И вот совсем не давно обнаружил,

Что я давно кишки наружу не давил.

Я не пользовался оружием или магией, но зато потрясал превосходящей физической силой тела Вритрас. Могущественный апостол передо мной был не прочнее желе. Я с лёгкостью оторвал ему конечности, выбил зубы, выдавил кишки и вырвал глаза, оставив истекающее кровью изувеченное тело валяться в углу зала.

— Ну что, теперь ты понимаешь, о чём я говорю? — Насмешливо обратился я к Гаттсу, постепенно «съёживаясь» и опять становясь мелким и надоедливым «эльфом». — Ты слаб. Ты настолько слаб, что это даже невозможно описать словами. А сейчас ты истекаешь кровью и очень скоро умрёшь, став кормом для демонов. А даже если и не умрёшь, то без ноги ты окончательно превратился в калеку, судьба которого — побираться на улице, выпрашивая подаяние. Так что ты там говорил про силу? Лучше сдохнуть сразу, чем не иметь возможности жить так, как тебе хочется? У тебя есть отличный выбор. Или действительно сдохнуть, или уже принять силу философского камня и стать настоящим бессмертным. Решай. Если ты не решишься сейчас, то я заберу камень и найду ему другого хозяина.

Я, конечно, блефовал, но Гаттс и так уже понял, что особого выбора у него нет. Он достал кристалл Вритрас, с сомнением посмотрел на него, а потом обратился ко мне с вопросом:

— И что я должен сделать?

— Просто проглоти его. — Выдал я предельно простую инструкцию.

Чёрный Мечник опять обвёл окрестности взглядом, посмотрел на копошащегося в углу апостола, уже регенерирующего нанесённые ему раны, вздохнул и закинул кроваво-красный камень себе в рот. Вообще-то рубин таких размеров не был предметом, который так уж легко проглотить, но едва попав в горло, он сам скользнул по пищеводу и провалился в желудок, где активировал вложенную в него магию.

Душу Гаттса тут же выдернуло из тела, после чего вставило её обратно. Вот только на этот раз неразрушимый кристалл был его истинным телом и хранилищем для души, в то время как органическое тело человека стало внешним устройством, предназначенным для упрощения взаимодействия с окружающим миром. Впрочем, всё это были лишь детали, разобраться в которых смог бы только очень продвинутый маг. А для рядового пользователя данной технологии трансформация выглядела лишь как секундное помутнение сознания.

Кристалл автоматически встроился в кость грудины и начал восстанавливать человеческое тело. Вот только он не исцелял его, а лишь заменял все поражённые части материей тела Вритрас. Этот кристалл был создан не на основе магии пауков, а с использованием псионики эльдар, так что Гаттсу теперь были доступны некоторые фокусы, не поддерживаемые «классической» версией. В частности, в кристалле были области свёрнутого пространства, в которых я припас несколько десятков тонн материи, идеально подходящей для создания тела Вритрас максимальной прочности. Кроме того, там же находился запас питательных веществ, которого должно было хватить минимум на год обеспечения организма всеми необходимыми для жизни веществами.

Первые несколько секунд, казалось, ничего не происходило, но потом стало видно, как «регенерируют» все раны и увечья. У Гаттса отросла левая рука и недавно утерянная нога. В правой глазнице появился новый глаз. Все прочие раны и порезы мгновенно затянулись, а воспалённые ткани пришли в норму. Кроме того, все кости в теле «пропитались» металлом, что сделало их почти неразрушимыми. А в мышцах появились новые волокна из материи Вритрас, которые значительно усилили их, хотя пока что мечнику было далеко до уровня настоящего бессмертного вроде меня.

С удивлением на лице Гаттс поднялся на ноги и осмотрел своё новое тело. Он сжал и разжал кисть левой руки, заново привыкая к «родной» конечности, после чего поднял меч и с удивлением обнаружил, что почти не ощущает его веса. На голой правой ноге сама собой «наросла» обувь, выровнявшая длину и форму ног. Вот только если на правой ноге «обувь» была монолитом более прочным, чем самая лучшая сталь, то на левой ноге это всё ещё был обычный кожаный ботинок, прикрытый латным сапогом и неспособный выдержать больших нагрузок.

