— Да, — выдохнул Римус, он слишком любил чистоту. — Без проблем.

— Извините, у меня эта штука... Хм... Учеба, — запинался Джеймс, но правда была в том, что парень просто ненавидел уборку.

— Да, у меня та же самая штука, что и у Джеймса, — выдавил улыбку Питер и оттащил Поттера подальше.

— Я помогу вам, — Сириус закатил глаза, будто оказывал самую ценную услугу в мире.

Когда все ушли, было довольно неловко находиться в тихом пространстве с Сириусом, Тонкс и Флер. Поэтому Римус начал делать то, в чем был действительно хорош: намочил в раковине тряпку, чтобы протереть столы.

— Это напоминает мне наказания Филча, — улыбнулся Блэк, подбирая с пола мусор. — Ты всегда жаловался на нас, но в итоге делал всю работу.

— Ага, пока вы с Джеймсом курили травку на подоконнике, — усмехнулся Римус, и на щеках расплылась улыбка воспоминаний. Иногда он действительно скучал по пансиону.

— Я отстой в уборке, но зато отлично заворачиваю косяки, — рассмеялся Сириус и выбросил грязные салфетки в мешок под ногами Римуса. — Нет, Луни, не стирай с парты член! Кто-то долго работал над этим произведением искусства.

Люпин вопросительно приподнял бровь.

— Мы как будто действительно вернулись в школу, — ухмыльнулся он. — Единственная разница в том, что это не ты его нарисовал.

Сириус швырнул ему в лицо клочок бумаги.

— Не начинай войну, которую заведомо знаешь, что проиграешь, — предупредил его Луни, взмахнув мокрой тряпкой.

— Ты не выиграешь.

И Римус начал бегать вокруг стола, отчаянно пытаясь поймать смеющегося друга и ударить по голове гребанной тряпкой. Он ненавидел ребячество, но только Сириус мог пробудить в нем глупого и беззаботного подростка. Психологи сказали бы, что его внутренний ребенок был по-настоящему спокоен только рядом с Бродягой.

— Прекрати, — захохотал Блэк, когда Люпин поймал его и попытался уложить мокрую тряпку на голову. — Луни, хорошо, прости меня!

Они оба запыхались и покраснели, и когда Сириус обернулся и заглянул другу в глаза... Все тело Римуса напряглось, и ему отчаянно захотелось упасть на колени и попросить брюнета поцеловать его, обнять, просто взять в свои руки и никогда не отпускать.

— Я ненавижу тебя, — вместо этого произнес Люпин.

— Я ненавижу тебя еще больше, — улыбнулся заносчиво Сириус.

— Ненавижу тебя сильнее, чем размер твоего эго, — ответил Лунатик почти шёпотом. — Что может быть ещё больше?

— Твое вечное желание победить?

— Или твоя способность выводить меня из себя.

— Заткнись.

В секунду волнительного напряжения телефон Блэка завибрировал. Прочитав сообщение, он раздраженно вздохнул.

— В чем дело?

— Гидеон пригласил домой родителей. Он хочет, чтобы я с ними познакомился, — произнес Сириус монотонным голосом, словно у него украли последние крупицы жизни. — Разве ещё не рано?

— Это очень рано! — вырвалось у Римуса, а затем он понизил тон, чтобы скрыть нарастающий гнев. — Тебе не обязательно с ними знакомиться, если ты… Этого не хочешь. Они кажутся... — он вспомнил всю ужасающую информацию, которую узнал о Пруэттах. — Не самой лучшей семьей.

— Но Гид их любит, — вздохнул Сириус и убрал телефон в задний карман брюк. — Думаю, мне пора идти.

Римус ненавидел это. Ненавидел так сильно, что был на грани признаться во всем здесь и сейчас. Но он был тощим, высоким и носил эти дурацкие свитера. И Сириус никогда не замечал в нем никого больше, чем друга. Прошло 7 лет с тех пор, как Бродяга сделал каминг аут… Если бы у него когда-либо были чувства к Лунатику, он бы давным давно что-нибудь сказал. Некоторым вещам не было суждено случится, и это нормально. Или, по крайней мере, Римус должен был убедить себя в этом.

— Хорошо, — гулко выдохнул он. — Напиши мне, как все пройдет.

— Хорошо.

Сириус заглянул ему прямо в глаза, а затем внезапно прижал к себе в объятия. Пахнущий, как свежесть утреннего леса и дорогой парфюм, как секс и горячая кожа. Римус чувствовал себя подростком, у которого неожиданно начали бушевать гормоны. Ему хотелось прижаться бёдрами, ближе и ближе, повернуть голову чуть левее и коснуться губами хотя бы щеки.

