Капитан, как я и предполагал еще накануне, родился давно, а если быть точным, то второго февраля 2285 года, в конце позапрошлого века, когда еще не была освоена Венера, а о поселениях у других звезд люди еще только мечтали. Перенаселенная Земля, на которой еще не закончилась глобальная реконструкция облика. Внепространственная космонавтика, еще только вышедшая из стадии эксперимента, и делающая первые, но многообещающие шаги. Все это было в дневнике капитана и, читая, я словно бы своими глазами смотрел на то, навсегда ушедшее в прошлое, время. Но в этом дневнике была одна странность. Время от времени, и чем дальше, тем чаще, попадались большие куски, иногда по несколько страниц, написанные какими-то причудливо-незнакомыми символами. Это или шифр, или какой-то совершенно незнакомый мне язык. Что в принципе безразлично. Капитан, когда писал это, не хотел, чтобы кто-то другой смог это прочитать. И капитан получил, что хотел. Я едва ли осилил десятую часть капитанского дневника, когда пронзительно запищал сигнал экстренного вызова на связь с кибермозгом. Я тут же вскочил и резко вдавил голубу клавишу на панели терминала:
- Что еще случилось?
"Прошу капитана немедленно пройти в рубку, - засветилось на экране, прошу не задерживаться".
Я натянул на себя рубашку и выбежал из каюты. Воспользовался лифтом и уже через несколько секунд был в рубке. На обзорных экранах почти беспрерывно мелькали яркие вспышки. Я медленно опустился в кресло и нажал голубую клавишу:
- Что происходит?
"Корабль вошел в пылевой пояс. Концентрация пыли повышается. Она уже значительно выше нормы и приближается к опасному пределу. К тому же в поясе могут оказаться относительно крупные частицы, против которых наша защита окажется бесполезной".
- Как лучше всего избежать столкновения?
"Нужно снизить нашу скорость, хотя бы до трети це ".
- Но тогда значительно вырастет время полета.
"Только при трети це я могу гарантировать относительную безопасность корабля".
- Есть ли какие-либо другие варианты?
"Затормозить, вернуться назад и попытаться обойти пылевой пояс. Но мы не знаем конфигурации и протяженности этого пояса и вряд ли сумеем выиграть время на таком возвращении".
- Мы возвращаемся, - почти не раздумывая, сказал я, - попытайся обойти пылевой пояс.
"Вероятность того, что этим мы выиграем время, составляет менее одного процента".
- Все равно, мы возвращаемся. Приказываю начать торможение.
"Приказ принят к исполнению. Скорость будет погашена до нуля через шесть часов".
Звездолет быстро развернулся кормой вперед и запустил маршевые двигатели.
- Я буду в капитанской каюте, - сказал я, поднявшись с кресла.
Но выйти из рубки я не успел. Страшный и тяжелый удар бросил меня на пол и сразу же, со всего размаху, на потолок. Экраны заднего обзора озарила чудовищная вспышка взрыва, и они погасли. Это я все-таки успел заметить, когда падал. Одновременно с взрывом замолкли двигатели. Я ухватился обеими руками за решетку вентиляционной системы. Вцепился мертвой хваткой, такой на меня накатил страх и ужас. Корабль вращался, как соломинка в водовороте, звезды так и мелькали на работающих экранах. И я не мог понять, что же всетаки случилось с кораблем. То самое столкновение, о возможной опасности которого меня предупреждал кибермозг. Или того хуже, если взорвался двигатель. Что с кораблем? Уцелел ли кибермозг? Кибермозг, по-видимому, уцелел. Включились двигатели ориентации, которые хоть и медленно, но все-таки остановили это сумасшедшее вращение. У меня появилось ощущение, что я куда-то падаю, а все незакрепленные предметы наоборот всплыли. Это наступила невесомость, которую я испытывал на себе по сути дела в первый раз. Но как к счастью оказалось, космической болезнью я не страдаю. С трудом я заставил себя разжать пальцы, они даже успели онеметь. Ну и черт с ними. Я легко оттолкнулся от потолка и спланировал к креслу. С непривычки я промазал и довольно больно стукнулся об него и только после этого опустился на место. Застегнул пристяжные ремни, чтобы не всплыть, и только после этого вдавил голубую кнопку:
- ЦНЛ, что произошло? - мой голос непроизвольно дрожал и срывался. Ответа не последовало, и мне пришлось повторять.
"Мне страшно, Вик, - совсем уж неожиданно высветилась на экране надпись неровными буквами, - я боюсь".
До этого события я даже не смог бы предположить, что машина, холодный кибермозг, может сказать такое. Но и в тот момент, если сказать честно, я не задумывался об этом и даже, несмотря на очевидное, совсем забыл, что разговариваю с машиной, а не с человеком.
- Я тоже боюсь. Но вместе что-нибудь постараемся придумать. Скажи только, что же все-таки произошло?
"Столкновение с крупной частицей на релятивистской скорости вызвало взрыв эквивалентом в пять с лишним гигатонн . Компенсаторы перегрузок едва выдержали... Но и то не везде. Мне страшно".
- Не бойся, если мы уцелели, то что-нибудь постараемся придумать.
- Мне показалось, что я сейчас умру, я был почти уверен в этом, - голос, прозвучавший из динамиков, оказался детским, точнее говоря мальчишеским. Но тогда я не придал и этому никакого значения. - Два двигателя мгновенно захлебнулись. Хорошо еще, что реакторы не сдетонировали, а то бы мы сейчас разлетались в разные стороны со скоростью света в виде жесткого излучения.
- И что нам теперь делать? - спросил я, потому что своих мыслей по этому поводу у меня и не могло возникнуть.
- Сейчас подумаем. - Несколько секунд по экрану стайками перепуганных рыбешек бегали цифры и слова, которые я не успевал уловить. Мерцали планы и схемы корабельных коммуникаций. - Гдето произошло разрушение линий контроля. Ниже шестнадцатой палубы я ничего не вижу и не могу контролировать.
- Нужно починить эти линии.
- Пока это не самое главное. Если серьезно пострадали двигатели, то линии могут оказаться и вовсе ненужными. Потому что мы тогда навсегда превратимся в летучий голландец.
- Я могу добраться до двигателей и посмотреть, что с ними.
- Хорошо, попробуй, а я буду тебя инструктировать. Ты знаешь, где находятся скафандры?
