- Просто дай мне все уладить – попросила я – случившееся не твоя вина, а моя. Всецело моя. Просто дай мне со всем разобраться, пожалуйста.

- Не ты его убила, а я.

- Джеймс, прошу. Давай оставим все угрызения совести на потом. Я тебе обещаю, у нас будет время на это – я взяла его лицо в свои руки – сейчас нам нужно уходить. И я должна быть уверена, что ты ничего не выкинешь.

- Я должен понести наказание – продолжал он твердить.

- – Неужели есть тюрьма страшнее той, что ты сам построил у себя в голове? Ты свой самый строгий судья.

Он долго молчал. Даже если бы он не согласился, я бы все равно не позволила ему сдаться. Но, на это ушло бы больше сил и времени. Его добровольное согласие на много упростить мою задачу. Джеймс наконец-то кивнул.

- Ты мой дом – произнес он тихо – Куда ты туда и я.

Это была услада для моих ушей. Я крепко поцеловала его. Пока мы вместе, все остальное не важно. Я уже убирала руки, когда он перехватил мою левую руку. Припухлость уже сошла, но остался еще заметный синяк. Все мои переломы быстро срастаются.

- Я сломал тебе руку – произнес Джеймс, не отрывая взгляда от моего предплечья.

- Это был не ты. И я быстро восстанавливаюсь.

Он медленно поднес мое запястье к своим губам и поцеловал. Поцелуй был легким, невесомым, нежным. Как долго он будет грызть себя за это? Мне хочется, чтобы он научился отключать все эти душевные муки, как я. Хотя это не может служить волшебной пилюлей от всего. Если бы я ему навредила, я бы сошла с ума от этого. Может это плохая идея предложить ему бессмертие? Ведь тогда, его угрызения совести будут вечно преследовать его.

- Пойдем – я разблокировала дверь машины, и выпустила нас.

Съезд на случайную парковку за супермаркетом, помог мне продумать план. Рядом с супермаркетом была стройка. Строили какое-то офисное здание.

Сегодня боги были на нашей стороне. На парковке было пусто. Шансы, что нас кто-то заметить были минимальны. Ведь, мужчина с брызгами крови на лице и босая девушка в окровавленной одежде, могли вызвать много вопросов. На стройке тоже было тихо. Похоже, что у них выходной. То, как все идет гладко настораживает меня.

Отогнув край металлического забора, мы пробрались на территории стройки. Моей целью был канализационный люк. Через пару минут, я нашла один у самого забора. Открыв его, мы спустились под землю.

Идти по мокрым, скользким туннелям босиком было отвратительно. Хотя, это не самое мерзкое, что мне когда-либо приходилось делать чтобы сбежать от полиции.

Идти нам нужно было далеко. У меня было место, где мы могли бы привести себя в порядок, и раздобыть машину. Джеймс всю дорогу молчал. Это очень плохой знак. Его согласие пойти со мной не означало, что он не будет заниматься самоедством. Это разбивало мне сердце. Осознание того, что он винить себя, убивало меня. Ведь над этим я не властна.

После нескольких часов блуждания по канализационным туннелям Нью-Йорке, я была несказанно счастлива оказаться в своем логове. Фактически, оно мне не принадлежало. Это здание входило в список недвижимости одного из крупных холдингов. Когда-то я оказала совету директоров этого холдинга крупную услугу. Несколько член совета влипли в одну пикантную ситуацию. Их посещения частного дома удовольствий вылилось в солидный шантаж. Я уладила все вопросы с Мадам этого дома, и они стали пожизненными моими должниками. С тех пор это мой запасной план для запасного плана. По документам это заброшенное строительство многоквартирного дома. По факту, это место, где можно переждать бурю.

Мое запасное логово было очень скромным. Только самое необходимое. Помимо стандартных вещей, типа спальни, кухни, ванной, чистой одежды, еды, здесь был неплохой арсенал оружия, чистый телефон и безопасный выход в интернет. Это было безопасное место, где мы могли провести несколько дней. Пока Уокер, как сеттер, будет бегать по Нью-Йорку в поиске нас, мы спокойно отсидимся здесь.

Уокер будет мыслить стандартно. Он решит, что мы сразу попытаемся сбежать из города. С каждым часов город все больше заполнит полиция. Уокер посчитает, что это должно нас напугать. Первым делом он перекроет выезды из штата и аэропорты. Значит воздушный путь нам закрыт. Остался только морской.

