- Спать пора, - сказал Антон даже слегка весело, - а то ведь точно завтра все утро проспим.
- Ага, - ответил я с вздохом и посмотрел на гостя.
- И в самом деле, пора, - сказал он и собрался облачаться в свою амуницию. При этом он едва заметно морщился.
- Сырая ведь, - сказал ему я.
- А ты, откуда знаешь?
- По тебе вижу. Оставь ты ее, иди к нам в палатку, места то вон сколько, на всех хватит.
- Я уж лучше так, привычнее как-то, - неуверенно сказал он.
- Не ломайся, пожалуйста, - сказал ему Антон, - мы люди простые и из простой вежливости ничего не предлагаем. Забирайся сюда, тогда и нам спокойнее будет.
Гость улыбнулся нам и, не говоря больше ни слова, оставил свою теплую одежду и забрался в палатку. Мы с Антоном тут же последовали за ним. Я наглухо запечатал вход и поставил регулятор температуры на двадцать градусов. Потом немного подумал и передвинул регулятор концентрации кислорода, эта палатка позволяла сделать и такое. Антон же включил свет, неяркий светильник, встроенный в потолок палатки. Вместе с ним мы накачали воздух в двойное дно палатки, и оно стало толстым и упругим, как надувной матрас.
- Палаточка то непростая, - сказал гость, делая глубокий вдох, - уж больно легко дышится.
- Конечно непростая, - ответил я, - она из аварийного комплекта космонавта, это подарок одного знакомого звездолетчика.
- Понятно, - сказал он и лег, повернувшись лицом к стене.
Мы с Антоном сбросили свои грубые и довольно неудобные костюмы и, погасив свет, тут же повалились на пол. Сон одолел нас практически мгновенно. Я услышал, что Антон начал посапывать и тут же сам уснул, следом за ним. Этой ночью мне ничего не снилось, а если и снилось, то, проснувшись, я тут же все забыл. Солнце было уже довольно высоко, его я увидел через полупрозрачную стену палатки, как только проснулся, а проснулся я первым. Антон все еще мирно и сонно посапывал мне в плечо. И гость тоже спал, а на лице у него была едва заметная улыбка, наверно ему снились хорошие сны.
Я тихо и осторожно, чтобы никого не разбудить, выбрался из палатки наружу. Там было немного прохладно, но поднявшееся утреннее солнце уже неплохо грело. Я зашел по колено в воду, тщательно умылся и вытерся подолом майки. Ни Антон, ни гость просыпаться и вставать явно еще не собирались. И я решил немного прогуляться и развеяться, хоть и в одиночестве. Я влез в мокрые от росы ботинки, которые вчера не догадался занести в палатку. Ботинки сделались скользкими и неприятными для ног, и я мысленно отругал себя за непредусмотрительность. Я медленно прошелся по берегу и направился в ту сторону, откуда вчера пришел наш гость. Кусты, через заросли которых я продирался, щедро полили меня той же самой росой, и буквально через пять минут я уже промок, как после хорошего дождя.
Я еще посильнее удалился от берега. Тут кусты кончались, и начинался густой сумрачный лес, в котором, хоть и роса сверху не сыпалась, но зато казалось намного прохладнее, потому что не было солнца. Я прошел по лесу еще сотню метров и уже собрался возвращаться к палатке, но тут совершенно случайно наткнулся на совершенно гладкий, явно обработанный человеческими руками камень, точнее даже кусок небольшой плиты из красного гранита. Он лежал возле сплошь покрытого зеленым мхом невысокого, но прямого и длинного уступчика и словно бы свалился с него. Тогда я понял, что этот уступчик тоже сделан человеком древнего города. Ухватившись обеими руками, я оторвал целый пласт мха, и под ним открылся такой же гладкий камень. Тогда я подумал, что может быть где-то совсем рядом и находится тот самый вход в старинную и не разрушенную станцию городской подземки, про которую говорил Антонов дядя. А, подумав это, я тут же захотел снова заняться поисками, но не успел.
- Рэй, что ты здесь делаешь?
Это был Лек, его я узнал по голосу, даже не оборачиваясь. А пока медленно оборачивался, думал, что же мне ему ответить. Но в голову так и не пришло ничего разумного, и вместо ответа я сморозил глупость:
- Грибы собираю, - я посмотрел на Лека и понял, что он здесь ни в коей мере не рассчитывал встретить меня, поэтому я тут же спросил:
- Ну, а что тогда здесь делаешь ты?
Лек нисколько не растерялся и ответил точно таким же тоном, что и я, и теми же словами:
- Грибы собираю.
Тут меня словно бы кто-то подтолкнул:
- Ну и много там грибов?
- Где там?
- На станции подземки.
- Нет здесь никакой станции.
- А откуда тогда ты тут выскочил?
- Ты ведь не видел откуда. И, по-моему, мы уже договорились, что мы тут грибы собираем, - сказал он и рассмеялся.
И мне тут же расхотелось задавать вопросы дальше. Из Лека вообще невозможно что-нибудь вытянуть, если он этого сам не захочет.
- Ты ругаться будешь? - спросил я у него, - за то, что я из дому смылся?
- Ерунда. С тобой ведь ничего не случилось. - Лек взял меня за плечо и прижал к своему боку, - а Антон где?
- Спит еще, мы ведь вчера поздно спать легли.
- А тебе, значит, не спится. Вчера, мне помнится, я тебя еле поднял.
- Вчера сон интересный снился, а сегодня совсем ничего.
- Неудивительно, если весь день на ногах.
- А ты откуда знаешь, что весь?
- Догадаться совсем не трудно, вон ты как весь исцарапался и ободрался.
Мы медленно шли обратно к берегу. Когда же пробирались через кусты, я снова намок от росы, которой на кустах нисколько не убавилось. Лек же как-то умудрился остаться абсолютно сухим, чистым и не исцарапавшимся. Словно бы шел не по лесу, а по дорожке в парке. Когда мы вышли к реке, я все-таки спросил у Лека:
- Ну а куда же ты все-таки ходил, если это конечно не секрет?
- Пока еще секрет, но придет время, и я все тебе расскажу.
- А когда оно придет, это время?
- Боюсь, что уже очень скоро.
Я хотел было спросить, почему он так боится, посмотрел на Лека. Он же в этот момент насторожился. Я понял, что он увидел лежащие возле палатки вещи гостя.
- Чьи это вещи? - тихо спросил он у меня.
- Это нашего гостя. Он идет из какого-то города к нам в поселок. Немного странный парень. Мы его вчера уговорили идти сегодня вместе с нами и переночевать в нашей палатке.
Лек нагнулся над вещами и, не прикасаясь к ним, внимательно их разглядел, усмехнулся и спросил:
