—Что Вам от меня нужно?
—Я помочь тебе хочу, бестолочь.
—Я не нуждаюсь в помощи.
—Драконов тоже сама найдёшь?—ухмыльнулась женщина, когда Амальтея предприняла попытку выйти из помещения. Дверь хлопнула.—Так-то лучше. Вот, держи.—Моди достала из-под лифа платья сложенный вчетверо листок.
—Что это?—спросила девушка, не разворачивая пергамент.
—Тихо…
—Что Вы мне дали?
—Тихо!—повторно шикнула служанка и прислушалась.—Некогда теперь объяснять. Молодой хозяин идёт. Спрячь рецепт, бестолочь!
Амальтея с трудом успела засунуть листок в лиф, как Моди вытолкнула её из уборной. Девушка упала в руки Дерека.
—Мама отправила меня справиться о Вашем состоянии. Она думает, что Вы расстроились из-за пятна, хотя по мне это глупый повод для переживаний. Но женщины любят делать проблему из «ничего».—он улыбнулся.
—У Вас весьма скудные познания о женщинах, мистер Уинсли.—ответила Амальтея, разглаживая складки платья.—Проблемы из «ничего» раздувают только те дамы, у которых нет других занятий. А у меня, к счастью, дел по горло.
Дерек выпрямился.
—В Вашем понимании, если моя мама грустит из-за испорченного платья, то она бездельница и недалёкая женщина?
—Я неправильно выразилась. Я имела в виду…
—Я понял. Я передам маме, что с Вами всё в порядке.
Он слышал протяжный стон Амальтеи, но между жалостью к ней и жалостью к Тэмперенс, Дерек, как положено порядочному сыну, всем своим большим горячим сердцем, любившим мать, выбрал миссис Уинсли. Юноша вернулся в обеденный зал, поцеловал женщину в щёку и сел на место. Девушка присоединилась к ним, когда поняла, что Моди вновь удалось пройти мимо неё незамеченной.
—У Роджера разболелась голова, и он поднялся наверх.—ответила Тэмперенс на немой вопрос Амальтеи.—Он просил передать тебе свои извинения.
—Я хотела поговорить с Вашим мужем об отце.
—О, детка,—женщина коснулась руки Амальтеи и посмотрела на неё ласковыми глазами,—ты всегда можешь задать этот вопрос мне. Я была свидетельницей их отношений. Дэниел и Роджер вместе росли и с детства крепко дружили, они были ровесниками, представляли чистокровные дома, поэтому с лёгкостью нашли общий язык. В юношестве их пути, правда, ненадолго разошлись, но то была вина твоего деда, Эдуарда Грроя.
—Он запрещал им общаться?
—Не совсем,—протянула Тэмперенс и убрала руку.
Эдуард Гррой, или, как он сам просил к нему обращаться, Эдди, был единственным ребёнком в семье, наследным принцем, однако, трон его мало интересовал, если интересовал вообще. С детства Эдди часами не вылезал из кабинета королевских алхимиков, где жадно поглощал знания и впитывал их как губка, и к шестнадцати годам точно знал, чем хочет заниматься всю оставшуюся жизнь. Старый король не противился выбору сына, считая, что рано или поздно «игра с колбами» закончится, и Эдди вернётся к по-настоящему важным делам. Но время шло. Эдуард обзавёлся женой (по настоянию отца, разумеется), двумя сыновьями, но алхимию не бросил. Из королевского замка он с семьёй перебрался в родовое поместье Грроев, где в одной из комнат оборудовал себе лабораторию и разрабатывал в ней рецепт вечной жизни, искренне веря, что Боги скрыли секрет бессмертия от людей за их грехи.
Когда в городе не осталось ингредиентов, которые бы он не пробовал добавлять в зелья, Эдди перевёз жену и подросших мальчиков (старшему сыну Лейстату было двенадцать, а младшему Дэниелу десять) на северные земли, где они попеременно жили то в деревенском домике, то в пещере на скале Э́йнерес. Супруга Эдди, кроткая и покорная Джоан, не перечила мужу, Лейстат тоже, а вот Дэниел бунтовал и даже пару раз сбегал из хижины, но безумного принца это мало заботило. Иногда, когда мужчина отрывался от котла, он задавался вопросом, как ему удалось зачать двух сыновей, если они с Джоан могли не видеться неделями. Но затем Эдди возвращался в удивительный мир алхимии и обо всём забывал. Его невинное увлечение переросло в навязчивую идею во что бы то ни стало найти способ обмануть смерть, и эта идея постепенно сводила его с ума. К сорока годам Эдди стал безумным, седым стариком в очках с крупными линзами в толстой оправе, чей смех, по ночам доносившийся из хижины, пугал северян.
