Фонарь слепил, и разглядеть что-либо было невозможно. Пакостное, доложу я вам ощущение: стоишь слепой и беспомощный.

Будто голый.

- Значит, грибы собираешь?- услышал я из ослепительного желтого света голос Влада.- Может, посветить тебе?

Другой голос, тот, что спрашивал "Тебе помочь, Влад?", произнес:

- Грибничок! С компьютером... Что ж ты, сука, здесь шныряешь? Хочешь, чтоб тебе почки отбили, грибничок? Это запросто. Не ты первый. Пойдем-ка потолкуем.

Из электрического марева шагнула темная фигура, сильная рука схватила меня за рукав. Я рванулся, ношеная-переношеная ветровка, выручавшая меня много раз, выручила снова. Рукав затрещал по шву, оставшись в кулаке у охранника. Он растерянно смотрел на кусок ткани, а я, не дожидаясь продолжения, бросился в заросли.

Луч скользнул вслед за мной, но запутался в густых ветках. Лапник вовсю хлестал по лицу, но меня подгонял треск валежника за спиной. Я бросился по направлению к озеру, на ходу пытаясь сообразить, куда бежать дальше. На дорогу нельзя - догонят.

Как-нибудь обязательно брошу курить и займусь спортом. Завтра. Нет, когда вернусь в город. Остается один путь. Выскочив на берег, я с разбегу вошел в воду и рванул, как торпеда. На груди висел компьютер (тяжелый, гад), в нагрудном кармане лежал телефон. Машинально я подумал: "Ты хотел в каменный век? Получи - компьютера и телефона у тебя больше нет".

По воде забегали лучи фонарей. Я ощущал себя, как диверсант, которого вот-вот "захватят" прожектора... Но именно свет с берега позволил мне обнаружить торчащее из воды бревно. За него-то я и зацепился, за ним спрятался... Блуждали по воде фонари, доносились голоса:

- Где же он, сука?

- Может, буль-буль сделал?

- Хорошо бы... нам же возни меньше.

Я вдруг ощутил холод. Не потому что вода холодна, а потому, что они разговаривали совершенно спокойно... Их не только не волновала моя предполагаемая смерть - им "возни меньше"... Нормально, да?

Они пошлялись по берегу еще две-три минуты и ушли. А я совершенно замерз, пока добирался до берега.

- Папа купался! В одежде! Ах- вот ты какой! А мне запрещаешь!- вскочила со стула Аленка, когда я появился на пороге.

Да уж, картина маслом. Явление папы.

Вода ручейками стекала на пол, собираясь в лужицу под ногами. Я снял сумку с компьютером, вылил из нее не меньше литра воды... м-да, интересно, возьмут его в ремонт или проще выбросить?

- Лучше принеси полотенце.- Я скорчил Алене страшную рожу.

Аленка захихикала.

- Как тебя угораздило?- расспрашивала Ольга, помогая стаскивать прилипшую к телу одежду.

- Оступился, упал.- Дотянувшись до стола, я схватил бутылку, вытащил пробку и сделал изрядный глоток коньяку. Подарок армянских коллег, приезжавших к нам на стажировку... Потом я разделся, вытерся и забрался под одеяло. Я корчил Алене рожи, она хихикала - ей смешно. А вот мне совсем не смешно. Я помнил абсолютно спокойный голос Влада: "Хорошо бы... нам же возни меньше..." Да, похоже, ребятки-то совсем отмороженные. И странные слова Татьяны я тоже вспомнил: "Не делайте этого. Ни в коем случае не делайте этого. Оттуда можно не вернуться".

М-да, похоже, что-то в этом есть. А если это так, то ситуация может осложниться... Сюда-то, допустим, они не сунутся.

Во-первых,- потому что считают меня утопленником. Во-вторых, здесь Петрович с собакой. А лишние осложнения им ни к чему. Но все же... все же лучше связаться с милицией. Навряд ли ментам захочется этим заниматься, но в качестве подстраховки связаться с ними стоит... Стоп!

А что я им скажу? Что меня пытались утопить? Не пытались, сам в воду прыгнул.

Что меня хотели избить? Так ведь не избили... И вообще, свидетелей нет... В доме кричала женщина? Ну и что? Может, пьяная, ответят мне...

Незаметно для себя я заснул. Видимо, разморило в тепле и от коньяка. Я заснул, и мне приснилось озеро, залитое светом фонарей... и сам я в воде... И мертвый Зюзин, который догоняет меня на водном мотоцикле. Он хохочет, скалит белые зубы и вот-вот настигнет... Я проснулся. Мокрый от пота, всклокоченный.

