Лица у присутствующих вытянулись. Все вмиг стало еще более неясным.

– Мария, на тебе деловая часть, на Любе развлекательная. Что там в принципе-то потребуется? – он вопросительно взглянул на Машу. Та невольно приоткрыла рот. Ее как будто обухом по голове ударили.

– Взаимодействие с оргкомитетом. Выступление на пленарном заседании форума. График деловых встреч. Презентация на русском и английском, – медленно перечислила она.

*****

Финал этого поистине странного совещания Маша Назарова пересказывала коллегам на следующее утро в наглухо закрытой чайной комнате.

– Нет, девочки, вы представляете, – разводила руками экспрессивная Маша. – Он и говорит, на тебе деловая часть, а на Любе – развлекательная. На Любе, которая и года не проработала секретарем! Я такая: что, серьезно? Какая развлекательная? Мы что, в караоке петь едем? Я в шоке, я просто в шоке. Ты, значит, учишься всю жизнь, учишься. Университет, бизнес-школы, маркетинг-программы разные. Английский пятнадцать лет долбишь, а тут бац – и Любочка.

– А образование-то у нее какое? – лукаво щурясь, спросила Александра.

– А я вот именно с таким же вопросом пошла к Голубевой вчера, чтобы она посмотрела по документам.

– А чего к Голубевой? Лучше уж к кадровику сразу. Надежнее.

– Да не важно. По пути было. Ну так вот, выяснилось, ей двадцать четыре года. Прописана в Рязани. Учится заочно в каком-то МИЭЮФе или МИЭСЮМе. Ну, в каком-то вот таком институте. Специальность – связи с общественностью. Ее полгода назад бросил почти жених, она сильно переживала и на этом фоне даже похудела.

– Это тоже Голубева в личном деле посмотрела?

– Нет, это Голубева у Надежды Крутько узнала. Та дама сердобольная, взяла Любашу под крылышко.

– Уже неплохо. Где-то учится, – отхлебнула кофе Маргарита.

– Да? Ты сначала дослушай историю до конца, – Маша кисло улыбнулась. – Он такой и говорит: «Люба, твоя задача – хорошо выглядеть. Помогать Марии в течение всех трех дней конференции и организовать поездку наших сотрудников в Выборг в составе большой группы делегатов, подавших заявку на участие в культурном мероприятии».

– Это Лев Борисович все в одном предложении изложил? Не похоже на него, – скривилась Виктория.

Маша, слегка раздраженная тем, что ей никак не дадут закончить, закатила глаза.

– А Любочка в ответ и говорит: «Конечно! (Изображая Любочку, Маша исказила голос до непередаваемого писка.) Я все поняла. А как быть с визами в Выборг?»

– В смысле?

– Ты шутишь.

– Что?

– Вот и я, и Крутько переспросили: «Что?» А она говорит: «Нужно же проверить, есть ли у всех наших загранпаспорта, и успеть оформить визы».

– Тьии!.. – Виктория издала протяжный звук, запрокинула голову наверх и восторженно захохотала.

– Да ну, я не верю, – скептически усмехнулась Маргарита. – Она вас троллила, наверняка троллила.

– Ну, просто в МИЭЮФе географию не преподают, – засмеялась Александра.

– Ага, и историю, видимо, тоже.

– Интересно, она думает, что Выборг – это финский город или шведский, – скалилась Виктория. – Просто любопытно, на какой странице учебника она заскучала.

– Уверена, что в начале. И вот это мне в помощники? За что? – Маша ладонями закрыла глаза. – Боже, дай мне сил!

– Эй, без паники, может, не все так плохо, – Маргарита протянула растерянной Маше открытую пачку песочного печенья.

Маша давно забыла про свой остывший кофе, но в беспамятстве печеньку все же съела. В голове у нее всплывали картинки вчерашней встречи и роились вопросы: «На черта мне помощник? Я не просила о помощи. Или, может, он вообще замену мне готовит. Она моложе на тринадцать лет. Это много. Глупа, конечно, но зато красивая. На выставки с ним ездить самое то. О господи, зачем я ем это печенье? Я же на диете. Или она просто спит с ним? Он же себе давно и безрезультатно подругу ищет. Все всегда отшучивались. А эта порочная тварь, значит, согласилась. А когда-то ведь и мне прохода не давал. М-да, веселенькая поездочка в Питер намечается».