Оказавшись в безопасном месте Джеймс, еще больше погрузился в шок. Я по истине недооценила весь ужас сложившейся ситуации. Джеймс хороший человек, с которым происходили ужасные вещи. Убийства для него не стали нормой. Это хорошо, но в сложившейся ситуации — это плохо.

Он был разбит. От этого мое сердце переставало биться. Он так долго боролся с тем, чтобы больше не убивать. Больше не делать этого. Больше не быть таким. Но, он снова стал им. И я тому виной.

На его одежды и лице были видны следы крови.

- Давай снимем это – произнесла я мягко.

Он не реагировал. Был очень покорным. Именно этого я и хотела. Но, теперь меня это пугает. Это очень плохой знак.

Джеймс покорно позволил мне раздеть его. Снять с него куртку, майку, брюки, ботинки. Я взяла его за руку и повела в душ. На его лице, руках, волосах были капли крови. Я включила душ, и горячие капли стали методично стекать по его прекрасному телу, забирая с собой все следы случившегося. Моя футболка и джинсы промокли полностью, но Джеймс никак не реагировал. В этот момент мне хотелось отдать ему часть своей бессердечности. Часть своей стойкости. А может и все. Я бы отдала ему все, чтобы уменьшить тот груз, что он возложил на себя.

Я налила на руку шампуня, и намылила его волосы. Если убить убийцу, то количество убийц в мире останется прежним. Но, все же есть разница между тем, чтобы убить хорошего человека и отпетого преступника. Похоже, что эту разницу вижу только я. Для Джеймса разницы нет. Отнять жизнь — значит отнять. Жить в черно-белом мире, все равно что жить в тюрьме. Ты навсегда заперт в рамках.

Он по-прежнему не реагировал. Когда я вытирала его полотенцем, он был безучастным. Единственная моя реакция на такое его состояние – злость. Хотелось прикончить виновного в этом. Но, виноватой была я. В моей памяти всплыли слова Уилфреда. Я – яд.

Я надела на Джеймса махровый халат. Он смиренно просунул руки в рукава халата. Спокойно проглотил снотворное, которое я нашла в аптечке, и лег в кровать. Доза была большой, и он быстро уснул. Для себя же у меня было другое лекарство. Несколько бутылок чистой русской водки. Не снимая мокрую одежду, я села на пол у стены напротив его кровати, и отпила из горла бутылки. Может я заигралась в любовь? Я правда могу его спасти? А нужно ли ему это спасение?

После второй бутылки водки я почувствовала такую желанную легкость в голове. Не логично напиваться в такой опасной ситуации, но я уже знала выход из нее. Знала, но не хотела признавать. Пусть и ненадолго, но алкоголь придаст мне уверенности признать всю неизбежность ситуации. Для нас есть один путь – в Японию. Я не хотела туда ехать. Я знала с кем я там встречусь. Но, чтобы разобраться с Пауэрброкером, нужно разобраться с последствиями убийства Земо.

Пить водку всю ночь было хреновой идеей. Надолго опьянеть от алкоголя не получается, но похмелье бывает нешуточным. Лучше бы я тоже выпила снотворного. Джеймс проснулся бодрым. Его ступор прошел. Было видно, что он все помнить, и борется в своей голове с душевными терзаниями, но теперь он, хотя бы, не пялиться в пустоту.

- Как спалось, дорогой? – спросила я, выходя из душа. Это должно было прозвучать мило, но больше походило на скрытую угрозу.

- Ты в порядке?

Джеймс смотрел на меня лежа на кровати. Он провожал меня обеспокоенным взглядом. Он почти всегда смотрит на меня с тревогой. Это придало мне ощущение, что все так же, как и раньше. Я посмотрела на него через зеркало. Было что-то забавное и нелепое, в том, как он лежит на кровати в этом махровом халате. Это заставило меня улыбнуться. Он был сейчас таким уютным и мягким. Захотелось прикоснуться к нему.

Я скинула полотенце на пол, и стала игриво красться к нему по кровати. Мое обнажённое тело сексуально изгибалось. Это был шанс, что он тоже вовлечется в мою игру. И ненадолго мы забудем про все.