Женщина. Почему вы опускаете глаза, когда я смотрю на вас?

Мужчина. Скажите, прошу вас, что вы хотите от меня?

Женщина. Вы не знаете?

Мужчина. Нет.

Женщина. Подойдите ко мне. Ближе, еще ближе. Поцелуйте меня.

Мужчина. Ну вот, я– поцеловал вас.

Женщина. Теперь вы понимаете, чего я хочу от вас?

Мужчина. Вы – его жена?

Женщина. Да, я – его жена.

Мужчина. Он убил, потому что любит вас?

Женщина. Я заставила его это сделать.

Мужчина. А теперь вы требуете, чтобы я убил его.

Женщина. Да, требую.

Мужчина. Я не могу.

Женщина. Вы поцеловали меня.

Мужчина. Но почему он должен умереть?

Женщина. Он любит только себя.

Мужчина. Вы сказали, что это вы заставили его пойти на убийство?

Женщина. Иначе он этого не сделал бы, потому что любит только себя.

Мужчина. А вы его любите?

Женщина. Люблю.

Мужчина. Тогда почему вы требуете, чтобы я его убил?

Женщина. Не знаю. Разве я могу знать, почему мы поцеловались и зачем я все это говорю? Не знаю. Почему я есть, и почему эта свеча горит, и почему она освещает ваше лицо? Не знаю! Я знаю только одно – он должен умереть, и убить его должны вы.

Мужчина. Что я должен делать?

Женщина. Спуститесь вниз, к нему.

Мужчина. Я спущусь к нему.

Женщина. Сядьте рядом, сложите руки на столе и побеседуйте с ним.

Мужчина. Я все сделаю.

Женщина. Я спущусь позже. Принесу стаканы, кувшин вина и хлеб.

Мужчина. Вино и хлеб.

Женщина. В одном из стаканов будет яд – едва заметная пыль.

Мужчина. Я буду ждать вас.

Режиссер. Итак, он спускается к своему двойнику.

Драматург. Двойник все так же сидит за столом в зале с темными картинами.

Режиссер. Хочу заметить – меня поражают приемы, которыми вы пользуетесь.

Драматург. Я не мастер.

Режиссер. И я не критик. Но мне кажется слишком смелым такое решение. Герои словно сотканы из пустоты, голоса приходят из ниоткуда, мы не знаем ни имен героев, ни того, как они живут, судьбы их набросаны скупыми штрихами, которые ничего не объясняют.

Драматург. Вы хотели бы знать о них больше?

Режиссер. Надо считаться с человеческим любопытством.

Драматург. Согласен. Пожалуй, надо все-таки дать им имена и обрисовать их судьбы. Без этого мой замысел, боюсь, не удастся.

Режиссер. А в чем ваш замысел?

Драматург. Я хочу рассказать притчу.

Режиссер. Притчу о человеке, который стал жертвой несправедливости?

Драматург. Не это в ней важно. Любой из нас мог бы встретить своего двойника.

Режиссер. В принципе – да. Но мы еще не придумали имен.

Драматург. Вас устроит имя Майер для героя?

Режиссер. Нет, это не сценичное имя.

Драматург. А Педро?

Режиссер. Это подходит. Звучит по-иностранному.

Драматург. А двойника мы назовем Диего.

Режиссер. Пойдет.

Драматург. Женщину – Инес.

Режиссер. Хорошо. Продолжайте.

Диего. Я видел, как вы спускались по лестнице. Вы тяжело опирались на перила. И лицо у вас бледное.

Педро. Я устал.

Диего. Садитесь.

Педро. Благодарю.

Диего. Ну?

Педро. Я беседовал с Инес.

Диего. И она требует, чтобы вы убили меня?

Педро. Требует.

Диего. Что ж, вы должны исполнить ее желание.

Педро. У меня нет другого выхода.

Диего. Нет.

Педро. Шаги…

Диего. Вы знаете, что они означают. Вы выпьете со мной?

Педро. Выпью.

Диего. Ты познакомилась с моим гостем, Инес?

Инес. Он поднимался ко мне.

Диего. Я знаю, что ты от него требуешь.

Инес. Твоей смерти.

Диего. Моей смерти.

Инес. Ты с тем и привел его в свой дом, чтобы я принудила его к этому.

Диего. Да, это так.

Инес. Ты все хорошо рассчитал.

Диего. Я никогда не ошибаюсь.

