Это кажется чем-то невообразимым, непостижимым, диким. Но! Вот как раз Февральская революция была железно обусловлена логикой исторического процесса, всем развитием России за последние 200 лет. Сработала наконец бомба замедленного действия, заложенная под Россию ещё Петром I и Екатериной II. Эти великие реформаторы пытались сделать Россию европейской страной. Разумеется, они этого не сделали, потому что это вообще невозможно. Русских так же не сделать европейцами, как и китайцев. И всё же деятельность реформаторов принесла заметный результат – русские национальные элиты стали постепенно антирусскими и антинациональными. Два века наши элиты воспитывались на западных ценностях. «Мы ждем с томленьем упованья минуты вольности святой, как ждет любовник молодой минуты первого свиданья». Ну вот и дождались. Уж прямо так им хотелось свободы и равенства, уж такие они были все из себя либералы, что как же им было не приветствовать демократическую революцию. Причина Февральской революции та же самая, что и причина участия России в первой миррой войне – европеизация элит, включая царскую семью. Николай II принял решение об участии России в войне по той же самой причине, которая побудила великого князя Кирилла в феврале 1917-го нацепить красный бант – хотелось быть для Европы «своим в доску».
Вообще-то Февральскую революцию в России организовали британцы. И факты на эту тему есть, и простейшая логика приводит к тому же выводу. Британии до зарезу необходимо было участие России в этой войне, имея союзником только Францию, британцы не смогли бы раздавить Германию. Но Британия ни в коем случае не могла допустить, чтобы Россия получила главный геополитический приз, который ей был обещан за участие в этой войне – Босфор и Дарданеллы. И вот когда адмирал Колчак уже полностью подготовил константинопольский десант, в Петрограде вдруг «неожиданно» происходит революция, и России становится не до Константинополя. Разыграно, как по нотам. Сотрудники посольства Великобритании в России не даром ели хлеб.
Но ни когда не надо преувеличивать роль «иностранных агентов» в судьбе страны, не надо обвинять их в последствиях собственных грехов. Организованную британцами революцию растоптали бы за один день, если бы её не поддержали российские элиты, давно уже ставшие антирусскими. Ведь Петроград тогда буквально сиял от счастья. Пришла наконец долгожданная свобода! Россия избавилась от «прогнившего царизма»! Великие князья, митрополиты вопили от восторга, что уж говорить про разночинную интеллигенцию. А «широким народным массам» всё это было параллельно. Они ровным счетом ни чего не имели против царя, но и против свержения царя они так же ни чего не имели.
И потом всё пошло очень даже предсказуемо. Государство тут же начало разлагаться по причине полной несовместимости западных ценностей и русской ментальности. Русские понимают «свободу» сильно по-своему, так что Февральская революция не принесла России ни чего, кроме полного бардака, который крепчал с каждым месяцем. В итоге к лету 1917 года армия дошла до полного разложения. Говорят, народ устал от войны. Можно подумать, британцы, французы, германцы от войны не устали. Но ведь ни кто штыки в землю не втыкал, фронт не бросал и воевать не отказывался. Или, может, русские не такие терпеливые, как европейцы? Так ведь ровным счетом наоборот. Просто либеральные идеи, проникнув в русскую армию, уничтожили её за несколько месяцев.
Чем же всё это могло и должно было закончиться? У истории на такие случаи есть только один рецепт: абсолютно неизбежная военная диктатура. Когда бардак доходит до крайности, порядок может навести только очень жесткая власть с опорой на армию. Так всегда было в новой истории, потому что иначе просто не может быть. Генерал Бонапарт, генерал Франко, генерал Пиночет. Так должно было быть и в русской истории. И фигура военного диктатора, который должен был железной рукой навести в стране порядок, имелась наготове – генерал Корнилов. Подавляющее большинство русских офицеров готовы были увидеть в Лавре Георгиевиче спасителя Отечества и уже называли себя корниловцами. Всего через месяц напряженной работы военно-полевых судов у России вновь появилась бы армия, то есть войну мы выиграли бы со всей неизбежностью, а крамолу в тылу, не напрягаясь, растоптали бы коваными сапогами.
