Диана

Открыла глаза, и боль под ребрами ослепила яркой вспышкой. Повернула голову – из вены торчит игла, рядом с кроватью стоит капельница, но я не в больнице. В комнате темно, и только блики огней за окном слабо освещают помещение. Пахнет спиртом. Пытаюсь приподняться на кровати, но сил не хватает, и я падаю на огромную подушку. Кто-то берет меня за руку и заботливо поправляет одеяло, гладит по голове, медленно перебирая пряди волос, как мама в детстве. Это успокаивает, боль отступает, накатывает умиротворение. Я жива, и одно это должно успокаивать, глаза сами закрываются, и я снова проваливаюсь во мрак.

Просыпаюсь от шума, кажется, за дверью, слышу приглушенные голоса. В комнате очень светло, похоже утро, все та же капельница в руке и боль. Рядом с кроватью кто-то сидит, и этот же кто-то помогает мне приподняться, подкладывая подушку под лопатки. Морщусь от боли, в голове начинают крутиться воспоминания: клуб, Лиза, презентация, танцы, Алекс, стрельба, боль, а потом провал.

– Болит сильно, да? Но вы уж потерпите, через пару дней легче станет. Я рад, что вы наконец-то очнулись, четыре дня без сознания – это довольно долгий срок

– Кто вы?

На кресле возле кровати сидит мужчина, скорее даже дед. Седые волосы, борода, огромные очки с круглой оправой и добрые серые глаза, этакий дядюшка Айболит.

– Я всего лишь врач, и по совместительству тот человек, который усердно пытался вас вытащить с того света, милая леди. Мне необходимо провести осмотр и выдать рекомендации по вашему лечению мистеру Бедфорду, он волновался о вашем здоровье.

– Диана, то есть Динара, называйте меня так, пожалуйста. А мистеру Бедфорду можете передать, чтоб катился ко всем чертям, ведь если бы не он, то…

– Простите, что перебиваю, а вы о младшем или о старшем сейчас, видите-ли, тут огромная разница, кого и куда посылать.

– Я об обоих, они оба виноваты в том, что вам пришлось меня доставать, как вы выразились, с того света. А что касается старшего, то если бы не он…

– То вас сейчас не было бы в живых, ведь вовремя, а главное правильно оказанная первая помощь, была одним из основополагающих пунктов вашего выживания. И к слову, я всего лишь врач, а не передаст, поэтому, если вам угодно какого-то, куда-то послать, или что-либо сказать, то один звонок и оба мистера Бедфорда окажутся прямо перед вами.

– Не надо, ох-х, нет…

Голова резко закружилась, и я зарыла глаза, холодный пот начал струиться по спине, а горло сдавило, не позволяя произнести больше не звука. Доктор, заметив мои мучения, услужливо поднес стакан воды и помог выпить пару глотков, после которых мне стало значительно легче.

– Спасибо, эмм, как я могу к вам обращаться?

– Борис Аркадьевич, для вас можно просто дядя Боря, ведь после случившегося четыре дня назад мы стали невероятно близки, милая леди, вряд ли кто-то кроме меня настолько неплохо мог изучить ваш «внутренний» мир. Вам нужно покушать, моя помощница Анабель принесет вам бульону, только кушайте медленно, торопиться нельзя.

– Боюсь, быстро у меня сейчас вряд ли получится, даже при всем моем огромном желании.

– Ана поможет вам и проинструктирует не хуже меня. Она премилое создание, уверен, вы найдете общий язык, а я посещу вас через пару дней.

Он быстро проводит осмотр, в течение которого я еле сдерживаюсь, чтобы не завыть на весь район от боли. По окончанию экзекуции, а именно перевязки моего еле живого тела, доктор, улыбнувшись мне на прощание, покидает комнату. А он веселый, этот дядя Боря. Мне очень понравилось его чувство юмора и нетипичная манера речи. Я бы с удовольствием с ним еще поболтала как-нибудь потом, если это потом, конечно, настанет…

Значит четыре дня я была без сознания, неплохо. Узнать бы еще свой диагноз и что вообще происходило за это время вокруг. А кушать хочется и, кажется, сильно. Будто читая мои мысли, в комнату вошла миниатюрная брюнетка моего возраста с огромным подносом, увидев который, мой желудок жалобно начал скулить. Вот только сил на то, чтобы поглотить все его содержимое, у меня не хватило, и съев только пол тарелки бульона, я снова отрубилась.

