Гамора оглядела их, кивнула и повернулась к Тони, протягивая ему треснутую обугленную Перчатку.

— Ты в центре, — пояснила она, и Тони озадаченно взял тяжёлый предмет у неё из рук. От близкого контакта с Камнями по телу прошла дрожь.

Как же он ненавидел их.

— Что мы должны сделать? — спросил Клинт.

Гамора перевела дух.

— Мы разделим бремя, — пробормотала она, глядя в глаза Тони. — Я не из этого времени, и ты не убил нас в прошлый раз. Старк, ты должен вернуть нас туда, откуда мы пришли. Обрывки воспоминаний останутся, но не более, мы не будем ничего знать о произошедшем.

Обрывки… Ох… Да. Это… многое объясняет. Поэтому Танос его знал. Не потому, что имя Тони облетело Галактику, а потому, что у Таноса в голове оказалась память об этой встрече. Небула когда-то рассказывала ему про Камень Силы, поэтому Гамора просто знает, что надо делать.

— Ты… — медленно повторил Тони. — Ты хочешь, чтобы я щёлкнул?

— Да, — подтвердила Гамора и потянулась, чтобы сцепить их с Питером руки. — Звёздный Лорд говорил, что все должны взяться за руки, иначе…

Её прервали громкие крики, и Тони едва успел заметить, как Тор и Локи были подброшены в воздух и упали где-то за пределами видимости.

Танос шагнул вперёд, и рядом с ним стоял Чёрный Орден. Проксима Полуночная опустила свою копьеподобную пушку, и Тони похолодел. Позади них перегруппировывались аутрайдеры.

Танос приблизился, стирая кровь с нескольких порезов на лице. Из его груди тоже сочилась кровь, кто-то смог его ранить. Качая двойным мечом, он проговорил:

— Зря вы этому сопротивляетесь. Я — сама неотвратимость.

— Давай, — шикнула Гамора.

Тони переглянулся с Пеппер и сжал пальцы. Пятница собрала камни с треснувшей Перчатки и перенесла их на его костюм. Боль была ошеломляющей, но, если не считать красной мути в уголках глаз и привкуса крови в горле, всё оказалось вполне терпимо. Когда перед глазами начало темнеть, Пеппер и Питер подхватили его, не давая упасть, но получалось же.

Гамора подняла пушку и встала перед их маленькой группой, отстреливаясь от противников, а Небула скрылась где-то в толпе.

Взяться за руки. Она сказала взяться за руки. Зачем…?

Он сейчас отключится.

Ооох.

Тони крепче вцепился в руку Питера, а другой схватил Пеппер. Питер потянулся к Клинту, и все в их жалкой кучке начали повторять за ними.

Краем глаза Тони увидел, что Стрэндж едва уловимо кивнул ему.

Это он?

Я не могу тебе этого сказать.

Когда все начали вставать ближе друг к другу, Стив стёр кровь с лица и взялся очевидно сломанной рукой за металлическую руку Баки. А потом он скомандовал, и голос его был уверенным, властным, хотя при этом очень усталым:

— Мстители… Общий сбор.

Все тут же поспешили взяться за руки.

Тогда, продолжая держаться за ладонь Спасительницы лишь двумя пальцами, Тони щёлкнул.

От боли он не смог издать ни звука. Ни закричать, ни завопить. Были лишь задушенные слёзы и неспособность сделать вдох. Как на американских горках, когда перегрузка не даёт вздохнуть? Да. Типа того.

Тони не дышал и чувствовал, как руки Питера и Пеппер дёргаются, но не отстраняются.

Он хрипел, по лицу струились горячие слёзы, но вдохнуть не получалось.

Он должен…

Чёрт, он должен дышать.

Гамора посмотрела на него, но Тони не смог разглядеть выражение её лица из-за пелены перед глазами. Она замерла, зажмурилась, а потом словно… схлопнулась. Сжалась, отшатнулась назад так, словно её дёрнули за талию, после чего её фигура померкла, и она окончательно исчезла. По всему полю боя то же самое происходило с каждым, кто был не из две тысячи двадцать третьего.

С Таносом, Чёрным Орденом, их чёртовым кораблём, со всеми.

Когда воцарилась тишина, Тони почувствовал, что они наконец-то в безопасности. Таноса нет. Умер. Правда, действительно умер. Он проиграл. А его рука болела. Всё болело. Но они победили.

Он заморгал, стараясь перевести дух, но лёгкие всё ещё очень плохо слушались.

