– Я это, я! – рассмеялся Серебрянский, – поехали, поехали! (Дядя Макс – один из оперативных псевдонимов Серебрянского. Прим. авт.) Машина покинула территорию базы и понеслась в сторону Москвы. Серебрянский коротко пояснил: – Мы выдвигаемся в Тушино. Оттуда сразу вылетим к месту назначения. Все подробности – в самолете.

В Тушине жизнь тоже била ключом. Одни выгнанные из ангаров транспортники стояли под загрузкой, другие уже двигались, выруливая к взлетной полосе.

Серебрянский сверился по бумажке, протянул руку и сказал водителю: – Вот он наш борт! – В дальнем конце площадки стоял транспортник ПС, под крыльями которого прямо на траве сидели или лежали молодые парни в военной форме. При приближении легковой машины все вскочили на ноги и выстроились в шеренгу вдоль самолета. Как только Серебрянский вышел из машины к нему подбежал командир экипажа. Приняв доклад о готовности самолета к вылету, полковник бросил: – Заводи, – и повернулся к майору и двум подбежавшим лейтенантам. Те доложили о готовности первой, второй и третьей группы к загрузке. Серебрянский тут же громко скомандовал: – Первая, вторая, третья группы – на посадку, четвертая – на месте!

На месте остались пятеро ребят с любопытством смотрящих на Михаила и Колдасова.

– Дядя Макс, – тихо спросил Михаил, – а вот эти двое жилистых ребят братья? Так похожи друг на друга!

Серебрянский улыбнулся и также тихо ответил: – Нет, они не братья, но, да, похожи! И оба Саши. Александр Передера и Александр Яковлев. Того, что слева ребята Сашей кличут, а другого – Искандером. А еще есть два Ивана. Да. Иван Большой и Иван Малой. Ну, и Гюнтер.

Полковник взмахом руки подозвал ребят к себе и сказал: – Представляю: – Командир четвертой группы старший лейтенант Крюков, замкомандира группы сержант Колдасов. Знакомьтесь!

Пока ребята представлялись и пожимали друг другу руки летчики запустили двигатели. Серебрянский снял с себя сумку- планшет и со словами «там карта и данные на твоих ребят. Изучишь в полете. Карту и планшет оставишь себе, послужные списки вернешь мне» передал ее Михаилу и приказал: – На посадку. – Все заскочили по лесенке на борт, бортстрелок втащил ее в чрево самолета и закрыл люк. Самолет начал руление.

Угнездившись после взлета кое- как на жесткой металлической скамейке, Михаил внимательно прочитал документы, характеризующие его новых подчиненных, затем достал и развернул карту. «Вот оно как! Восточная Пруссия! А этот красный крестик между Пиллау и Раушен? Боже мой! Это война, это война!»

Серебрянский, словно услышав мысленный возглас Михаила, пригнувшись приближался к нему, показывая знаком освободить ему место. Вот он втиснулся рядом, поднял глаза на Михаила и, перекрывая шум двигателей, прокричал: – Ты уже понял? – Михаил утвердительно кивнул головой и прокричал в ответ: – Да, понял! Это война!

– Да, это война! – подтвердил Серебрянский, ткнул пальцем в крестик на карте и припал к Михайлову уху, – это район планерного десантирования. Операция будет проведена сегодня. Да, сегодня! Каждой группе будет выделено два планера. Один для транспортировки личного состава, другой – грузовой – для боекомплекта, мин, сухпайков и вспомогательных материалов.

Экипировка группы – форма ваффен- СС. Стрелковое оружие – МР- 40 – «шмайссерами» эти автоматы почему- то называют.

Задачи твоей группы: – Первая. Минирование и точечное разрушение железнодорожного полотна ветки Раушен –Кенигсберг вот на этом участке протяженностью 5- 7 километров. К выполнению этой задачи приступить немедленно после приземления. Угостишь немчуру леденцами. Они еще не знают, что это такое. (Леденцы – мины, снаряженные взрывчатой Ледина Е.Г., превосходящей в несколько раз по мощности традиционный тринитротолуол. Прим. авт.) Вторая задача. Постановка в 7.00 – 7.30 22 июня, то есть завтра, ориентиров – костров и визуальное целеуказание осветительными ракетами для массового парашютного десантирования Пятого воздушно- десантного корпуса в двух—трех километрах западнее Нойхаузена. Это здесь, видишь! С началом десантирования твоя группа немедленно отходит к Нойхаузену, чтобы свои же вас как немчуру не перестреляли.

