Литмир - Электронная Библиотека

Алёна что-то хотела сказать нелицеприятное, но увидев малыша, растеряла все буквы.

– Ой, какой хорошенький!

Мальчишка, и правда, был как с картинки. Беленький, сбитый бутузик с голым пузом и папиными глазами … Он сидел в песке и ждал очередную паску, чтобы разбить её лопаткой. Ему было очень весело. Смеялись и девчонки, заразившись от малыша. Улыбались и Алёна с Артёмом.

– Ну дядя Артём, вы же обещали, – загнусавил Андрюшка.

– Я присмотрю, не волнуйся.

Алёна улеглась животом на песок напротив мальчишки и, отпустив девчонок, сооружала пасочки, одновременно показывая Егорке, как он сам может это сделать. Они увлеклись. Оба. А Артём поглядывал в их сторону, и сердце разрывалось на части. Два самых любимых человека, вот так, рядом. Мечта… Но только мечта.

Накупавшись, молодняк улёгся загорать. Артём пошёл за мороженым. Егорка, сильно размахнувшись лопаткой, ударил себя по лицу. Алёна схватила его, прижала, стала успокаивать. И он, зацепившись ручкой за её шею, уткнулся прямо в грудь чужой тётке и перестал плакать. А когда вернулся папа, мальчик сопел в две дырки.

– Устал, малыш. Дай мне полотенце в сумке, не могу достать, – попросила девушка.

Она накрыла мальчугана, и стало как-то уютно на этом загородном пляже. Присев рядом, Артём понял, что счастливее его нет на земле, ну хотя бы сейчас. Они ели мороженое и молчали. И молчать было так хорошо…

– Артём, в чём дело? Я тебя жду. А ты? Кто это? Почему она держит нашего сына? –Раздался визжащий голос, видимо, Оксаны.

Егорка проснулся. Обиженно заплакал. И Алёнка инстинктивно начала укачивать его.

– Что ты орёшь? И где ждёшь? Мы разве договаривались о встрече?

– Около машины. А ты не идёшь. Ну теперь понятно, почему. И забери у неё сына. Пусть своих нарожает и укачивает.

– Ну вы же даже не дёрнулись, чтобы успокоить мальчика. Пожалуйста, забирайте.

Но женщина развернулась и пошла восвояси.

Алёна была поражена. Лицо этой молодухи, внешне привлекательное, не отражало никаких эмоций. Пустые глаза, даже когда возмущалась. Ни один мускул не дрогнул. Маска.

– Артём, твоя жена хорошо себя чувствует? Оля сказала, что она совершенно здорова. Но что-то не верится.

– Ты что, интересовалась здоровьем Оксаны? Зачем?

– Я интересовалась твоим здоровьем. Просто моя тётя пожалела тебя. Она уверена, что твоя жена пользуется своим положением и вешает лапшу на уши. И насколько я знаю, Ольга и тебе это говорила.

– Говорила. Но ты же сама сказала, что у Оксаны нездоровый вид.

– Извини, я лезу не в своё дело. Просто я всегда была уверена, что у счастливой женщины горят глаза, и она сама излучает вокруг себя это счастье. Во всяком случае, мои родители именно так и живут. Ещё раз извини. Бери Егорку и иди уже. Да и нам пора.

Лучше бы Алёнка не видела эту женщину. Она и не хотела. Представляла её красоткой, минимум Джулией Робертс. Ей казалось, что рядом с Артёмом любая женщина расцветёт. Она даже завидовала. Может, Алёна ошиблась в нём? Может, он не такой уж супер-пупер? И всё гораздо проще. Он любит Оксану, а любовь, как известно, слепа.

Дома девушку ждал конверт. Давно уже никто им не писал. Послание было от Вадима. Видимо, это пока единственное, чем он мог себя проявить. Папа Сергей так и сказал.

– Им нельзя афишировать своё местонахождение. Поэтому и пересылают, как правило, через домашних. В данном случае, через Люсьену. Видишь, штемпель Владивостока?

