Лили осталась наедине со своими мыслями и страшным желанием наконец треснуть Ангелес чем-то тяжелым.

— Внимание, все! — Джеймс ударил несколько раз вилкой по стеклянному стакану, и гул вокруг притих. — Вы все знаете, по какому поводу мы здесь собрались! — он поднялся на деревянный стул и оглядел присутствующих. — Ровно два года назад я, Римус, Питер и Сириус переехали в эту квартиру. И, сами того и не подозревая, мы нашли четырёх замечательных людей. Мэри, Лили, Марлин и Доркас! — парень, уже немного пьяный, пошатнулся на стуле и помахал улыбающимся подругам. — Дружба бывает разной… Но эти люди для меня стали намного больше, чем просто соседями. Вы семеро – моя семья. Я знаю, что без вас не существовало бы того Джеймса Поттера, которого знают остальные. Прекрасного, ослепительного… Но сейчас не об этом! Не существует вселенной, в которой я не нашёл бы вас… Там где вы, там и я, — он поднял бокал в воздух и громко прокричал. — За дружбу!

И все присоединились звонкими возгласами и звенящими бокалами. Все семеро соседей подбежали к Сохатому, чтобы обнять и зацеловать в щеки. Прилив нежности и заботы окутал холодное сердце Лили и растопил его. Поттер был из тех людей, которые сияют, освещают других любовью. Его губы расплывались в широкой улыбке, а взгляд наполнялся теплым мерцанием.

— Джеймс, мы можем поговорить? — прошептал она, указывая на пустое место у перегородки балкона.

— Конечно, — парень поправил на переносице очки и последовал за ней. — Что такое?

Розовое сияние заката освещало его смуглые черты лица, а ветер развивал взлохмаченные волосы. Весь страх и сомнения внезапно покинули Лили, освобождая так много места для новых, неизведанных прежде чувств.

— Джеймс, я… — прошептала она, не в силах произнести и слова. — Я не знаю, как начать…

— Я могу тебя поцеловать? — проговорил он, заглядывая в ее ярко-зелёные глаза и находя ответ на все, что беспокоило сердце девушки.

— Да, — выдохнула она, ощущая, как все сердце переполняет искреннее счастье.

И Поттер широко улыбнулся. Притянул Лили к себе, накрыв губы своими. Свежесть осеннего ветра, солнечные лучи и пряный вкус прикосновений. Эванс не могла оторваться, не могла остановиться, даже если бы захотела.

Когда Сириус приоткрыл веки, его встретил оранжевый восход солнца и свежий, прохладный воздух. Они действительно напились с Лунатиком так, что заснули на крыше, укутавшись в плед.

— Блять... — проворчал он, пытаясь пошевелить затёкшим телом, но все вокруг было усыпано пластиковыми стаканчиками, а Римус сопел у него на груди с приоткрытым ртом. — Лунатик... Котенок, проснись.

— Мхм… Что? — Люпин хотел отодвинуться, но вместо этого придвинулся ещё ближе и обхватил Сириуса крепкими руками за талию. — Котовый сейвчас час?

Сириус потянулся за телефоном в карман, но не нашел его и обессилено выдохнул.

— Не знаю, наверное, пять или шесть? Мы одни остались на крыше.

Римус распахнул веки, чтобы взглянуть на восход солнца, и, боже, со стороны он был похож на ангела. Самое нежное существо, сплетенное из мягких песочных кудрей и золотистых глаз. От него пахло все так же теплом и свежестью, даже после долгой вечеринки.

— Как красиво, — пробормотал Луни, все ещё пьяный, судя по телодвижениям и слезящимся глазам. Он несколько секунд глядел на восходящее солнце, а затем развернул шею с напрягшимся кадыком. Их глаза встретились. — Совсем как ты.

Губы Сириуса растянулись в сладкой улыбке, когда он наблюдал за нежным лицом пьяненького парня. Как же ему повезло, что он встретил этого упрямого мальчишку в возрасте одиннадцати лет, заговорил с ним и подружился. Никто в мире не мог сравниться с тем, каким мягким и трогательным Римус был. Вероятно, в жизни не наступит и дня, когда Сириус разлюбит или забудет его. Он хотел просыпаться каждый день и видеть только эти глаза, чистые и искренние.

— Я слишком много выпил, или Лили и Сохатый действительно целовались вчера? — Бродяга усмехнулся, наклоняясь ближе к теплому телу.

— Мне кажется, они даже рассказывали нам, что начали встречаться, но потом ты принес виски отпраздновать, и… все погрузилось в темноту.