Задача десанта – блокировать с юга и захватить городок Кранц и, соответственно, единственную дорогу на Куршскую Косу. Твоя задача захватить замок Розен на Косе – это база Хиппеля! Да, да того самого Хиппеля! В этом замке по данным нашей разведки разместилась группа «Роланд» из состава «Бранденбург- 800. Важно взять пленных и главное – архив! Что- то они там затевают. (Гауптман Теодор фон Хиппель – командир диверсионной роты Вермахта, ставшей к 1940 году основой полка элитного армейского спецназа «Бранденбург- 800». Прим. авт.) Для выполнения этой задачи тебе придается рота лейтенанта Лобанова. Он и его ребята о твоей группе знают. Запомни – лейтенант Лобанов. Его рота десантируется первой и сразу выдвигается для соединения с тобой к Нойхаузену. Всё! – Серебрянский заглянул в глаза Михаила: – Наверное, ты хотел бы спросить – экипировка, оружие, когда успел? Отвечаю – до ареста успел! – Серебрянский вздохнул, – еще вопросы есть?

– Да. Немец Гюнтер Хольт в моей группе. Откуда он родом?

– Он наш. Из немцев Поволжья. По легенде – Гюнтер Хольт, оберштурмфюрер СС, командир разведгруппы из состава диверсионно- штурмовой бригады СС- 500. –Серебрянский усмехнулся: – Командир ваш от Гиммлера.

– А! Понятно! Значит, подготовка наша! Всё, вопросов больше нет.

Пилот сбросил обороты, самолет начал снижение.

После приземления на полевом аэродроме в Кретинге Серебрянский передал первую группу во главе с майором в распоряжение какому- то штатскому, остальные три группы отправил для получения и подгонки немецкого обмундирования и оружия, а сам чуть не бегом направился к закрытым маскировочной сеткой планерам. Пилоты были уже здесь, грузовые планеры загружены. Самолеты–буксиры У- 2 выстроились в линию с уже закрепленными буксировочными тросами. Серебрянский сразу спросил: – У кого метеосводка и метеопрогноз? – Один из пилотов- планеристов дал ему бумажку с коротким текстом.

– «Кажется, удача на нашей стороне, – подумал полковник, просмотрев данные по направлению и скорости ветра, и сразу отметил где- то в глубине сознания всплывшую сопутствующую мыслишку, – в последнее время я стал везунчиком. И чудесное освобождение из застенка, и Красногорская база, и молниеносное утверждение разработанных в тюрьме операций, и даже благоприятный метеопрогноз. Но как всё зыбко! Ведь дунь ветерок посильнее и не в ту сторону и снесет ребят или в море, или на пулеметы Мемеля. И тогда останется только одно – пуля в лоб». Серебрянский подавил в себе желание перекреститься, сплюнул трижды через плечо, и увидел подбежавших и выстраивающихся в шеренгу ребят. Пройдя вдоль строя и осмотрев всех, полковник коротко приказал: – По местам, – и махнул рукой в сторону буксиров. Все посмотрели в ту сторону и увидели, как девушки в летных комбезах запрыгнули в кабины пилотов и тут же все услышали чихание моторов, переходящее в ровный гул.

Михаил, запрыгивая в гондолу планера со свежим, намалеванным на борту черно- белым крестом, чертыхнулся, принюхался и уловил запах краски.

Оберштурмфюрер СС Гюнтер Хольт, входя в роль, покрикивал: – Аллес! Шнель, Шнель! – Ребята в ответ смеялись, хлопали его по голове и спине и обзывали фашистской мордой.

Один за другим буксиры и планеры разгонялись на зеленом поле и взмывали в небо.

Полковник стоял и смотрел им вслед пока стая не скрылась из виду. И когда это произошло, он, наконец огляделся вокруг.

На поляне аэродрома жизнь кипела и била ключом. Около выстроенных в ряд штурмовиков суетились технари, оружейники и заправщики. Самолеты заправляли топливом из автозаправщиков или прямо из бочек ручными помпами, технари проверяли масло, контакты и рулевые тяги, оружейники, обвешанные пулеметными и пушечными лентами, заправляли боевые отсеки. Всюду стоял шум, гам и мат – перемат, без которого нигде ни одно срочное и нужное дело не делается.