления я плакала уже в открытую, и, почему-то чувствовала, как на душе становится легче и светлее. Но, хотя мы и сидели в вип-зоне, за столиками с многочисленными закусками, поговорить, конечно, не вышло.

А после, умиротворенная выплаканными слезами и общим настроением, убаюканная звёздным небом и терпким вином, я просто не смогла, малодушно отложив объяснение на утро. «Расскажу все по дороге», — думала я, не желая расставаться с пьянящей легкостью в голове и теле.

Не знаю, где жил Сержио, но ночевать он привез меня в отель, где для меня был забронирован и оплачен одноместный номер. Проводил до дверей, постоял, вероятно ожидая прощального поцелуя, но я опустила глаза, и он ушел, перед этим задержав в теплых ладонях мою руку. Вздохнула, закрыла дверь и легла на кровать прямо поверх одеяла.

Очарование стремительно утекало, размываясь в печальных размышлениях о предстоящем разговоре. Не знаю, откуда выкатилась эта мысль, наверное, вино было крепче, чем я думала, или выпила больше, чем нужно, но, поймав ее, я села. А потом, невзирая на позднее время, активировала брас, выбирая из короткого списка знакомый номер.

— Мама, мне очень нужна твоя помощь!

Мама моргнула, не понимая. Я явно разбудила ее, потому что ее голос, когда она здоровалась со мной, был хрипловатым и чуть уставшим, но я подавила легкую муку совести, возбужденно продолжив:

— Мама, пожалуйста. Мне нужно твое пожелание. Прямо сейчас.

— Какое, котенок? И откуда такая срочность? Что случилось?

— Все хорошо, — постаралась я успокоить родительницу, из голоса которой уже пропал весь сон, — но мне это очень нужно. Пожалуйста, помоги.

— Конечно, детка, говори, я сделаю.

Быстро проговорив все задуманное и заручившись согласием и поддержкой, я сходила под душ, откинула одеяло и уснула, больше не боясь предстоящего разговора и искренне веря, что поступаю правильно.

Бандероль пришла рано утром, по экстренной почте. Курьер принес ее прямо к дверям номера. Я, волнуясь, открыла посылку и достала простую белую коробку с маленьким ключом внутри. Наверное, первое, что попалось маме под руку. Касаться ключа я не стала, хотя знала, что заклинание именное и сработать не может. Быстро собрала немногочисленные вещи, покидала их в сумку, переоделась в свежую одежду и, спустилась в кафетерий, надеясь, что Сержио ждет меня внизу. Ведь вчера я даже не уточнила, в каком номере он остановился.

К счастью, мне не пришлось искать Сержио. Он ждал меня внизу, в кафетерии отеля. Его темные волосы были влажными и оттого казались ещё более волнистыми. Сегодня он был одет в светлую рубашку с коротким рукавом и голубые джинсы, и на него оглядывались все женщины, независимо от возраста. Хорошо, что это не Мэтт, а то я бы уже злилась, ревнуя.

Подошла к нему легко и пружинисто, словно скинув с души груз, и он это заметил:

— Доброе утро, сеньорита. А ты сегодня совсем другая, Инга. Вся светишься.

— Доброе утро, сеньор, — подыграла я, — нам нужно поговорить.

— Прямо сейчас? Или это подождёт до машины?

— Лучше сейчас, Сержио, — я не хотела больше тянуть, — если ты не против.

— Конечно, — он вздохнул, глядя на меня с глубоко спрятанной тоской, потом встал и отодвинул стул, — садись, Инга, сейчас принесут напитки.

— Сержио, дай свою руку, пожалуйста.

Он чуть приподнял бровь в молчаливом удивлении, но руку протянул, и я вытряхнула ключ ему на ладонь. Потом своими пальцами заставила зажать подарок в руке.

— Что это? — спросил он спокойно.

— Это пожелание, Сержио. Которое сбудется очень-очень скоро. Не позже, чем к новому году.

— И что случится?

— Ты найдешь свою любимую.

— Вот как? А мне казалось, что уже нашел.

— Нет, Сержио, — я старалась говорить весело и легко, но слезы в моих глазах уже искажали его лицо. Или оно действительно исказилось? — ещё не нашел, но, обещаю, что ты будешь счастлив.

