– Я нравлюсь абсолютно всем.
– Ты гей? – резко выдала я на что Стефано глуповато захлопал тёмными ресницами, выражая удивление.
– А похож?
– Похож. Иначе как объяснить столь нездоровый интерес?
– Я нормальный гетеросексуальный мужик, Вивьен. Но для тебя могу побыть содомитом.
– Даже не знаю, радоваться мне или плакать.
– Лучше смейся от удовольствия и подступающей радости. Мне нравится слушать твой тоненький голосок, – ласково прошептал Стеф. От мягкого тембра бросило в дрожь. Мужчина уловил смену моего состояния. Глаза заблестели яркими искорками, которые с каждой секундой начинали перерастать в самый настоящий огонь.
– Ты пьян, – попыталась выкрутиться я, но тщетно.
– Я трезв, Вивьен, – ловко уложил меня обратно Стефано, плотно вжимая в мягкие подушки. Щёки мгновенно покраснели, я смутилась. Он был слишком близко. Настолько, насколько можно представить. Мускулистое разгорячённое тело откровенно прижималось к моему. Не могла свыкнуться. Не могла свыкнуться с этой близостью.
– Зачем ты это делаешь…? – я мягко толкнула его в грудь, ясно давая понять, что испытываю некий дискомфорт. Стефано молчал. Это молчание вгоняло меня в краску и сильное замешательство, волнение. Никогда ранее не позволяла кому-либо приближаться к себе настолько близко, не позволяла касаться, чувствовать запах. Стеф был первым, кому удалось подобраться ко мне и не получить за это по морде или пулю в лоб.
– Потому что хочу этого, – признался мужчина, крепко обнимая меня за талию. Чего он хочет? Обнимать, чувствовать тепло чужого тела, его запах, возможно, вкус? Боже, о чём я вообще думаю?!
– Мы друзья, – как можно серьёзнее попыталась объяснить я, а он лишь многозначительно молчал. И как это понимать? Кто знает, что переклинит в голове у этого ненормального? Возможно, Даймонд прав и в силу своего возраста, неопытности я банально не замечаю ненужных людей? Что, если мой так называемый «друг», не такой уж и уникальный, каким кажется на первый взгляд? Что, если он добивается более близких и тесных отношений, чтобы потом плавно перевести их в сексуальную близость? Я не знаю. Даже представить не могу, что им движет. Не понимаю, что движет мной, что испытываю рядом с ним. Общаясь с Шоном и другими парнями из «Ripper-Snake» никогда не ощущала ничего подобного. Те чувства и рядом не стоят с тем, что происходит сейчас. Впервые в жизни не понимаю, что делать в данной ситуации.
Будучи «пациенткой» детского дома, я не раз слышала от парней красочные рассказы насчёт интима, рассуждения на тему отношений и девушек. Кто-то придерживался принципа «с одной-единственной и на всю жизнь», но большинство представляли какую-нибудь развратницу в костюме полицейской. Никогда не придавала значения пустым разговорам. Но когда ублюдок Фреди после дежурства зажал меня в тёмной каморке, не на шутку перепугалась. Парень твердил о сексе, о том, что давно ему нравлюсь и что он хочет меня прямо здесь, и сейчас. Я была ошарашена, поэтому никак не отреагировала на его откровения, а вот тело отреагировало. Как только Фред коснулся оголённого живота и грубо залез за пределы джинс, я испытала самые гадкие, мерзостные ощущения в своей жизни. Он был отвратителен, чудовищно отталкивающий, жутко омерзительный. Сбежала в первые секунды, не желая терпеть навязчивые домогательства.
Не знаю, что тогда Фред наплёл воспитательнице Иде, но женщина заперла меня в той самой кладовой без еды и воды на трое суток. Видимо, я сильно задела эго и достоинство мальчишки, за что поплатилась своим же здоровьем. После своеобразного «карцера» начались серьёзные проблемы не только с психологическим, но и с физическим здоровьем. Если психика была достаточно расшатана и до этого момента, то физические отклонения начала испытывать после зверского ареста.