Но Блэк почти сразу же отступил в сторону и достал прозрачный контейнер из сумки.

— Это тосты с авокадо и семгой, я знаю, ты любишь, — Сириус передал Лунатику контейнер, и почему-то в серых глазах было такое волнение, будто друзья прощались надолго. — Если будут нужны деньги, всегда пиши мне.

— Джеймс готовит еду, не переживай, — Римус неловко поёрзал на месте, но взял тосты.

Сириус мягко кивнул и посмотрел на Флер и Тонкс, они мыли полы в другой части аудитории.

— Пока, девчонки! Мой парень хочет, чтобы я познакомился с его родителями. Увидимся в следующий понедельник!

— До встречи, ребята! — Флер помахала им рукой.

— Я могу остаться ещё ненадолго и помочь, — добавил Римус, пока Сириус натягивал куртку.

— Вы же встречаетесь с твоими родителями? — Тонкс перевела взгляд с одного парня на другого. И после секундного замешательства Римус чуть не застыл от ужаса.

— О нет, нет! — он посмотрел на Блэка, который покраснел в лице и замолчал. — Мы не встречаемся! Нет! Сириус знакомится с родителями своего парня.

Голос Римуса звучал так, будто он боролся с инсультом.

— Тогда извините, вы просто… неважно, — Флер взглянула на Тонкс, и на лицах их виднелось недоумение.

Блэк лишь кивнул в знак прощания и вышел из класса. А Лунатику хотелось вылезти из собственной кожи. То, как отреагировал Бродяга, было настоящим кошмаром, будто сама мысль о том, что они могли встречаться, была отвратительна. Сириус даже не рассмеялся и не попытался отмахнуться, как обычно. Он только покраснел от неловкости.

— Прости, — извинилась Тонкс и подошла ближе к Римусу, который теперь раздраженно натирал стол тряпкой.

— Все в порядке.

— Он тебе нравится.

Луни посмотрел на девушку, внезапно почувствовав себя таким маленьким, напуганным и злым. Никто ему не говорил этого прежде. Никто этого не замечал.

— Он мне нравится как друг.

— Нет, ты в него влюблен, — твердо проговорила девушка с фиолетовыми волосами. — Это написано у тебя на лице.

— Правда? — Римус запаниковал, дрожь в руках и ногах. — Я имею в виду... Не то, чтобы... Я просто... Боже, ты думаешь, он знает?

Тонкс несколько секунд изучала его, а затем выражение ее лица стало таким печальным и сожалеющим.

— Я думаю, ты ему тоже нравишься, но не мне судить. Нам с Флёр обеим показалось... Что вы пара, когда вы вошли.

Это заставило все тело Луни замереть.

— Я ему не нравлюсь в этом смысле… У него есть парень, как ты могла заметить.

— Римус, но он смотрит на тебя, как на любовь всей жизни, — она прищурила глаза, не уверенная, нужен ли светловолосому совет. — Ты никогда не думал признаться?

— Это было бы настоящей катастрофой, — Люпин снова сосредоточил внимание на столе. — Он Сириус Блэк, а я просто... его неуклюжий друг.

— Я узнала вас только на прошлой неделе, но уже могу сказать, что ты намного больше, чем просто его неуклюжий друг, — Тонкс взглянула на него с грустной улыбкой. — Ты недооцениваешься себя. Он сильно любит своего парня?

— Нет… Не знаю, — Люпин тяжело выдохнул, не совсем уверенный, как именно ответить на этот вопрос. — Они все время вместе, но, мне кажется, Сириус не доверяет ему.

— А тебе?

Римус поднял уставший взгляд, ощущая отголосок надежды, бьющийся в разбитом сердце.

— Это ещё ничего не значит…

— Это значит все, — твёрдо ответила Тонкс и удалилась с загадочной улыбкой.

Сириус вернулся в квартиру совершенно измученный, готовый рухнуть на кровать и проплакать несколько долгих часов. Что он в этой жизни натворил, чтобы ему так не повезло? Почему он был обречен любить одного единственного человека, с которым у него никогда не было и не будет шанса? И чертов переезд только все ухудшил. Теперь он чувствовал себя глупым школьником рядом с Луни. Краснел и запинался каждый раз, когда видел друга в университете. И эти глупые комментарии Тонкс и реакция Римуса, будто он боролся с ужасом и отвращением, вовсе не помогали.