Впрочем, всё это были уже детали. Согласно моему плану, органическое тело Гаттса постепенно должно было замениться материей тела Вритрас. При этом все энергетические структуры в его физическом и астральном телах должны были остаться неизменными. Конечно, энергии откушенной ноги уже не восстановить, но это была по сути мелочь.

Лёгкой походкой, Гаттс приблизился к апостолу и начал пинать его, выбивая информацию о Руке Бога — группе могущественных апостолов, среди которых был Фемто — бывший друг Гаттса, которого при жизни звали Гриффитс. Увы, обитающий в этом поместье апостол был мелкой сошкой, так что он не знал вообще ничего. Убедившись, что пользы от этого демона уже не будет, Гаттс буквально порубил его на мелкие куски, орудуя своим монструозным мечом как лёгкой шпагой.

Фарнеза, наблюдавшая за всеми этими трансформациями, всё больше теряла связь с реальностью, пытаясь понять, что же на самом деле происходит вокруг. Увидев ужасающую смерть демона, она бросилась прочь, наивно полагая, что все ужасы уже закончились. Вот только в комнате, в которую она забежала, её встретила «лошадь», на которой её привезли в это место. Это было уже не просто животное, а демон, вселившийся в тело. Более того, это был похотливый демон, который тут же начал «приставать» к девушке, облизывая её грудь своим лошадиным языком и подбираясь к уже совсем не девственной промежности.

Фарнеза в ужасе закричала, а через пару секунд в помещение вломился Гаттс, который одним движением меча разрубил лошадь напополам, а вторым и вовсе покромсал её на мелкие куски.

— Не советую тебе убегать, если жить хочешь. — Заметил мечник, смотря на валяющуюся девушку сверху вниз.

Та на это заявление лишь тихо сглотнула, и запал в её глазах постепенно угас, сменившись апатией. Учитывая продемонстрированную Гаттсом силу, она в принципе не могла ничем ему угрожать, в то время как он был её единственной гарантией дожить до утра. Вся её «вера в Господа» пасовала перед лицом настоящих чудовищ, и вместо надежды на бога, надеяться она могла лишь на человека, который был её врагом, плюс вообще обесчестил в лагере, сношаясь с ней во всевозможных позах, в то время как она лишь радостно исполняла все его пожелания.

Фарнеза чувствовала себя так, что ей хотелось просто умереть на месте, но одновременно она хотела жить и… заниматься сексом. Трахаться с этим воплощением звериной первобытной мощи, которая проступала в каждой мышце человека, которого она ненавидела больше всего в этом мире. А потому, на втором месте в списке ненавидимого, находилась она сама.

Я отвлёкся от сканирования мыслей этой похотливой самки и принялся наблюдать за окружающим миром. А тут назревала целая революция. Освоившийся со своим новым телом Гаттс вдруг решил, что его способностей теперь хватит, чтобы достать меня. Вот только я всё с той же ловкостью увернулся от всех его ударов.

— Слабак! Ты всё ещё слабак. Не думай, что, просто ощутив силу философского камня, ты превратился в настоящего бессмертного. — Рассмеялся я над его попытками. — Ты всё ещё мало чем отличаешься от обычного человека. Да, тебя уже нельзя убить, но ты ещё не знаешь, как использовать свою силу. Ты подобен новорождённому котёнку, который может лишь ползать и звать маму-кошку на помощь.

Гаттс от такого сравнения только ещё больше разъярился, но прекратил свои попытки выяснить, кто из нас двоих главнее, временно смирившись с моим безмерным величием.

За всеми этими событиями время промелькнуло подобно стреле, и короткая летняя ночь закончилась. В свете солнца все демоны развеялись подобно дурному сну, и Серпико, всё это время безуспешно пытавшийся добраться до своей госпожи, наконец-то смог обнаружить её голой и отчаянно совокупляющейся с жестоким варваром по прозвищу Чёрный Мечник, который вроде как похитил её. Вот только в этой сцене Гаттс выступал лишь «безвольной жертвой», а вся инициатива исходила от Фарнезы, неистово насилующей своего «спасителя». Впрочем, тот был не против. Его исцелённое тело было готово осеменить не одну женщину, а, пожалуй, пару десятков, так что смысла сдерживаться он не видел, тем более, что женщина сама кидалась на него.