– А с какой это стати секретарша, отработавшая в компании меньше года, вообще едет на мероприятие такого уровня? – Виктория многозначительно изогнула брови.

– Ну, может, она его подруга теперь.

– Вот, Саш! Мне тоже так вчера показалось! Я его хорошо знаю, он тщательно отбирает людей себе в окружение. У него к ней точно личный интерес.

– Эй, да вы чего? Бросьте. Ей двадцать четыре, а он – шарообразный малопривлекательный дядька. Она младше его старшей дочери. Он для нее дед.

– Ой, Марго. Ну ты как вчера родилась. А бабки?

Маргарита в знак несогласия замотала рыжей головой.

– Когда-то Крутько вырастил из птенца Калашниковой целую Александру Михайловну. Он явно хочет повторить успех десятилетней давности. – Марго отказывалась верить в версию с подругой. – Уверена, что и тогда находились люди, которые распускали грязные слухи. Так, Сань?

– Если честно, не помню, – призадумалась Александра. – Или я просто не знаю. Но без лишней скромности, в свои двадцать четыре я была определенно способней и сообразительней. Уж в географии точно лучше разбиралась.

Александра пришла на должность секретаря в «Ресурс» еще студенткой вечернего отделения. Компания тогда насчитывала не больше пятнадцати человек, и ее сразу очень тепло приняли. Александра застала еще те времена, когда Лев Борисович был по-настоящему увлечен и даже одержим работой. В поисках выгодных контрактов он лично колесил по клиентам и мог самостоятельно приготовить кофе. Процесс социальной эволюции Льва Борисовича Александра наблюдала воочию. На ее глазах он заматерел, разбогател, обленился и зачерствел. За годы их сотрудничества Лев Борисович несколько раз намекал ей на то, что она могла бы рассчитывать на его благосклонность. Но Александра тактично отмалчивалась, продолжая исправно трудиться. Лев Борисович и сам осознавал несовместимость с миниатюрной помощницей. На фоне ее полного бездействия он перестал с ней заигрывать и сосредоточился на сотрудничестве.

– Если он действительно с Любашей роман закрутил, то об этом очень скоро все узнают. Крутько та еще болтушка, непременно захочет похвастаться, – ехидно улыбнулась Александра. – К тому же, – добавила она, – он не так давно Краюшкину уволить хотел.

– Да?

– Да. Она часто опаздывала. А у него пунктик в отношении секретарей.

– И?

– И ничего. Стало быть, поменял свое мнение, раз не уволил.

Все замолчали. В связь директора с юной секретаршей верилось с трудом. Слышать такие истории от кого-то другого – это одно, а наблюдать подобную собственнолично – совершенно иное. Коллектив небольшой, а все через одного знакомые, друзья и родственники директора. Полно родственников. Девушки озадаченно переглядывались. Столь неожиданные вести стоило обдумать.

*****

Поручив работу над тендером Огуле и Дубинину, директор обрек обоих на вынужденное союзничество. Дружбу они никогда не водили, и до недавнего времени все их общение сводилось к утреннему рукопожатию в офисе и дежурным беседам в курилке.

Дубинин в коллективе слыл человеком непрозорливым. Недалеким. Говорил несвязно и частенько неудачно шутил. Хотя женщинам нравился, как сам же и утверждал. Любил яркие вещички и регулярно ходил в качалку. За утренним кофе он вечно привирал, сколько жмет от груди. Огулю рассказы Дубинина забавляли. Он нередко подтрунивал над ним, переспрашивая о его спортивных достижениях. Сам Огуля спортом не занимался и походил на классического диванного болельщика с некритичным пивным животом. Одевался скучно, а свое частое похмелье маскировал интенсивным ароматом терпкого парфюма.

После ухода Баранова оба рассчитывали заполучить себе его клиента, но быстро осознали, что совместными усилиями добьются большего. Контракт выгодный и сложный, а работа предстояла непростая. Никакого особого плана действий у них не было. Огуля, на правах более опытного, негласно объявил себя лидером и предложил действовать по его обкатанной схеме. Они начали ездить на встречи и переговоры. Убеждать представителей заказчика в собственной благонадежности. Всячески обхаживать важных лиц и поить их в дорогих ресторанах. Но окончательно вопрос в пользу «Ресурса» решился только после личного вмешательства Льва Борисовича, о чем он при каждом удобном случае не забывал напоминать.