— Поехали. Надеюсь на трассе сегодня «зеленых человечков» нет.
До города мы доезжаем быстро.
По дороге играем в города, рассказываем смешные истории из жизни друг другу, но меня не отпускает неприятное чувство. Звонил Андрей. Сказал, что соскучился. Пообещал, что приедет вечером и поможет с вещами. Говорю же- человек слова!
Но у меня сердце где-то в горле колотится. Не могу вечера ждать. Хочу скорее увидеть его.
— Куда тебя везти? Диктуй адрес.
Я громко выдыхаю.
— Марин, отвези меня к Андрею. Пожалуйста.
Марина обеспокоенно смотрит на меня.
— Глупостей не натворишь?
— Скандалить не буду. Честно. — Натянуто улыбаюсь.
Внутри все колотится так… Переживаю. Не понимаю уже ничего…
Но чем ближе мы подъезжаем к дому Андрея тем меньше во мне остается уверенности…
Я застаю его возле подъезда.
Он как всегда красивый. Смотрит на меня растерянно. Потом улыбается.
— Не дотерпела до вечера?
Качаю головой.
— Не дотерпела. — Шепчу. — Соскучилась. — Подхожу к мужу и обнимаю его.
Ничего поделать не могу. Из глаз слезы катятся. Вроде вижу ведь, что рад мне. Глаза влюбленные, а сомневаюсь. Недолюбленность сидит где-то на краешке сознания и в колокол бьет. Боюсь. Боюсь, что за нос водить начнет. Обманет. Больно сделает. Фотку вспоминаю сегодняшнюю.
Андрей целует меня в губы. Слезы вытирает.
— Ну ты чего, Карамелька? Что опять себе напридумывала?
— Ты к ней уехал утром, да? К Ирине? — Осторожно шепчу, словно это не обычная девушка, а тот, чье имя не произносят вслух.
Андрей все еще меня обнимает.
— Да — Просто отвечает он и немного хмурится.
— Зачем? Зачем ты так с нами? — по- прежнему говорю шепотом. Потому что расплакаться боюсь.
Громов становится серьезным.
— Мне очень нужно с тобой поговорить, Ангелина. Но для разговора мне нужна взрослая, умная девушка. Повторения того концерта, что я видел в своей квартире я не желаю.
Горечь накрывает меня с головой. Неожиданно даже голос прорезается.
— Ты любишь ее?
— Нет. — Серьезно отвечает он. — Тут другое…
— Я не могу так, Андрей. — Я начинаю содрогаться от слез.
Мой муж прижимает меня к себе.
— Ты сама рвешь себе сердце. Ты сама придумываешь реальность, которой скорее всего нет. Все что нужно нам с тобой это просто поговорить. Ты мне доверяешь?
Вспоминаю фотку с плечом и отрицательно качаю головой.
— Это плохо, Геля! Как у нас могут получиться отношения без доверия? Ты же сама видишь, сколько женщин в моем окружении. Я не могу перестать со всеми общаться. Ты сейчас вместо того, чтобы узнать правду накручиваешь себя. Что потом будет? Телефон проверять начнешь? На звонки мои сама отвечать будешь?
Его слова больно бьют. Мне хочется разреветься и убежать. Наверное я и правда забыла вырасти. Чувствую себя обиженным ребенком. Когда не хватает аргументов люди начинают драться. Это бессилие. Андрей правду говорит, но эту правду принять тяжело. Мне б до него дорасти. Стать такой же успешной, как прежние его женщины и может я почувствовала бы себя достойной этого мужчины. А пока… Неуверенность в наших отношениях и его грубый тон приводят меня к отчаянному поступку. Я тянусь к безымянному пальцу на правой руке и пытаюсь кольцо стянуть.
— Не смей! — Сухо произносит Громов. — Это глупо, Геля!
— Ты с самого начала кусался со мной. Тебе это нравилось всегда. Что сейчас поменялось?
— Наши отношения поменялись. Я их пытаюсь на новый уровень вывести, а ты в моем прошлом копаешься! Что там тебе Маринка на рассказывала? Какими советами поделилась? Ни с одной из них я не хотел семью. А тебе кольцо на палец одел, которое ты при первой нашей ссоре стянуть пытаешься.
Его назидательный тон не заставляет меня поменять решение, а наоборот.
Когда ребенку делаешь замечание, он делает назло. Боже… Сколько сравнений с ребенком. Видимо мне и правда нужно взрослеть.
— Сейчас ты тоже к ней собрался? Я не хочу, что бы ты ездил к ней. — шепчу и держу руку на кольце.
— Не шантажируй, Ангелина! Не разочаровывай меня! Я поеду к ней, потому что так надо!
В меня словно выстрелили. Защита включается на максимум. Последнее слово всегда за мной, да ведь, бабуля? Так ты учила меня?
Снимаю кольцо и сую Андрею в руку.
— Можешь трахаться с кем захочешь! Мне все равно!
И ухожу прочь. Сердце тарабанит так, что в ушах звенит. Слезы застилают глаза. Я чувствую на себе его тяжелый взгляд. Я понимаю, что с ним так нельзя. Что я буду жалеть о своем решении. Но я выиграла нашу игру.
И полезла обратно в свою ракушку. Потому что так проще.
Потому что никакой машины я не достойна, потому что с дочкой перед сном «Лунтика» смотреть безопаснее для сердца.
Потому что всегда проще обвинить, чем попытаться выслушать.
Я боюсь, что меня обидят!
И больше всего на свете боюсь, что обидит именно он.
Подхожу к остановке и достаю телефон.
На экране горит сообщение.
«Не знаю почему, но тебе готов простить даже такую выходку. Дожевывай сопли и возвращайся в семью».
Я сажусь на скамейку, закрываю лицо руками и начинаю рыдать. Потому что запуталась. Потому что не понимаю уже ничего. Я боюсь, что он мне изменяет, он встречается со своей бывшей женщиной. Но он говорит обратное и мне безумно хочется ему верить. Но чувство страха сильнее…
Впервые в жизни я должна принять решение. По настоящему рискнуть. А мне хочется уснуть и проснуться только тогда, когда все это закончится.
В дисплее светится сообщение, в галерее сохранена фотография. Они путают меня еще сильнее.
«Иногда наши глаза нас подводят»… Всплывают в голове слова Андрея.
Я очень хочу ему поверить, но пока трусливой мышью уползаю из капкана с подбитым хвостом. В капкане остался вкусный сыр и я очень надеюсь, что однажды я за ним вернусь.
***
Не верь глазам своим. Ибо глазам видны лишь ограничивающие нашу свободу оковы. Чтобы рассмотреть главное, нужно пользоваться пониманием. Ты все знаешь, необходимо только понять это. И тогда сразу станет ясно, как летать.
Ричард Бах, "Чайка Джонатан Ливингстон"