Вадик писал ей, что всё время вспоминает их встречи и разговоры. Что очень хочет услышать голос Алёнки. Может, удастся позвонить, и он будет счастлив. Простое душевное письмо. Девушку задело за живое. А когда она дошла до постскриптума, удивилась. Вадим просил её посетить какой-то салон. Там она всё поймёт. За ужином Алёна была какая-то задумчивая. Мамочка с бабушкой переглядывались, все же были в курсе получения письма от моряка. Но решили пока ничего не спрашивать. Алёна уехала в город. А утром посетила салон, подарков, как выяснилось. И там ей вручили букет разноцветных роз (Вадим забыл спросить, какого цвета она предпочитает, поэтому и заказал всех оттенков). И очень красивую статуэтку девушки, отдалённо напоминающую Алёну. Вечером она позвонила во Владик и попросила Люсьену передать Вадиму её благодарности. Потом она ещё не один раз посещала это место и получала заряд положительных эмоций.

Вадим приехал на 20-летие Алёнки, в марте. Он никого не предупредил. Просто вошёл, поздоровался, передал приветы и подарки и остался на неделю. Как будто он тут и был. Бабушке и маме сын Люсьены понравился сразу. Папа Сергей поначалу приглядывался, но потом понял, что этот взрослый капитан (он был старше Алёны почти на десять лет) ведёт себя очень достойно. Особенно по отношению к его дочери. Он с неё пылинки сдувал, носился как с хрустальной вазой. Этот Вадим напомнил Сергею Столетову, как он сам в своё время ухаживал за мамой Леной. Похожая ситуация. Да и Алёнка как-то похорошела от такого внимания. Она, конечно, не ожидала, что Вадим так неожиданно объявится, но ей было очень приятно. И, впервые за последние годы, почти не вспоминала про Артёма. Они с Вадиком много гуляли, Алёнка показывала свой город, свои любимые места. Причём, девушка убегала с уроков, чего с ней никогда не было. И именно это обстоятельство навело ответственную студентку на мысль, что делает она это ради Вадима, ради того, чтобы побольше побыть с ним.

В один из дней решили выехать на берег реки на машине папы Серёжи, и Алёна рисовала, а он сооружал костерок, жарил какую-то вкуснятину, нахваливал художницу и просил подарить ему «это произведение искусства». Они много смеялись, рассказывали друг другу про себя, поедая приготовленные на огне вкусности. Ближе к вечеру стало прохладно. И Вадим, посадив Алёну на маленький стульчик, накрыл её пледом. Закат над рекой, как будто специально для них, разукрасился всеми оттенками оранжевого и жёлтого. И даже кое где розовым и малиновым. Ну просто чудо.

– Какая красота! Вот бы нарисовать. Но я не успею даже начать.

– Ничего нет красивее тебя, Алёна! И я люблю тебя!

Девушка растерялась. Так неожиданно это прозвучало. А главное, в момент буйства красок природы. Как будто она, эта природа, присоединяется к сказанному.

– Ничего не говори. Просто знай, что у тебя есть я. Молчать больше не могу. Да и зачем? Это же так очевидно – я тебя люблю. С первого взгляда, с первой секунды. И с каждым днём всё больше и больше. Я не тороплю тебя, готов ждать хоть всю жизнь.

Он сел перед ней, заглянул в её испуганные глаза.

– Я никогда не причиню тебе зла. Верь мне. Можно тебя поцеловать?

Молчание – знак согласия. И Вадим поднял Алёнку вместе с пледом, как куклу, и нежно-нежно прикоснулся к её губам. И ей, вдруг, тоже захотелось его поцеловать, что она и сделала. И тогда уже бравый капитан, прижав свою любимую к груди, стал целовать её по-настоящему, держа на весу. Донёс Алёну до машины, посадил к себе на колени, и не мог уже оторваться от её губ, таких сладких, таких нежных, таких беззащитных.

День рождения отметили дома. Веселились от души. Только Алёшка, поняв кто для Алёны Вадим, напился и пытался «набить морду этому старому морскому волку». Получилось смешно, и папа Серёжа увёл его спать, чтобы он уж совсем не опозорился. А Вадим раскрылся с ещё одной стороны, он хорошо играл на гитаре. И они с папой Сергеем по очереди показали целый концерт. И так здорово это у них получилось. И все понимали, что этот просоленный морской капитан играет только для своей Алёны. Да он всё делает только для неё.

Улетал Вересов следующим вечером. Он был в морской форме, ему сразу с самолёта надо было куда-то по службе. Обнимая свою светловолосую, зеленоглазую любимую, он шептал ей, понизив голос до хрипа.

– Если бы ты знала, что творится в моей душе. Остаться я не могу, ремонтные работы для нас очень важны. А потом сразу в поход. Мы можем не увидеться почти год. На одно только надеюсь – услышать от тебя "да".

6
{"b":"785030","o":1}