- Ты кричал,- сказала Ольга. За окном уже рассвело, но я все еще плыл в своем кошмаре.- Ты кричал... Тебе что-то худое снилось?

Господи! Еще какое худое. Я посмотрел на спящую Аленку. Я посмотрел на нее и принял решение.

- Оля,- сказал я.- Оля, вам с Аленой лучше уехать в Питер... ненадолго, на пару дней.

- То есть как? Почему?

- Так надо.

- Интересно!- протянула Ольга.- Ты сбил ребенка с панталыку, наобещал грибы, рыбалку... А теперь что? На меня тебе наплевать. Это-то понятно... Но - Аленка!

- Оля!- перебил я.- Уймись.

- Уймись? Уймись?! Да ты же эгоист законченный.- Ольга уже определенно заводилась. А этот процесс сродни землетрясению - противостоять ему невозможно...

В общем, они уехали. Ольга разбудила дочку, собрала вещи, и они уехали. Алена смотрела на меня глазами захворавшего щенка. Ольга не смотрела вовсе.

Я сказал себе: "Ты же сам хотел, чтобы они уехали... Да, хотел. Но всего лишь на пару дней..." Я побродил по дому, выпил коньяку, посмотрел в зеркало и сам себе (а кому еще?) сказал: "Дурак". Кроме того, я остался без машины и без телефона.

Я пошел искать Ивана Петровича. Но не нашел. И мотоцикла его не обнаружил - усвистал Петрович куда-то.

Тогда я вспомнил про мента у шлагбаума. Шлагбаум и будка, со слов Петровича, появились, когда Зюзин начал строить дом.

Поначалу там даже дежурил сторож. Потом сторожа убрали, а мент появился в связи с пожарами. Вот он-то мне и нужен.

Я быстро оделся и вышел из дому. С озера на берег длинными языками полз туман, было отнюдь не жарко. До будки я дошел за десять минут. Рыжеватый и усатенький сержант пил чай в своем "вигваме".

- А что такое?- глубокомысленно спросил он, когда я сообщил, что мне необходимо связаться с милицией. Порочных следов интеллекта на его физиономии не наблюдалось...

Я предъявил удостоверение Агентства и сказал, что очень надо.

- Так че случилось-то?

Я уже начал терять терпение.

- Дом на берегу знаете?- спросил я.

- Ну.

Там, вероятно, незаконно удерживают женщину. Надо бы связаться с райотделом.

- Оба-на! А выпил много? Шел бы ты спать-то. Ты же с базы?

- Я ведь серьезно, сержант.

Сержант почесал голову и сказал:

- Ну смотри... мое-то дело маленькое.- Он вытащил коробочку сотового (не худо милиция в провинции живет), нажал клавишу.- Але, отдел? Капитана Стасова мне...

Здоровеньки булы, товарищ Стасов... Тут такое дело: гражданин подошел с заявлением.

На базе отдыхает. Журналист. Говорит, что, мол, есть у него информация о заложниках...

Че?.. Ага... ага... ну пока.

Сержант выключил телефон, сказал строго:

- Скоро будут. Ты иди к себе на базу, жди.

До базы я не дошел, дошел только до развилки. А там из тумана вынырнул белый "лэндкрузер", и "капитан Стасов" показал мне из окна помповушку.

Надели на меня "браслетики", бросили меня на пол... повезли. Да весело, с музыкой... Аи, я лох последний! Всех "обставил, объегорил, замутил и развел на понтах".

Аи, я лох...

А Влад весело сказал:

- Мудо ты, журналер... Вчера ушел, а сегодня - хрен. Лучше б ты сам утоп. Нам возни меньше... верно, Костя?

- А в чем дело?- начал я дурковать.- Вы чего, мужики?

- А в том дело, что влез ты, куда влезать тебе не следует,- прорычал Костя.- Теперь придется тебя... того... искупать с камушком на ногах.

Вскоре "лэндкрузер" притормозил - видимо, у ворот. Затем джип проехал еще несколько десятков метров и замер. Меня выбросили бесцеремонно - как мешок с картошкой... тьфу!

***

Просторный холл... колонны... камин.

Над камином - голова лося... кабанья голова. В стеклянном шкафу ружья, мечи, арбалеты. Лестница наверх. Кабинет. Строго, достойно, в ретро-стиле... Человек в кресле с сигарой. Он поднимается, и я узнаю полковника Лунина... Сказать, что я совсем не ожидал увидеть его здесь, было бы неправдой. Но тем не менее это все же оказалось неожиданностью.