Инес. Теперь ты должен умереть.

Диего. Непременно.

Инес. Это будет моя месть тебе. Ты сам этого захотел: твое преступление и твоя смерть, твоя вина и твое искупление. Я принесла вино и хлеб – это все, что есть.

Диего. Разливайте, мой друг. Вы – мой палач. Подайте мне МОЙ стакан.

Инес (твердо). Разливайте же! Дайте ему ЕГО стакан!

Раздается выстрел.

Режиссер. Выстрел?

Драматург. Вы озадачены?

Режиссер. Какой выстрел?

Драматург. У Педро в руках было оружие.

Режиссер. Оружие?

Драматург. Он выхватил его из полуоткрытого ящика ствола.

Режиссер. Он выстрелил в двойника?

Драматург. Он стрелял в Инес.

Режиссер. В женщину?

Драматург. Он медленно поднял оружие и выстрелил. Потом еще. Женщина упала на руки Диего.

Диего. Она умерла.

Режиссер. Ничего не понимаю. Зачем надо было убивать ее? Ведь наш герой должен был убить Диего.

Драматург. Но убил Инес. Двойник и Педро подняли тело убитой и перенесли его на тахту в дальнем углу зала, в нишу под какой-то картиной. Там настолько темно, что Педро не может разобрать, что же нарисовано на этой картине. Они стоят перед мертвой женщиной, смотрят на нее, бездыханную, с белым лицом, распростертую на тахте. В окно заглядывает тусклый, холодный рассвет.

Диего. Вы убили, потому что не хотели убивать. Вы стали убийцей из страха стать убийцей.

Педро. Но вы тоже просчитались.

Диего. Я НЕ ПРОСЧИТАЛСЯ.

Педро. Что вы этим хотите сказать?

Диего. Вы действовали по моей воле, ваше преступление – моя задумка. Инес должна была умереть, так как она – причина преступления, которое я совершил.

Педро. Иными словами, я – всего лишь слепое оружие в ваших руках?

Диего. Топор, которым я убил.

Педро. Вы провели меня.

Диего. Можете идти. Вы мне больше не нужны.

Педро. Вы – дьявол.

Диего. Нет. Просто я знаю людей.

Пауза.

Педро. Значит, я могу идти?

Диего. Да.

Педро. Куда?

Диего. Куда хотите?

Педро. Верховный суд арестует меня.

Диего. Но вы ведь как-никак убийца.

Пауза.

Педро. Выпьем. Потом я пойду.

Диего (недоверчиво). Вы хотите выпить?

Педро. Над городом поднимается новый день. За него и выпьем.

Режиссер. И что дальше?

Драматург. Мужчина, названный нами Педро, стоит перед своим двойником Диего, сидящим за столом, и смотрит на него. Затем садится, берет кувшин и разливает вино в стаканы.

Режиссер. Они пьют?

Драматург. Пьют. Оба. Диего долго смотрит на Педро испытующим взглядом. Глаза его словно два холодных камня на властном лице. Диего отнимает стакан от губ и – выпускает его из рук.

Звук разбивающегося стакана.

Драматург. Диего роняет голову на руки. Педро вскакивает. Свечи догорели, стены погрузились в темноту, только на полу и на столе блестят лужи вина. Двойник с усилием, тяжело дыша, выпрямляется и снова валится в кресло. Лицо такое же властное, тот же холод в гаснущем взоре. Педро бросается к умирающему и кричит ему в ухо. Утро все более властно и угрожающе заполоняет комнату.

Педро. Скажи мне правду.

Диего (медленно). Уже утро?

Педро. Ты слышишь меня.

Диего. Слышу. Я легко умираю.

Педро. Вы знали, что я убью вас? Знали?

Диего. Я же говорил вам…

Педро. Зачем было освобождать меня, раз знали?

Диего. Вредно знать правду.

Педро. Скажите, я хочу знать!

Диего. Я пришел в вашу камеру, чтобы умереть за вас. Но вы отказались взять на себя мою вину.

Педро (тихо). Да, я не взял вашу вину на себя.

Диего. Если бы вы сделали это, вы были бы свободны сейчас.

Педро. Свободен? Не понимаю.

Диего. Так решил Верховный суд. Я охотно умер бы за вас.

Педро. Таково было решение вашего суда?

Диего. Это его воля.

Педро. Вы говорите правду?

Диего. Вы же хотели ее знать?

Педро. Я не взял вину на себя и убил.