Умер король внезапно: прилёг однажды вздремнуть после обеда и не проснулся. Грроев вернули в город, именно вернули потому, как Эдди не горел желанием принимать на себя обязательства по управлению королевством, а Джоан и Лейстат во всём его поддерживали; они боялись пасть жертвами опасных, порой со смертельным исходом, экспериментов мужчины. Вновь вдохнуть городской воздух был рад только Дэниел.
Однако правление Эдди длилось недолго, он просидел на королевском троне меньше года, точнее, не сидел на нём совсем. От советников и стражников он прятался в залах и злобно хихикал, когда подданным не удавалось его найти.
Несерьёзное поведение отца стало для Дэниела последней каплей, и молодой мужчина, попрощавшись с матерью и старшим братом, отправился в длительное путешествие по землям Эндельстана, где наряду с тёмной магией изучал историю страны и военное искусство.
Братство, тогда ещё в составе ветхих, заумных стариков, приняло решение отстранить Эдуарда Грроя от управления королевством, когда тот, будучи в безумном припадке, расколол цепи и выпустил на волю драконов. Его озарило, что эликсир бессмертия, который он ищет, скрывается в тех, кто бессмертен сам. Гипнотизируя крылатых существ на драколинге, Эдди добавлял в снадобье то чешую, то кровь драконов, однако, чуда не произошло, и зелья по-прежнему не удлиняли человеческий век. И когда возмущённые люди, чьих родственников Гррой использовал в качестве испытуемых, обступили замок, намереваясь сжечь его дотла, члены Братства, недолго думая, предложили на роль нового короля Влада. Молодой человек, на тот момент скромный девятнадцатилетний сын известного писаря, был в городе на хорошем счету. Горожане знали его как честного, справедливого юношу, поэтому согласились на предложение Братства и мирно разошлись по домам. Их бунт закончился, не успев начаться. Грроев отправили назад на северные земли, и династия «чёрной розы» впервые за много лет потеряла трон.
Но даже проводя холодные вечера в пещере Э́йнерес, Эдди не унывал. Напротив, только там он осознал, что все предыдущие действия были неправильными. Не кровь и чешуя дракона приведёт к бессмертию, а его сердце! Над этим рецептом мужчина работал всю оставшуюся жизнь, хотя понимал, что ни при каких обстоятельствах не сможет сварить зелье. Освобождённые драконы разлетелись не только по землям Эндельстана, но и по другим королевствам, а после закона об отмене ловли драконов в стране не осталось ни драконоборцов, ни простых охотников. Но Эдди не унывал, писал рецепт для потомков.
Когда Влад после долгих разговоров и ругани с Братством всё же настоял вернуть Грроев в город, Эдди приехал один и занял почётную должность главного алхимика королевства. Джоан и Лейстат предпочли навсегда поселиться на северных землях и с тех пор ни Влад, ни Эдди ничего о них не слышали. Впрочем, Гррой не интересовался судьбой жены и сына. Он пребывал в истинном блаженстве, когда оставался наедине со своими учениками и пробирками, и умер незадолго до начала войны, но умер счастливым.
—Дэниел действительно натравил дружелюбных драконов на горожан, подчинив их волю себе драколингом и тёмной магией, но выпустил драконов твой дед.—закончила свой рассказ Тэмперенс.—Я не оправдываю твоего отца, но считаю, что часть вины за пролитую кровь лежит и на Эдуарде Гррое. История знает много примеров, когда два поколения ведут одну войну.
—Поколения.—протянула Амальтея.—Отец и дед — два разных поколения.
Миссис Уинсли улыбнулась и похвалила девушку, будто Амальтея была маленьким, но очень смышлёным ребёнком.
—Всё верно, а ты — третье. Если, конечно, за отправную точку брать Эдуарда.
Амальтея поблагодарила Тэмперенс и Дерека за тёплый приём и, сославшись на усталость, заторопилась домой. Моди вызвалась проводить гостью до дверей и на её вопрос, правильно ли она поняла смысл и назначение бумаги, которую спрятала в лифе, незаметно кивнула.
