А так, можно считать, Абакумов не только отделался «лёгким испугом», но и сумел пройти хорошую школу. «Та работа, которой занимался в ГУЛАГе Виктор Абакумов, не зря называлась оперативной. Секретно-оперативное отделение, а раньше третье информационно-следственное отделение обеспечивало руководство и проведение оперативно-чекистского обслуживания заключённых, спецконтингента и вольнонаёмных работников исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД. <…>
Судя по тем задачам, которые пришлось решать В.С. Абакумову в ГУЛАГе будучи оперуполномоченным, и судя по его огромному влечению к оперативной работе, можно с уверенностью сказать, что те несколько лет, которые он провёл там, не прошли даром. В любом случае он получил знания, умения и навыки в контрразведывательной практике по агентурной проработке заключённых с целью выявления не вскрытых в процессе следствия их прежней преступной деятельности и связей, а также по агентурной разработке лиц из вольнонаёмного состава, подозрительных по шпионажу. Приходилось ему заниматься выявлением и предотвращением вредительства»[13].
Всё это уже было серьёзно.
В 1937 году Абакумов был переведён оперуполномоченным в 4-й (секретно-политический) отдел ГУГБ[14], вскоре дорос до заместителя начальника отделения, а затем принял отделение во 2-м (оперативном) отделе.
Об этом периоде своей жизни Виктор Семёнович писал в автобиографии так: «Работая в органах НКВД… <далее следует перечисление известных нам должностей. – А.Б.> я всё время был на низовой работе.
В 1939 году руководством НКВД СССР был выдвинут на руководящую чекистскую работу – нач. УНКВД Ростовской области»[15].
Впрочем, он уже с 5 декабря 1938 года был исполняющим обязанности начальника Управления, а 27 апреля 1939-го занял эту должность официально. Почему произошло такое назначение, определённый ряд авторов не имеет ни малейших сомнений:
«Надо полагать, что Абакумов… сделал свою карьеру с помощью здоровых кулаков и садистских наклонностей, которые по указанию Ежова[16], а затем Берии[17] с успехом применял против ни в чём не повинных людей…»[18] – уверен Михаил Шрейдер.
Хлёстко, жёстко, но бездоказательно! Пишут: «надо полагать» – а может, совсем и не надо?
Биограф Абакумова рассказывает о том же периоде, ссылаясь на конкретного свидетеля: «По свидетельству чекиста А. Ведерникова, Абакумов даже пальцем подследственных не трогал: “Бывало, допрашиваешь какого-нибудь вредителя, а он врёт, изворачивается, сочиняет всякие небылицы. Вот слушаешь, потом не вытерпишь и закатишь ему оплеуху, чтобы сказки не рассказывал. Бывало в моей практике и такое, чего греха таить. Молодой был, горячий. А вот Абакумов, тот нет, пальцем подследственного не трогал, даже голоса на допросах не повышал. Помню, один деятель из троцкистов так прямо измывался над ним. Развалится на стуле, как у тёщи на блинах, и дерзит, угрожает даже. Мы говорим, что ты, Виктор Семёнович, терпишь, дай разок этому хаму, чтобы гонор поубавил”. Он на нас глянул так, словно на врагов народа»[19].
Кстати, этот же вопрос – участвовал ли Абакумов в пытках подозреваемых – мы задали ветерану военной контрразведки генерал-майору Василию Афанасьевичу Кириллову[20]. Ответ был таков:
– Я ни от кого не слышал, чтобы он лично участвовал в избиениях. Наоборот, я обратил внимание на его слова в письмах Берии и Маленкову[21]: «Да как же так, если мы знаем, что это враг, мы бы всё равно доказали его виновность…» Это показывает, что подобные методы в то время применялись, но применял ли он сам – этого я, повторяю, ни от кого не слышал!
А ведь Василий Афанасьевич многие десятилетия работал бок о бок с ветеранами Смерша, с сотрудниками, пришедшими в НКВД в 1930-е годы, так что является человеком очень информированным.
Серго Лаврентьевич Берия[22], сын Лаврентия Павловича, так объясняет причину симпатии своего отца к Абакумову:
«Когда отца назначили наркомом внутренних дел СССР, Виктор Семёнович работал в управлении НКВД по Ростовской области. В поле зрения отца он попал в период, когда началась массовая реабилитация людей, арестованных при Ягоде[23] и Ежове. Были созданы в краях и областях специальные группы по реабилитации, куда входили вместе с сотрудниками прокуратуры и работники НКВД. В одну из таких групп включили тогда и Абакумова. Именно там он и выдвинулся. При его непосредственном участии было освобождено до 60 процентов заключённых, арестованных в Ростовской области. Потом пошла гулять версия, что Абакумов “освобождал заключённых огульно”, зарабатывая на этом авторитет.
Так это или нет, судить не могу, но доброе дело он сделал. Лучше уж карьеру делать на освобождении невинных людей, чем на арестах, как это делали до него его же коллеги…»[24]
Очень здравая мысль! Вообще, если оценивать непредвзято, то Лаврентий Павлович умел подбирать кадры и не боялся назначать на высокие должности талантливых молодых сотрудников. Как мы знаем, Абакумов будет возглавлять военную контрразведку на протяжении практически всей Великой Отечественной войны, а другой ставленник Берии, Павел Михайлович Фитин[25], с 1939 по 1946 год возглавлял внешнюю разведку. Можно уточнить, что в военной разведке за тот же период сменилось пять руководителей!
Кстати, нижеприведённые слова в равной мере можно отнести и к Абакумову, и к Фитину:
«Не думаю, что руководить управлением НКВД при Берии было легко. Только угождать и выполнять все указания из Москвы было недостаточно. Ведь ветер мог подуть и в другую сторону, и, наконец, с другой стороны. Время было такое, не совсем определённое»[26].
У нас же, однако, как определили при приснопамятном Н.С. Хрущёве, что Берия – «нехороший человек», так до сих пор никто и не слушает никаких доводов в его пользу. К тому же «тень» Лаврентия Павловича падает и на его окружение, без разбора очерняя всех, в том числе – и самых светлых людей…
Ладно, возвратимся к нашему герою и уточним, что в марте 1939 года он был делегатом XVIII съезда ВКП(б): известно, что многие из присутствовавших на партийных съездах избирались туда в соответствии со своими должностями. В общем, Абакумову отныне светила успешная карьера – так оно и получалось.
25 февраля 1941 года Виктор Степанович был назначен заместителем наркома внутренних дел, то есть заместителем Берии. По своей должности «Абакумов курировал Главное управление милиции, Главное управление пожарной охраны и 3-й отдел НКВД – оперативное обеспечение пограничных и внутренних войск НКВД, пожарной охраны и милиции»[27].
Про 3-й отдел следует сказать особо. 3 февраля 1941 года органы безопасности претерпели очередную реформу: из единого ведомства были выделены все разведывательные, контрразведывательные и оперативно-технические подразделения, ранее составлявшие ГУГБ, и из них был образован Наркомат государственной безопасности (НКГБ). При этом военная контрразведка – 4-й, или Особый отдел ГУГБ – была вообще выведена из состава НКВД СССР и передана в различные ведомства. С 8 февраля были созданы три управления наркоматов Обороны и ВМФ, а также – 3-й отдел НКВД, курировавший, как мы уже сказали, войска НКВД. В общем, именно тогда Виктору Абакумову пришлось впервые соприкоснуться с военной контрразведкой, вскоре ставшей его судьбой.
