Мирей раздражено захлопывает ноутбук. Ей не нравится быть ведомой. Это заставило меня ухмыльнутся. Может это единственный раз, когда она в подобной ситуации.

- Это не смешно, Джеймс – осекла она меня – на кону слишком много. На кону ты, твоя жизнь, твоя свобода. И дело не только в Стирателе. Если я облажаюсь, то Пауэрброкер пойдет за мной, как раненая волчица за своим обидчиком. И не стоит забывать о вашем полосатом друге. Ему плевать на то, что все упоминания о Земо исчезли. Он найдет за что тебя уничтожить. И это только вершина айсберга, Джеймс.

- Я смеюсь не с ситуации, а с того, что ты, возможно, первый раз в жизни что-то не контролируешь.

- Отсутствие этого контроля может стоять мне дорого – прошептала она себе под нос.

Ее сила духа затмевает ее внешний облик. Очень легко забыть, что она хрупкая девушка. Я наклонился и поцеловал ее в макушку. Ее волосы все еще были влажными и источали запах шампуня. Я провел пальцами по ее плечам.

- Джеймс…

- Что?

- Убери руки.

- Почему?

- Потому что я за себя не ручаюсь – ответила Мирей.

Я положил руку на ее шею и легко сжал ее.

- Встань – прошептал я ей на ухо.

Не много помедлив, она послушалась меня и поднялась. Она стояла ко мне спиной. Я не мог видеть ее лица, но слышал ее участившееся дыхание. Моя рука плавно переместилась с ее шеи на спину, а после и на бедра. Я просунул руку под ее полотенце и провел пальцами по ее бедрам.

- Дж..

- Молчи – приказал я ее.

Мирей повиновалась и сразу замолчала. Легким движением я позволил ее полотенцу упасть на пол. Полоски света, проникающее через старые жалюзи любовно скользили по ее обнажённому телу.

Я прижал ее к себе, давая ей возможность почувствовать все мое нарастающее желание. А мне возможность провести металлическими пальцами между ее груди и по животу. От прохладного метала она протяжно выдохнула, но промолчала.

- Нагнись над столом – скомандовал я тихо, лаская ее внутреннюю сторону бедра.

Мирей покорно подчинилась. Она умерлась ладонями о деревянную поверхность стола и прогнула спину.

- Не так – я направил ее руки к краю стола, заставляя ее ухватится за низ. Прижал ее грудь и голову к столу – так лучше.

Я положил свою металлическую руку ей на голову, удерживая ее в нужном мне положении, а второй рукой сбросил с себя полотенце. Второй рукой я крепко сжал ее ягодицы. Мне не нужно было прилагать усилий чтобы войти в нее. Мы оба желали друг друга. Наши тела трепетали от восторга, когда мы двигались в унисон.

Мирей молчала. С ее прекрасных губ не сорвалось ни стона. Она любила подчинятся мне в постели. И если я сказал молчать, то она будет молчать. Будет сдерживать стоны и крики. Ее глаза были закрыты, а нижняя губа прикушена. Стоны томились в ее груди, но она их сдерживала. С каждым новым толчком она прикусывала губы сильнее. Меня это забавляло и возбуждало. Я запустил руку в ее влажные волосы и крепко сжал их.

- Не сдерживайся – позволил я ей.

Из ее губ вырвался громкий крик. Вся накопившееся истома и страсть вырвались из ее груди. Костяшки пальцев побелели, так сильно она вцепилась в край стола.

Есть что-то необъяснимое, между нами. Мы можем быть на грани, а потом страстно заниматься любовью. А потом снова, словно ничего и не было, “воевать” друг с другом. Из-за этого кажется, что каждый наш секс может стать последним. И от этого он более страстный. Полный самоотдачи и похоти.

Мои движения становятся резкими. Я сжимаю ее бедро и шею. Обездвиживаю ее полностью. А она только стонет. Все громче и громче. Мышцы ее тела напрягаются. Я чувствую, как она обхватывает меня изнутри. Движения становятся трудными, но более глубокими. Глубокий толчок, и я падаю на Мирей сверх ослабляя свою хватку. Я тяжело дышу, уткнувшись лбом в ее спину. Она лежит с закрытыми глазами и трудно дышит. Продолжая сжимать край стола. Ее тело еще не отпустило меня.

