1. Леон

– Добрый день! Меня зовут Леон Игнатов и я… алкоголик! Черт! – уже четвертый раз мы с фотографом-оператором пытаемся записать приветственную речь, и именно в этом месте я начинаю ржать.

На самом деле я – руководитель компании в области IT-технологий. И в данный момент мы с командой готовим видео-приветствие на Ежегодный Международный IT-форум.

Алина, моя незаменимая помощница, пытается сдержать рвущуюся наружу улыбку, но у нее это плохо получается, и она хрюкает в кулак. В самом прямом смысле!

– А можно как-то изменить начало без вот этого всего? – отсмеявшись, устало потираю переносицу я. – И давайте уже побыстрее закончим с этим.

Понимаю, что по моей вине все мы здесь торчим и перезаписываем чертово приветствие, но с начальством, как говорится, не спорят.

Смотрю на часы.

Вот черт, времени в обрез.

В этот самый момент звонит мой мобильный. Я смотрю на экран и … ну конечно!

– Игнатов, если через полчаса ты не притащишь свою айтишную задницу, я не дам тебе развод! – рычит в трубку моя жена, которая вот уже через полчаса должна стать бывшей.

Угроза выглядит вполне себе реальной, поэтому я не могу позволить себе опоздать на собственный развод.

Следующий дубль мы записываем без проблем и с первого раза. Вот, что значит мотивация!

Я прилетаю за пять минут к назначенному времени. Жена ходит туда-сюда около кабинета с папкой в руках. На ней черная коротенькая кожаная курточка нараспашку, а под ней неприлично короткое белое платье. На стройных худых ножках массивные тяжелые ботинки смотрятся грубо, но стильно. У жены всегда был прекрасный вкус и безупречное чувство стиля. Кстати, любовь к шмоткам она привила и мне. Не скажу, что я отпетый модник, но стараюсь выглядеть современно и достойно руководителя некрупной компании.

Она оборачивается и видит меня. Разглядывает мой прикид, всматривается, хмурит брови. Не узнает?

– Ты…

– Это тебе! – перебиваю ее и протягиваю букет из нежно-розовых пионов. Ее любимые цветы. – Прекрасно выглядишь!

–Эээ…спасибо! – она опускает голову к цветам и вдыхает их аромат, прикрывая при этом глаза.

Мы не успеваем обменяться фразами, как дверь резко открывается и оттуда выглядывает женщина с медными волосами и оранжевой помадой на губах.

– Игнатовы! Вы?

– Мы! – отвечаем хором и смотрим друг на друга.

Я пропускаю вперед пока еще супругу, и мы вместе направляемся к большому столу в центре кабинета.

Две пары глаз смотрят на нас в недоумении.

– А вы точно пришли разводиться? – спрашивает рыжая женщина.

Я понимаю ее, со стороны мы, наверное, смотримся как молодожены: супруга в белом платье, с цветами в руках и я – в свадебном костюме, кстати, в том самом, в котором женился. Чем не повод выгулять второй раз в жизни костюмчик от китайского Диор. Признаться, за эти годы я стал крупнее и крепче, поэтому свадебный пиджак стал узковат в плечах, а короткие брюки облепили мой зад и смотрятся, как от долгов.

– Присаживайтесь, – говорит вторая женщина, более приятной внешности. – Супруги Игнатовы…– она листает какие-то документы, вчитывается в них и перекладывает с места на место. – Детей нет, имущественных претензий нет… – замолкает, вглядываясь в документы. – Ничего нет. Скучно с вами!

Это у нее профессиональный юмор такой, ага!

– Агата Давидовна, фамилию менять будете или оставляете мужа? – обращается оранжевогубая к жене.

– Мужа я оставлять не буду, вы и так нам давали месяц на раздумывания! Мы все решили, – возмущается Агата, гордо задрав подбородок.

Меня потрясывает от беззвучного смеха, а оранжевогубая усиленно старается переварить услышанное. Агата, Агата, моя ж ты хорошая!

– Агата, эта милая женщина спрашивает, ты планируешь менять фамилию или оставишь мою? – еле сдерживаю улыбку.

– Ох… – жена смущенно отводит глаза в сторону. – Оставляю фамилию мужа.

Ну еще бы! Игнатова Агата Давидовна куда лучше Анакохер Агаты Давидовны.