— Точно, ты ещё начал читать рэп, — тихонько издал смешок Сириус, ощущая, как хрипло и низко звучит его голос. — Я тебя затащил в туалет...

— О да-а, — рассмеялся Римус, утыкаясь носом в шею парня. — Минет я помню.

Они оба приглушённо рассмеялись, наслаждаясь тёплой вибрацией тел.

— Вчерашняя речь Джеймса заставила меня задуматься... — Бродяга наклонил лицо, чтобы прижаться носом ко лбу парня.

— О чем?

— Что было бы, если бы мы не встретились? Где бы мы были сейчас? — шёпотом произнёс Сириус, изучая лицо любимого человека.

— Я не знаю... — глаза Римуса блеснули печалью. — Это была бы ужасная жизнь.

— Но ты бы даже не знал, что я существую, с чего бы грустить?

— Я просто знаю, что был бы несчастен, — светловолосый прильнул ближе, чтобы мягко поцеловать парня в губы. — Фу... От тебя воняет виски, сигаретами и колой.

— От тебя тоже, умник, — Сириус усмехнулся в поцелуй и взял личико в руки, чтобы нежно поцеловать везде, где только мог. В сморщенный нос, щечки, челюсть. — Я рад, что мы стали друзьями в тот день... В тот день, когда ты прятался в библиотеке.

— Да, ты накормил меня супом, это было мило, — улыбнулся Лунатик, глядя на Сириуса с неописуемым трепетом.

— Тебя же не беспокоит сейчас расстройство?

— Нет, у меня отличный аппетит, когда я счастлив.

— Ты счастлив? — Сириус самодовольно ухмыльнулся.

— Конечно, котенок, я скоро растолстею, и это все твоя вина. Не буду влезать ни в одну дверь, а ты будешь маленьким крошечкой, которого я буду носить как брелок, — они оба тихонько рассмеялись, сонные и пьяные, снова сосредоточив внимание на восходящем солнце. — Спасибо, что предложили мне тогда стать друзьями. Джеймс прав. Мы – семья.

— Мы всегда будем ею, котенок. Что бы ни случилось.

— Хэй, Римус, почему ты тут один?

Сириус заметил худенького мальчика, что делил с ними комнату, совсем одного в углу библиотеки. Большущие ореховые глаза уставились на Блэка, а руки сжали книгу, что была больше его головы раза в три.

— Я читаю… — прошептал он испуганно и уткнулся носом в тысячу чёрных букв, выведенных на бумаге.

— Я принёс тебе поесть, ты совсем не ходишь в столовую.

Сириус присел рядом с ним и протянул поднос, на котором стояла чашка куриного супа, стакан компота и свежеиспечённые булочки.

— Я не голодный… — Римус отвернулся от еды, его руки дрожали.

И что-то тоскливое зародилось в груди Сириуса, настолько щемящее, что напоминало… любовь.

— У тебя совсем пропали щечки, с которыми ты приехал в начале года, — брюнет оглядел детское осунувшееся лицо.

— Я не буду, — более твёрдо проговорил Римус, его явно поташнивало от одного взгляда на поднос. — Уходи, Сириус.

— Ты знаешь мое имя? — улыбнулся мальчик. — Почему тогда совсем не говоришь со мной?

— Мы же не друзья…

— Мы могли бы ими стать, — Сириус взял железную ложку с подноса и окунул в горячий суп. — Только сначала поешь.

Светловолосый несколько секунд колебался, но поднёс губы к жидкости и тихонько отпил. Чуть придвинувшись, Блэк осторожно обнял его за плечи, удерживая голову.

— Вот так, молодец, — Сириус наблюдал за ним, помогая новому другу поглощать одну ложку за другой.

В какой-то момент Римус начал отрицательно качать головой, сдерживая слезы. Но брюнет успокаивал его и объяснял, что так не будет болеть животик.

К счастью, Римус доел всю тарелку до конца и вытер с щёк дорожки слез.

— Друзья? — прошептал Сириус, завороженно наблюдая за большими ореховыми глазами.

— Друзья, — улыбнулся Римус.

Сириус оглядел лицо своего парня и притянулся к любимым губам, подполз так, чтобы прижаться к Луни всем телом. Запустил тонкие пальцы в мягкие кудри, сплетая языки. И почувствовал, что впервые в его жизни все страдания, переживания и боль обрели смысл. Жизнь стоила того, чтобы наслаждаться каждым ее мгновением.