- Я люблю тебя – шепчу я, оставляя полоску поцелуев на ее позвоночнике – иногда я боюсь тебя, иногда злюсь, иногда я хочу запереть тебя где-то во благо человечества, иногда хочу убить тебя – я откидываю ее волосы и целую шею – но это все ни что по сравнению с моей любовью к тебе. Ты – мой дом. Что бы сегодня не случилось, ты – мой дом и всегда им останешься.

- Я люблю тебя – шепчет она в ответ подставляя шею под мои губы – я люблю тебя. И эта любовь лучшее что было в моей жизни. Но, Джеймс – она упирается руками в стол и поднимается, поворачиваясь ко мне лицом – у меня нет границ. И уже очень давно. Не жди от меня благочестивых поступков. Ни сегодня, никогда либо еще.

- Я знаю.

Как бы трудно мне не было принять ее темную сторону, у меня нет выхода. Нельзя любить только одну, удобную часть человека. Нужно принимать его полностью.

Мирей сдержано улыбается мне. Она обхватывает меня ногами, и за шею притягивает к себе. Ее поцелуй был очень чувственным и нежным. Ее тонкие пальцы утопают в моих волосах. А обнаженная грудь прижимается к моему торсу. Может однажды все эти проблемы закончатся, и мы с ней сможем просто наслаждаться друг другом.

Я отстраняюсь от нее и заглядываю в ее прекрасное лицо. Она так молода. И останется такой на вечно. Иногда я не понимаю, что она во мне нашла.

– Я не разделаю твоих методов. Но будь я на твоем месте, я бы поступал так же. Сражался бы до последнего за то, что люблю.

Порой эта противоречивость раздирает меня изнутри. С одной стороны, я понимаю ее, и, наверное, поступал бы так же. А с другой стороны, я хочу лучшего для нее. Нельзя вечно нести разруху.

-Знаешь, моя бабушка говорила, что для одного мед, то для другого яд – сказала она, играя с моими волосами.

Мирей словно читала мои мысли. Это иногда пугало меня. Сколько в ней еще хранится тайн?

-Ты как хоббит – произнес я, проводя пальцами по ее плечам.

-Прошу прощения? – возмутилась она.

-Ты можешь узнать о хоббитах все за месяц, а через сто лет они тебя удивят – объяснил я.

Она рассмеялась. Так легко, по девичьи.

-Я не знала, что ты читал Властелин Колец.

-Я читал его сразу как он вышел – ответил я, кладя руку ей на затылок.

-Какие же мы старые – произнесла она, глядя мне в глаза – давай закажем что ни будь поесть. Ужасно хочется картошки фри.

-Картошка так картошка. Я закажу, а ты пока одевайся.

Я быстро поцеловал ее в лоб, и пошел за телефоном. Остаток дня мы провели сидя на полу и поедая картошку с гамбургерами. В этот момент я был счастлив. Так как давно не был. Счастье кроется в простом – в ней и в картошке фри.

Мирей

Ты – мой дом. Эти слова отдаются эхом в моей голове. Дома рушатся. Их разрушают ураганы и ветра. И я свой собственный ураган. От меня и руин даже не осталось. Только выжженое поле, на котором когда-то стоял дом. Я – тень дома. Я – тень человека.

Эхо мыслей в моей голове заглушало окружающий шум толпы. Многие пришли отметить праздник в центральный парк. Карусели гремели музыкой. Продавцы сладкой ваты уставали крутить новые порции, а десятки воздушных шариков мелькали повсюду. Джеймс, прикрыв лицо кепкой, внимательно осматривал всех вокруг. Ему и не нужно было озвучивать свои мысли, они были написаны у него на лице капсом. Он думал о всех этих людях, которые могут стать невинными жертвами. Пауэрброкер не сдастся без боя. У меня не было времени создать какой-то элегантный и изящный план. Все будет топорно и коряво.

- Ты знаешь, как выглядят ее родители? – спросил Джеймс, когда на часах было без четверти шесть.

- Нет.

- Тогда как мы их узнаем?

- Я узнаю – я стала пристальней всматриваться в глаза людей.

Я искала тех, кто пришел сюда не за весельем. Кто пришел сюда за надеждой. Когда часы пробили шесть с северной стороны к карусели приблизилась пожилая пара. Они с опаской осматривали всех вокруг.

- Это они – я указала на ту пару.

- Откуда ты можешь быть уверена? – удивился Джеймс.

- Я родитель, хоть и в прошлом. Я знаю, что это они. Пойдем.