В первые годы нашего знакомства я прикалывался над ее фамилией, а она обижалась. Мне всегда хотелось произносить ее фамилию с вопросительным знаком на конце.

Видимо, не только мне, потому что во время нашего бракосочетания, очаровательная женщина-регистратор с натянутой улыбкой на лице торжественно спросила:

– Игнатов Леон Борисович, готовы вы взять в жены А – на – кой- хер Агату Давидовну?

Я не суеверный и не фаталист, но скорее всего судьба уже тогда спрашивала меня – а на кой хе* мне это надо?

Оранжевогубая забирает наши паспорта и громко шлепает в них печати. Я вижу, как вздрагивает Агата и на секунду прикрывает глаза. Мы поочередно расписываемся в документах, и нам выдают свидетельство о расторжение брака.

Ну вот и все. Свободен.

2. Агата

Свободна. Я свободна.

Когда эта мерзкая женщина грохнула печатью в мой паспорт, меня словно ударило током. Я даже вздрогнула, насколько болезненно ощутила разряд. Я была готова, но в тот момент понимание того, что это конец, обрушилось на меня ледяной лавиной.

Я свободна.

– Что за костюм, Игнатов? В таких сейчас даже не хоронят, – мы выходим на улицу. Сейчас в моих руках паспорт, свидетельство о расторжении брака и мое будущее. Будущее без мужа.

– Все-таки не узнала? – прищуривается Леон и довольно улыбается. – Это мой свадебный костюм.

– Серьезно? А я думала ты его продал.

– Как видишь. Наверное чувствовал, что он мне еще пригодится!

– Хаха, смешно. Ну тогда и не продавай. Может второй раз женишься, а костюмчик есть!

Мы стоим на парковке у Загса. Теплый майский ветер треплет его отросшие темные волосы. Он всегда бесится, когда они непослушно падают ему на лоб. Вот и сейчас, он рукой пытается зачесать их назад, но тщетно, ветер задорно играет с ними. Я слежу за его движениями и вижу поблескивающее на солнце обручальное кольцо. Почему он его не снял? Забыл?

– Тебе надо подстричься, – смотрю на него и чувствую, как в горле образуется ком.

– Знаю. Некогда, – он нервно смотрит на часы и всегда куда-то торопится. – Ладно, Агат! Поздравляю! Мне пора.

– Ага, взаимно.

Он, то ли по привычке, то ли на прощание, обнимает меня и уходит к своей машине. Его белый седан и мой черный кроссовер стоят рядом. Леон открывает дверь, забрасывает на заднее сидение пиджак и свидетельство, садится в салон и срывается с места.

Смотрю ему в след и бреду к своему немцу. Сажусь за руль и ощущаю дикую потребность выговориться, поэтому набираю свою лучшую подругу. Сашка поднимает трубку сразу, будто ждала моего звонка. Да скорее всего так и есть.

– Агат?

– Всё, – еле слышно говорю я и начинаю реветь.

Я ведь была готова. Сотни раз прокручивала в голове этот эпизод, проработала с подругой-психологом каждую деталь, настроилась и …не справилась.

Мой рев превращается в вой, слезы обжигают лицо и оседают на моем новом белом платье. Я до хруста сжимаю руль и не могу заставить себя успокоиться. Саша молчит. Я знаю, она на проводе, слушает и молчит, а мне большего и не надо. Просто, чтобы кто-то был рядом…

***

– Ты забудешь обо мне, на сиреневой луне

Может только на мгновенье

Оставляя для меня только тоненькую нить

Только каплю сожаленья… (Л.Агутин «Ты забудешь обо мне»)

Орем в три голоса, сидя у меня дома на ковре перед телевизором. Три коробки пиццы, легкая закуска и моооре вина – я то ли праздную развод, то ли поминаю свой брак.

После истерики в машине, Сашка обещала провести этот вечер пятницы со мной, но с ней не напьешься, подруга на восьмом месяце беременности, поэтому я пригласила еще и Юльку, мою институтскую подругу.

Мы сидим по-турецки в обнимку с Юлькой и раскачиваемся в такт мелодии, пьяные вдрызг. Я реву и засовываю холодный кусок пиццы в рот, размазывая слезы по щекам. Сашка сидит в кресле, естественно трезвая, но тоже ревет.