— Знаешь, Инга, в чем суть моей магии? — вдруг спросил он.

— Нет, — качнула головой я.

— Я эмпат и менталист. Довольно сильный. Я один из тех, кто подчищает время от времени следы старых витков. Мое воздействие оказывает влияние даже на одаренных.

— Почему ты мне это сейчас говоришь?

— Я понимал, о чем ты хочешь поговорить. Понимал и боялся. Ты думаешь, что я милый и хороший, но знаешь, что мне хочется сделать больше всего?

— Что? — я завороженно следила, как меняются его глаза — от светло-карих до почти черных, а черты лица заостряются, делая мужчину старше и хищнее.

— Мне хочется заставить тебя полюбить меня. Заставить выбросить из головы этого придурка, что бросил тебя. Заставить стать моей женой. Даже пожелание сбудется. Я женюсь на любимой девушке до нового года.

— Ты сделаешь это? Заставишь? — спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Он пару минут разглядывал меня своими страшными темными глазами, потом поднял руку, провел пальцами по щеке, скользнул по губам. И уронил кисть на стол, закрывая глаза и откидываясь на спинку.

Я почти не дышала, сидя на краешке стула и вцепившись в скатерть так, как будто от этого зависело — утону я или выплыву. Подошедшая официантка выразительно посмотрела на смятую ткань, потом на мужчину, но промолчала. Поставила на стол фарфоровый чайник и чашки и ушла.

Сержио все также сидел с закрытыми глазами, и во мне начала зарождаться настоящая паника. Получается, что я практически его не знала. Считала другом и ровесником, а ведь он старше мамы. Куда опытнее и умнее меня. Подыгрывал, давая возможность привыкнуть? Ведь, действительно, общались мы меньше недели, а я чувствую искреннюю симпатию и привязанность. Эмпат. Значит, понимал мои чувства и понимает их сейчас. Видит мой страх и растерянность и молчит. Готовится? Размышляет? Пытается успокоиться?

— Не бойся, Инга, я не буду тебя неволить, — устало произнес Сержио, и я вскинулась, вглядываясь в его лицо. Слава богам, глаза снова светло-карие, на лице печальная улыбка.

— Спасибо, — выдохнула я облегчённо, — но вряд ли ты смог бы убедить моих родителей в моей неземной любви к тебе. Мама делала этот подарок для тебя, она в курсе.

— Значит, я принял правильное решение, — невозмутимо ответил мой второй бывший начертанный, — позавтракаешь со мной?

Я кивнула, все ещё чувствуя себя неуютно, но Сержио снова был собой. Согревающе улыбался, казался дружелюбным и расслабленным. Хотя, признаюсь, теперь я его немного побаивалась. Он разлил по чашкам ароматный чай, принес со шведского стола закуски. Я поела, не замечая вкуса, все приглядываясь к нему и прислушиваясь к себе.

— Инга, — позвал он меня, и я вздрогнула, — прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя пугать, и не хочу терять твое расположение. Я обещаю не применять свои способности к тебе. Я клянусь.

В моём мире слова клятвы — это сила. Даже если они не подтверждены кровью, их запечатывает магия, поэтому я, наконец, смогла действительно расслабиться и почувствовать нежнейший вкус булочки с кремом у себя во рту.

— Ты не передумал везти меня к своей сестре? — спросила я после завтрака.

— Буду счастлив, если поедешь со мной.

— А платье?

— Оно готово. Ждёт тебя в доме родителей. Мы остановимся у них, если ты не против.

— Не против, конечно. Уверена, что твоя семья — чудесные люди.

— Так и есть, — Сержио тепло улыбался мне, как будто и не было этой яростной вспышки. И я больше не чувствовала опасности. Он меня отпустил.

В Барселону мы приехали поздно вечером накануне свадьбы. Но, не задержались в городе, торопясь успеть в конечный пункт — небольшой курортный город — Калелья, где завтра состоится свадьба.

Я оказалась очарована домом родителей Сержио. Двухэтажный, построенный в мавританском средиземноморском стиле, с огромным садом и бассейном. Когда-то у моих родителей тоже была вилла в Испании, но они продали ее кажется ещё до моего рождения и с тех пор избегали юга Европы. Жаль, потому что мне тут безумно нравилось.