Что, кстати, было бы потом? Ни чего хорошего. Избавив страну от революционных крайностей, Корнилов объявил бы выборы. Он обязательно сделал бы это, потому что был убежденным республиканцем и вполне последовательным противником монархии. Россия встала бы на демократический путь развития не в начале девяностых, а в начале двадцатых. То есть Россия стала бы главным лакеем Европы, окончательно позабыв о своей самобытности и во всем подражая своим европейским господам. Это было бы отвратительно, но к этому шло уже 200 лет, вполне последовательно шло, почти без зигзагов.
Важно понять: то, что естественно, не обязательно хорошо, то, что логично, не обязательно есть высшее благо. Духовный регресс человечества делает максимально логичным то, что является максимальным злом. Конечно, приятно было бы смотреть, как генерал Корнилов наводит порядок в России, но ведь он потом перевязал бы русский порядок красивым бантиком и преподнес бы его Европе на блюдечке, то есть сдал бы Родину заклятым врагам. Только вариантов на тот момент уже не было. Диктаторские полномочия уже упали спелым яблоком в руки Лавра Георгиевича. Ему оставалось лишь отдать несколько приказов, которые, безусловно, были бы выполнены со всей решительностью. Механизм был запущен, войска шли на Петроград.
И вот тут произошла какая-то несусветная глупость. Керенский объявил, что генерал Корнилов устроил мятеж и велел его арестовать. Хотя ни какого мятежа не было, все действия Корнилова были с Керенским согласованы. Александр Федорович наложил в штаны, не героическое это было существо, хотя ведь должен он был понимать своим адвокатским умишком, что речь идет уже не о личных амбициях, а о том, что всё на хрен рушится, и с этим надо что-то делать. Но Керенский все же не сильно удивляет – ничтожество ничтожно во всем. А вот Корнилов! Без пяти минут военный диктатор безропотно позволил себя арестовать. Он мог бы вообще не обращать внимания на этот приказ, продолжая делать то, что делал, и ни кто бы его арестовать не осмелился, но он спокойно отправился в тюрьму, где находился фактически добровольно, потому что в любой момент мог её покинуть. Установление военной диктатуры в России было сорвано писком комара. Может ли такое быть, чтобы странные психологические особенности всего лишь двух людей свернули огромную державу с исторического пути развития? В это невозможно поверить. Но так и было.
Тем временем в Россию весело катился знаменитый пломбированный вагон, набитый самыми настоящими клоунами – людьми, которые не только ни когда и ни чем не руководили, но по большому счету и вовсе ни когда не работали. Это были просто умненькие, дешевенькие балаболки. Можно ли было тогда во всем мире отыскать хоть одного человека, который оказался бы способен увидеть в этих людях будущих правителей России? Такого человека было бы не отыскать даже внутри вагона, эти люди вовсе не собирались брать судьбу страны в свои руки. Это были чудаки утописты, люди сильно странные, сознание некоторых из них уже тогда было тронуто безумием, но полными дураками они не были и «захватывать власть» не собирались.
Чего хотел германский генеральный штаб, отправляя их в Россию? Чтобы они дестабилизировали ситуацию в России. На это они вполне были способны. Мелкие провокации, дешевый популизм, безбрежная демагогия, дальнейшее разложение власти, в первую очередь – армии, вплоть до полного её исчезновения – всё это они очень даже могли, а другого от них ни кто и не ждал.
А чего хотел Ленин? Мне кажется, у него было только одно желание – хорошенько намудить. (Среди слов более приличных мне не удалось найти более точного). В эмиграции было приятно, но скучно. Почему бы не устроить в России большую бузу, а потом смыться обратно за границу, чтобы хоть было о чем вспомнить, и о чем в мемуарах писать.