Мне снилась Алиса. Во сне мы гуляли в каком-то парке, она звонко смеялась и прыгала за воздушным шариком, который улетел от нее на ветку соседнего дерева. Потом мы играли в догонялки, когда ловила дочку, то крепко прижимала к сердцу, а она цеплялась за мою шею своими маленькими ручками и говорила, что любит меня. А потом она скрылась из виду, я только видела разлетающуюся на ветру белую юбочку, я бежала так быстро, как могла, но не могла найти своего ребенка. Грянул гром, и в этот момент я проснулась. Все лицо в слезах, руки потрясывает, и в комнате почему-то безумно холодно. Не знаю, сколько я спала в этот раз, но явно немало, лунная дорожка пробивалась в окно и слегка слепила глаза. Боковым зрением я заметила шевеления на кресле, справа от кровати, и от неожиданности вскрикнула.

– Тшшш, все хорошо, не волнуйся, что-то болит? Воды дать?

– Все болит, абсолютно все, что ты здесь делаешь?

Я сразу узнаю Алекса, по запаху, да и просто интуиция. Вместо ответа он протягивает мне стакан воды, поддерживает голову, пока я пытаюсь его осушить, но полностью допить не дает и, отбирая нежно, укладывает на подушки. Эта забота идет вразрез с моим представлением об этом мужчине, я вообще не понимаю, что он тут делает, и воспаленный от боли мозг отказывается работать.

– Тебя пока еще нельзя много, потерпи пару дней, Борис сказал, нужно попить понемногу, он хороший врач.

– Что ты тут делаешь, Алекс? – хриплю я, голос тоже меня не слушается, впрочем, как и все тело

– Я слежу за твоим сном и спокойствием, док прописал полный релакс, тебя нельзя беспокоить.

– А разве ты не беспокоишь? Думаешь, твое нахождение здесь влияет н меня умиротворяюще?

– Более чем в этом уверен, по крайней мере четыре дня ты спокойно спала и не жаловалась. Отдыхай, Дина, тебе нужно набраться сил, сейчас я тебе не враг.

– Сейчас? А потом? Что будет потом?

– Потом покажут время и твое поведение, а пока спи.

– От меня ничего не зависит, я не могу ничего сделать, ты должен понять.

– Пока я только понимаю, что ты еле живая, и в любом случае тебе нужно набираться сил. Ты можешь помочь себе и мне, но об этом потом.

– Не могу, я ничего не могу, они не оставили мне выбора, вы все не оставили…

На этом моменте глаза опять закрываются, а сил бороться со сном еще нет, и я опять проваливаюсь в царство Морфея.

Мне опять снится кошмар с Алисой, в этот раз мы играем в догонялки, она бежит быстро, а потом бац и пропадает, я бегу дальше и оказываюсь на краю обрыва, в который случайно провалилась моя дочь, я кричу и на этом моменте просыпаюсь. Темная комната, ночь, рядом со мной опять кто-то сидит и держит меня за руку, нежно сжимая пальцы

– Не волнуйся, Дина, это всего лишь я, а тебе, видимо, приснился кошмар. Тебе снилась дочь, так ведь?

– Какая тебе разница? Что ты тут делаешь?

– Даже не отрицаешь ее наличие? А брат знает? Да и правда, что же я делаю в своей же квартире, хороший вопрос.

Он сел на край кровати и пристально посмотрел мне в лицо, скривив свои губы в жесткой усмешке. Я отвернула голову к стене, мне не хотелось его видеть, не то чтобы мой жест особо помог, но все равно было немного легче. После такого сна во мне снова начала просыпаться ярость на себя и ситуацию, а тут еще главное действующее лицо, как напоминание о моей глупости, последствия которой приходится расхлебывать, а не сидеть дома с дочерью в обнимку и читать ей книги. Как же я соскучилась, просто не передать словами, я хотела хотя бы услышать ее голос, хоть знать, что у нее все хорошо. Как будто читая мои мысли, Алекс произнес

– У меня к тебе есть деловое предложение, давай ты назовешь имя человека, который придумал всю эту игру и затащил тебя в нее, а я взамен дам тебе поговорить с дочерью, как тебе?