Сейчас в редких случаях ощущаю резкие головные боли, пелену перед глазами, онемение конечностей, потерею сознания и тошноту, как в тот вечер, когда Стефано впервые перешагнул порог моего моего дома. В одной из клиник доктор выписал мне какие-то препараты, но с каждым днём их срок действия стремительно сокращается, и мне приходится увеличивать дозу.
– Извини, негодница, – слегка отстранился он, – перегнул палку.
Боже, готова была расцеловать его за какое-никакое понимание! Стефано прекрасно видит и осознаёт, что рядом с ним я теряю былую силу и из холодной леди превращаюсь в обыкновенную беззаботную девушку. Хотелось бы, чтобы это было неправдой, но как бы прискорбно ни звучало, это действительно так. Начинаю терять бдительность, счёт времени, контроль над собой, своим телом, словами и действиями. Он медленно, но уверенно ломает во мне Вендетту, о существовании которой даже не подозревает. Я должна взять себя в руки, не поддаваться и не погружаться с головой в странноватую дружбу с этим человеком.
Выпроводила надоедливого друга ближе к утру. Стефано ни в какую не хотел оставлять меня в одиночестве, под предлогом, что с наступлением сумерок на охоту выходит вся нечесть в виде маньяков, педофилом, воров, психически ненормальных и всяких инопланетных существ. Как же он не понимает, что единственной нечестью, которая способна пробраться ко мне в дом, является он сам…
Не без баталий, но всё же удалось выставить этого паразита за дверь. Не могла объяснить Стефано всю ситуацию, не могла объяснить, что мне осталось спать жалких три часа, после чего нужно подниматься и гнать не то что в другой конец Стратфорда, а на конечную точку Лондона.
План был проработан до самых незначительных мелочей. Мы с Даймондом очень серьёзно подошли к его прорисовке, так как перехватить груз у целой колоны, состоящей из бывших заключённых, головорезов и просто отлично натренированных бойцов – задача не из лёгких. Змеи не могут знать их точное количество, но оно значительно превышает наш состав. Казалось бы, идти против нескольких дюжин верзил осмелится только ненормальный и слишком самоуверенный в своих силах человек, но вся загвоздка в том, что теперь-то нас двое. В какой-то степени мы оба безумцы, раз уж решились на столь опрометчивое решение. Пути назад нет. Всё подготовленно. Долг зовёт. В этом вся наша жизнь.
Затянув на голове тугой хвост из непослушных прядок, что ни в какую не соглашались ложиться в идеальное каре, надев привычную униформу в виде эластичного чёрного костюма и закинув на плечо чудо-чемоданчик, я поплелась в сторону выхода, но в последний момент остановилась, понимая, что забыла главный аксессуар образа главнокомандующего отряда «самоубийц» из «Ripper-Snake». Маска, которую торжественно вручил Генри в день посвящения, до сих пор лежала на прикроватной тумбочке наверху. Стоило бы отложить её ко всей своей «косметичке», дабы не затерялась в кипе различного мусора, но почему-то предпочла не делать этого.
Прихватив с собой мобильный и ту самую маску «V», я выскочила на улицу, где уже ожидал Шон. Парень был в приподнятом настроении, так как за последние две недели единственное, в чём ему удалось поучаствовать, оказалась поезда в магазин. Гилмор отпирался, но мне удалось уговорить друга составить компанию и заставить носить «тяжеленные», как он выразился, пакеты.
– Ну наконец-то, – нетерпеливо выдал Шон, – я уже думал ты начала наводить марафет.
– Я всегда при параде, – подмигнула приятелю я, усаживаясь на пассажирское. Мужчина заинтересованно повёл бровью, но ничего не сказал. Не удивительно. Он всегда молчит, когда я выдаю подобные вещи. Любопытно, о чём в такие моменты думает Гилмор? Впрочем, какая разница? По окончанию миссии будет куча времени, чтобы разузнать ответы на все интересующие вопросы.