— Ну, — прохрипел он, и его голос прозвучал во внезапной тишине, словно эхо. Все головы повернулись к нему, а он в это время сражался за то, чтобы выдохнуть ещё одно слово: — Ура.

В последнюю секунду Тони увидел, как Стив упал вперёд, и Барнс едва успел поймать его. Клинт проследовал за Роджерсом, и его подхватил Питер. А потом у Тони окончательно потемнело в глазах, и он рухнул. К нему тоже потянулись руки, но он отключился ещё до того, как его голова коснулась земли.

***

После этого он толком ничего не помнил. Кто-то перешёптывался, кто-то держал его за руку, чьи-то пальцы касались повреждённой кожи и соединяли её, но сознание было слишком спутанным, и он не мог даже волноваться об этом. Сильно пахло антисептиком, или просто госпиталем, но это было совсем не важно.

Он очнулся достаточно давно и видел посетителей, хотя и не мог вспомнить, что произошло. Вроде бы он видел Харли, Морган, Небулу, ещё кого-то, но всё было словно в тумане. В какой-то момент Пеппер поцеловала его в лоб и сказала, что теперь он может отдохнуть.

Рука Пеппер всегда была с ним, как и тихий шёпот других Мстителей.

В том числе Тора.

В конечном итоге он смог по-настоящему прийти в сознание, очнуться, и постараться кое-как восстановить в памяти произошедшее. Во всём теле гулко пульсировала боль, но она далеко не такая сильная, как была… где-то там. Он плохо это помнил. Всё в порядке. Всё должно быть в порядке, потому что Тони совсем не хотелось думать о том, что будет, если он так и не вспомнит.

Танос. Они сражались с Таносом, Гамора дала ему Перчатку, и…

Он не чувствовал свою левую руку. Её… словно не было. Его левая рука совсем не ощущалась. Он не мог пошевелить пальцами, подвигать локтем, он даже не понимал, есть ли он у него. Дыхание Тони участилось, и он почувствовал поступающую панику. Он бешено пытался сесть, но у него ничего не получалось, он был слишком слаб. Чья-то рука взяла его за плечо и уложила обратно.

Его рука.

Он не может…

Нет, нет, нет…

Тони хрипел, и, вроде бы, звал на помощь. Он сам толком не слышал. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Нет. Нет, нет, нет…

— Ш-ш-ш, — прорвался сквозь пелену паники женский голос.

Тони повернулся на этот голос, не прекращая попытки пошевелить чем-нибудь ниже левого плеча. Его пальцы. Хоть что-нибудь. Но ничего. Нет ничего.

Ничего. Ничего. Ничего.

— Ш-ш-ш, Тони, успокойся, — шептал голос. Он знал его, но никак не мог понять, почему он кажется таким… неправильным. Рука мягко погладила его лицо. — Глубоко дыши, хорошо?

— М-м-моя… — выдавил он. — Рука. Рука. Пожалуйста, она…

— Я знаю, — отозвался голос. — Я знаю. Не волнуйся, ладно? Давай-ка вдох, выдох. Вдох… Тони. Повторяй за мной.

Голос уже не был таким успокаивающим, в нём слышался упрёк, и Тони заставил себя вдохнуть. Потом выдохнуть. Ещё раз вдох. Выдох. Снова и снова, пока дыхание не выровнялось, а взгляд не прояснился. Он смутно понял, что находится в палате Старк Медикал, и, похоже, уже какое-то время. Судя по обстановке, неделю, или даже больше.

Он потерял руку. Она парализована. Она не восстановится.

Это…

— Вот молодец, дурачок, так и продолжай, ладно?

Тони застыл.

Он поднял взгляд медленно и осторожно, вновь забывая о необходимости дышать. Несколько раз моргнул, пытаясь осознать, что видит. Это не… Это невозможно… Как?

Наташа, сидевшая около него на стуле, тихо улыбнулась. Потом погладила его по правой руке и легонько сжала пальцы.

— Мистер Старк, скучали по мне? — ехидно поинтересовалась она.

Тони задохнулся и вскочил, не обращая внимания на ослабевшие конечности и опутывающие его датчики. Он потянулся и приобнял её. Его рука была мертва и безвольно лежала на коленях, но сейчас это было совсем неважно.

— Ох, слава Богу, — прошептал он, глубоко вдыхая запах волос Наташи. Они пахли мятой. Её волосы всегда пахли мятой.

Девушка обняла его в ответ крепко, хотя и очень осторожно.